Выпуск № 1 (91) | 1943 - страница 11

а не быстро мелькающими «нервными» секундами, погоняемыми «биржевой» урбанистической спешкой. Отсюда и возникает у европейцев впечатление «мнимой статичности» музыкальной драматургии русской классической оперы, ибо в ней — что ценно! — жизнь длится. Даже в «лирике из лирик», в «песне песней» русской оперности, в «Евгении Онегине» Чайковского действие ведется мерно повествовательно, как то, чему надлежит быть, ибо вся жизнь есть долг, необходимость, — и действие, в сущности своей, сосредоточено на этическом драматургическом мотиве: в любви главенствующим остается чувство долга! Даже в драматическом напряжении «Пиковой дамы» слышно внеличное действие: необходимость, неизбежность или случай, как следствие игры страстей, отраженный в неожиданных «выпадах карт», правят драмой, а не кажущееся личное своеволие.

Раскрытие «внеличного действия» слагающихся вокруг человека, и человечества сил — результатов человеческой же борьбы с действительностью, как познаваемой необходимостью, — приводит к музыкальной драматургии глубоко эпического повествовательного тонуса. Вовсе не важно, чтобы и сюжет был русским, народно-эпическим, например, былиной («Садко»). Он может быть трагедией рока («Орестейя») или трагедией преступной совести («Борис Годунов»). Всюду существует неизбежность, словно последовательность времен года в крестьянском календаре. Даргомыжский метко характеризовал Каменного гостя мерными безличными шагами целотонной гаммы. Человек, лишенный чутья истории или собственного поведения, не познавший своей воли, как познанной необходимости, сам же и создает «Каменных гостей», они — зеркала промахов каждого из нас!..

Итак, объект русской классической оперы — народная жизнь,как то, что развертывается мерно, стадиально и в чем личные драмы растворяются в быстром-быстром беге. «Огромность» объекта воспринимается, как мерно длящееся состояние, и потому возникает противопоставление между мнимой статичностью действия и динамизмом отдельных «психических событий» с их напряженной эмоциональной поступью; это жизнь личностей с их драмами. Она тает, подобно Снегурочке, внутри медленно свершающейся жизни народа, как нечто преходящее и случайное среди монолитного, неразрывного.

ИЗ УСТНЫХ ПРЕДАНИЙ И ЛИЧНЫХ МОИХ ВСТРЕЧ-БЕСЕД

Данные краткие заметки — клубок афоризмов. Они вьются вокруг темы: в чем же заключается русское в русской музыке? Это мысли, афористически высказывавшиеся русскими композиторами и музыкальными деятелями, с которыми мне приходилось беседовать по поводу родной нашей музыки, а также дошедшие до меня из былых годов отрывки устных речений наших композиторов-классиков. Форма афоризмов выбрана не по моему личному капризу: большая часть материала принадлежит лицам, любившим особенно для них ценные мысли бросать на ходу беседы, будто невзначай, в сжатых, собранных в нескольких «скупых словах» изречениях (М. А. Балакирев, А. Д. Кастальский, А. К. Лядов, А. К. Глазунов). Мысли эти сами собой врезывались в память, и потому, хотя я их не все записывал, держатся упорно. Отдельные слова, конечно, передаю без ручательства за безусловную точность, т. е., что они всецело те, что были данным лицом выбраны, но за неискаженность смысла ручаюсь. Впрочем, если я и отказываюсь стилизовать чужую речь, все же память моя не своевольничает настолько, чтобы подменять многие слова: речь может итти о редких, невольных подменах. Никаких пояснений к афоризмам я не даю: выбраны те, что исчерпывающе говорят сами за себя.

Русское в русской музыке — то, что для слуха делает ее русской — словами не уловить: такое свойство передается только средствами самой музыки, составляя ее душу. Зачем же быть живописи, если бы все, о чем она свидетельствует, передавалось словами или другими искусствами?

(А. К. Лядов)

Глинка сказал: музыка — душа моя. Он должен был досказать, — но душа у меня русская, что вовсе не означает, что сочинял он музыку «особыми русскими письменами» и что он вовсе чужд космополитизму. Но он не в хвосте у Европы!..

(Чайковский — со слов Н. Д. Кашкина)

Русский народный стиль — тот же строгий стиль, но, конечно, не консерваторский.

(А. К. Лядов)

Разве немыслимо, оставаясь в музыке европейцем по воспитанию и культуре, быть русским композитором и мыслить по-русски, продолжая любить Моцарта, Бетховена, Грига, Бизе, Делиба?!

(Чайковский — со слов Н. Д. Кашкина, в ответ на упреки в космополитизме)

А. Г. Рубинштейн безусловно русский композитор: так задушевно yбедительно по-русски схватывать Восток в «Персидских песнях» и Кавказ в сцене в ущельи (ариозо «Полетел бы соколом», хор «Ноченька» и многие детали) «чужак» не смог бы.

(Шаляпин — в споре с В. В. Стасовым)

Русская музыка — величайший вклад в европейскую музыку, но кто же из композиторской интеллигенции постиг, как сочиняет музыку русский народ. Очень любят «сочинять за народ» и «под народ», исправляя вольности. Уверяю вас, только Бородин в крестьянском хоре в «Игоре» инстинктом почуял верную тропу. Он — самый русский из «пяти».

(А. Д. Кастальский)

Роспев, роспевание — вот это и есть главное, на чем зиждется русская вокализация, а, впрочем, и русское голосоведение, а если глубже вслушаться, то и все русское в русской музыке.

(А. Д. Кастальский)

Что бы ни говорили музыканты «византийского толка», что знаменный роспев — греческого происхождения, лишь механизировавшийся в русском культе, — не верю. Происхождение — это еще начало жизни художественного явления, а не его восприятие в веках. В веках же русский народ «роспевал» мелос знаменного роспева как свое великое творческое достояние и превратил его в одно из сокровищ русской песенности.

(Западно-европейский музыковед *** :
Мысли видного западно-европейского музыковеда о пении и мелодиях русских старорядцев: он так называл знаменный роспев).

О чем бы и что бы ни сочинял Чайковский — в его музыке всегда поет русская песенная природа.

(А. Д. Кастальский)

Отлично знаю, что начало «Бориса» («Борис Годунов») Мусоргского берлиозовского происхождения, а слышу русское и только русское-национальное. В чем тут дело? Вот и ищите после этого способ оценить на вес слов и терминов: что за качество русское в русской музыке? Найдена чуть иная интонация, иной тембр «голоса», что ли — и «берлиозовский дух» исчез.

(М. А. Балакирев)

Содержание
Увеличить
Как книга
Как текст
Сетка

ИЗ УСТНЫХ ПРЕДАНИЙ И ЛИЧНЫХ МОИХ ВСТРЕЧ-БЕСЕД

Содержание