Выпуск № 2 (76) | 1940 - страница 14

Так возникали один за другим песенные циклы Коваля: песни о Ленине, о 1905 годе, пушкинский цикл, некрасовский цикл, песни о партизанах гражданской войны, песни о Сталине.

В каждом из циклов композитор стремился раскрыть одну тему в различных по характеру образах. В самом подходе к каждой теме он проявлял себя, как настоящий советский художник-новатор. Так, скажем, подходя к поэзии Пушкина, Коваль — почти единственный из советских композиторов — подчеркнул революционно-обличительный характер пушкинской музы, вопреки установившимся традициям «пушкинианы» XIX в.

В цикле «Проклятое прошлое» внимание Коваля привлекла чрезвычайно близкая нашему времени поэзия Некрасова, незаслуженно забы-

Мариан Коваль

тая советскими композиторами. Годы работы над стихами великих поэтов научили его бережно относиться к тексту, развили у него ценное для композитора уменье остро и верно чувствовать поэтическое слово, находить соответствующий ему мелодический рисунок песни.

Своим особым путем подошел Коваль и к трудной задаче воплощения в музыке великих образов вождей социалистической революции — Ленина и Сталина. Его песни, посвященные вождям, это — небольшие музыкальные эскизы, бытовые зарисовки, пейзажно-лирические картины; мысли о гениальных людях нашего времени даны сквозь призму скромных повседневных событий и дел советской действительности.

Однако в течение долгого времени досадное противоречие в творческом методе Коваля мешало широкому признанию его музыки; это было — противоречие между большими идейными замыслами и ограниченностью жанра, сковывающей фантазию и волю художника. Хрупкий и ограниченный в своих возможностях камерный жанр, почти целиком зависимый от исполнительских данных солиста-певца, не вмещал в себя грандиозных замыслов Коваля. К этому присоединялись многочисленные дефекты техники и стилистические несовершенства: отсутствие развитого чувства формы,

бедность фортепианной фактуры, неумение излагать музыкальные мысли в плане свободного симфонического развития и ряд других недостатков.

В последние годы Коваль настойчиво пробует свои силы в крупной форме (оперы «Земля встает», «Граф Нулин», детская опера). К числу наиболее удавшихся попыток в области крупной формы относится и его последнее сочинение — оратория «Емельян Пугачев» на текст поэта Вас. Каменского. Удача этого произведения наглядно продемонстрировала большой художественный рост Коваля. Все лучшие качества его дарования — глубокая эмоциональность, острое чувство литературного образа, выпуклая, рельефная мелодическая линия, подлинный драматизм и, наконец, тесная связь всего музыкального языка с русским народным творчеством и русской музыкальной классикой — развернулись здесь во всю ширь, обогащенные крупными масштабами ораториальной формы.

«Емельян Пугачев» был задуман автором сперва как очередной песенно-хоровой цикл из истории русской революции. Это было в 1934 г., когда произошло первое знакомство Коваля с поэмой Каменского. Грандиозная тема и могучие образы поэмы захватили композитора¹. Почти тотчас же был сочинен монолог Пугачева «Слушайте, нищие». Вскоре, однако, работа над циклом была отложена и возобновилась лишь четыре года спустя. На этот раз Коваль решил облечь свое новое произведение в форму оратории. Текст для отдельных музыкальных эпизодов оратории был взят вне последовательности эпизодов поэмы Каменского².

Подобная «перекомпановка» текста поэмы диктовалась прежде всего необходимостью драматизировать повествование о Пугачеве, создать определенную последовательность драматического развития, упростить и «лаконизировать» текст в соответствии с задачами его музыкальной интерпретации.

Качество литературного текста оратории — неровно. В поэме Каменского есть ряд неудачных мест, в которых натуралистическое звукоподражание, литературная «звукопись» подменяет собой подлинные художественные образы. Но зато лучшие эпизоды поэмы (казнь, предательство, картины природы) оказались на редкость благодарными для композитора: разнообразие ритмов стиха, богатство его интонаций, наконец, сила и выразительность образов определили характер многих музыкальных тем оратории. Можно сказать с уверенностью, что в «Емельяне Пугачеве» достигнуто счастливое единство поэтического текста и музыки. Образ могучего вожака русского крестьянства по-настоящему удался композитору. Его можно поздравить с большой художественной победой.

Попробуем обрисовать в основных чертах впечатление, вызываемое музыкальными образами оратории.

_________

¹ Известно, что образ Пугачева на протяжении XIX в. привлекал многих выдающихся деятелей русского искусства. Еще А. С. Пушкин, работая над «Историей пугачевского бунта», с большим интересом объезжал пугачевские места, беседуя с современниками Пугачева, осматривая места сражений. Замыслы оперных произведений о Пугачеве мы находим у Мусоргского («Пугачевщина»), Чайковского («Капитанская дочка») и др.

² Так, например, текст для вступления — «Ночь степная на Узени» был взят из эпизода «Предательство». Текст для песни, калмыцкой девушки (отсутствующей в поэме Каменского) был составлен из различных стихов другого назначения. Так же был составлен текст для хора «Ой, земля, земелюшка». Некоторые тексты, например песня Устиньи, были написаны поэтом заново, по просьбе композитора.

Содержание
Увеличить
Как книга
Как текст
Сетка

Содержание