Выпуск № 6 (6) | 1933 - страница 44

(«высшими») и перепевания за другими («низшими») — в чем с теорией Наумана в сущности не расходится и пресловутая концепция Винера — представляет явное искажение действительности. Науман, вместе с другими западными фольклористами, оперируя фактами перепевания «низшими» классами творчества «высших», умалчивает не только о возможном обратном случае, но и о возможном случае наличия и перепевания и творчества — по его определению — в пределах одного и того же класса, что совершенно неоспоримо вытекает из нашей концепции, если мы говорим не о творчестве и перепевании, а о творчестве-производстве и творчестве-потреблении.

В самом деле, внутри той же крестьянской среды, причисляемой к «низшим классам» — налицо потребление творчества-производства этой среды, творчества-производства тех одаренных ее представителей, мастеров сказки и песни, о которых так много говорят русские фольклористы. Собирателю, наблюдавшему напр. песни в различном исполнении, знаком тот факт, что если песню исполняет певец-мастер (всегда пользующийся определенной известностью), то в этом исполнении она поражает своей художественной цельностью; настолько логично развертывается тема, настолько конкретно выражено ее содержание, так много ярких, иногда совершенно новых, с точки зрения распространенных, вариантов данной песни, образов. Наоборот, когда ту же песню исполняет рядовой певец, то в этом исполнении песня чаще дается в наиболее запетых вариантах, целый ряд крайне существенных моментов выпадает, встречаются на первый взгляд совершенно бессмысленные, а иногда и вовсе необъяснимые замены и т. д. Другими словами, на первый взгляд мы имеем явное разрушение, вновь возникающие же новые образы в подобном массово-потребительском варианте во многих случаях не сразу удается связать с целым.

М. К. Азадовский приводит превосходный пример подобного появления нового образа, представляющего с точки зрения общего содержания целого явную бессмыслицу, но между тем являющуюся результатом творческого осмысления в процессе потребления, результатом стремления освоить явление: «Певец-северянин, описывая в былине скачку богатырского коня по южной степи прибавляет:

"мхи-болота между ног пускал"

— этим явно искажается исконная природа пейзажа и создается противоречивый образ природы. И тем не менее — совершенно справедливо отмечает Азадовский — не следует это рассматривать как простое искажение текста. Здесь налицо стремление певца осмыслить непонятную и чуждую ему и его слушателям картину. Пейзаж без мхов и болот ему непонятен. Данный ему образ природы явился для него как бы пустой формой, которую он стремится заполнить конкретным содержанием».¹

Таково направление крестьянского творчества-потребления. Когда подобного рода частично видоизмененный в процессе освоения текст попадает крестьянскому певцу-мастеру, известным образом специализировавшемуся на творчестве, стремящемуся сознательно изменить качество художественного явления,¹ посредством целого ряда творческих приемов, которыми он обычно располагает, о творчестве которого можно говорить не только как о потреблении, но и как о производстве, этот певец-мастер в целом ряде случаев начинает перерабатывать песню в ином плане. Он также идет по пути создания новых деталей, но эти детали вырастают не как образы, необходимые только для освоения, хотя бы логически и не связывающиеся с целым, а наоборот, как образы, логически оправдывающие те творческие находки, которые возникли в процессе творческого потребительского освоения. Именно из этой потребности творчески воссоздать целое, восполнить через творческие находки логические пробелы или lapsus’ы, вырастают совершенно новые куски песни. Во многих случаях мастер берет различные образы разных потребительных песен, в которых эти образы уже расползлись на отдельные, слабо спаянные детали, и строит из них целостную концепцию.

В виде примера подобного крестьянского творчества-производства возьмем песню «Зима студеная».² Первая часть текста этой пе-

_________

¹ М. К. Азадовский, «Русские сказочники» («Русская сказка, Избранные мастера»), изд. «Academia», Лгд., 1930, т. I, стр. 29.

² Зимá студеная, снеги ой снеги да глубóкие,
Ай да гылубóкие, насты насты ох да высóкие,
Ай да вéсна красная да ву — ой да вукрáшена,
Ай да лéто тéплое лéто да лéтицько гуляшшое,
Ай ды ты рóботная страдá страдá ты заботная,
Ай дакы óсень грязная, óсень óсени да богатая,
Ай да лéса тёмные лéса ой лéса ой дыремуцие,
Ай дакы во лесу дéвушка брá — ой дакы дéфка брáла яготки,

сни имеет тематику календарной смены времен года и очень близка по образу со свадебной песней, записанной А. Поповым в бывш. Вологодской губернии,¹ развивающейся далее совершенно иначе. Вторая часть является вариантом песни с сиротской тематикой, вариант которой был, записан М. Сухановым.²

Части обеих песен спаяны, по-видимому,³ двумя крупными пинежскими мастерицами в совершенно новый, вполне логически развертывающийся вариант, в котором вновь вырастает образ «леса темного, дремучего» с одной стороны, в развитие образов природы, данных в характеристике времен года. Затем из эпизода сбора ягод (имеющемся в свадебном варианте А. Попова) разрастается новый образ девушки, заблудившейся в лесу при их собирании. Для чего это нужно пинежским мастерицам? Без образа «леса дремучего» непонятно, почему заблудилась девушка; образ заблудившейся девушки же в свою очередь оправдывает всю ее последующую жалобу, — вернее, не самую жалобу, темой которой остается сиротская доля, а то эмоциональное состояние одиночества заблудившегося человека, которое вызывает грустные мысли о сиротской доле.⁴

Таково направление крестьянского творчества-производства. Как и всякое творчество-производство оно базируется на стремлении сознательно творчески изменить качество явления, и, как мы видели, вообще стремится и к известному синтезу в противоположность творчеству-потреблению, сущность которого в освоении и неосознанном творчестве, результатом которого является известное разрушение целостной творческой концепции. Однако специфика синтеза в крестьянском творчестве-производстве — реликтовый тип творческой практики, а именно — синтезирование не через творческое качественное видоизменение каждой отдельной детали явления в процессе синтезирования, а лишь частичное производство новых деталей с использованием почти в неизменяемом виде другой части, полученной мастером через освоение.

Итак, мы видели, что внутри одного класса, в частности того самого крестьянства, которое Науман относит к «низшим» классам, налицо обе функции творчества: и производства и потребления. Налицо и их диалектическое взаимодействие в процессе развития крестьянского творчества. Отсюда, очевидно, ошибочность первой части утверждения Наумана, где он говорит о перепевании, как о специфике художественной практики «низших» классов, и отрицает у них способность к самостоятельному творчеству (подразумевая творчество-производство).

Рассмотрим теперь, насколько справедлива вторая часть утверждения Наумана, а именно, что «высшие» классы специфизируются твор-

_________

Ой дакы брáла яготки, да зá — ой дакы дéфка заблудиласе,
Ой дакы под берёзоньку да стá — ах дакы дéфка становиласе,
Ай да под кудрявую да спáть ох спáть она да ложыласе,
Ой дакы на дёрницницек да па... ох дакы она на брусницницёк,
Ох дакы от сну дéвушка да пробудиласе пробудидасе,
Ай да не подумала да слóво ой слово то мóлвила,
Ой дакы не помыслила да рéць ох дакы она прогóворила:
«Ай да нóцька тéмная долгá да ноць осéнная,
Ай до вот обеливать да тé — ой дакы тéмны нóценьки,
Ай да нету лунного да мé — ой да свéтла мéсяця,
Ай да ф круглом мéсяце да цястых да мéлких звéздоцек,
Да ахы у миня то де у крá — ой да крáсной дéвушки,
Да ахы нéту бáтюшка да фсхó — ой да фсхóжа сóлнышка,
Да ахы нéту матéнки да зé — ой да зеленóй зори,
Да ахы нéту брáтиков да я — ой да ясных сóколоф,
Да ахы нéту сéстриць — то да бé — ой белых лебедушек.

¹ См. Изв. О. Л. Е. А. Э., т СХIII Труды Этн. отд., т. XV, Труды Муз.-этн. комиссии, т. I, М., 1906, стр. 487 (записано в 1902 г.).

² См. М. Суханов — «Песни народные, собранные из уст простого народа, изданные М. Сухановым», кн. I, СПБ, 1840.

³ Мы приписываем эту творческую переработку именно пинежским мастерицам, так как следы свадебной песни, записанной А. Поповым, мы зарегистрировали на Пинеге. Помещаемый же нами вариант, кроме этих мастериц не только нигде никем не зарегистрирован (печатается впервые), но и на Пинеге никому, кроме исполнявших его певиц, неизвестен.

⁴ Кстати, чрезвычайно характерной особенностью крестьянских мастеров-исполнителей, отличающей их от массовых потребителей, является часто наблюдаемый случай, когда мастер не удовлетворяется словами исполняемой им песни или былины и, прерывая на момент пение, начинает комментировать, стараясь лучше объяснить логический смысл содержания исполняемого. Массовый потребитель — совершенно обратно — не только никогда не останавливается, боясь потерять общую нить содержания песни, но становится в тупик, если ему нарочно задаешь вопрос, с целью выяснить его отношение к различным деталям содержания песни.

Содержание
Увеличить
Как книга
Как текст
Сетка

Содержание