Выпуск № 10–11 (51) | 1937

с гордостью констатировать, что работа советских музыкальных этнографов раскрыла глубочайшие пласты национального творчества народов Советского Союза, раскрыла такие сокровищницы народной песни, инструментальных пьес, о которых не могли и мечтать дореволюционные ученые и композиторы.

Впервые раскрылась и засияла ослепительными красками казахская народная музыка в ценнейших записях Затаевича, новые сборники в несколько раз увеличили наши познания об украинской песне (записи Квитки, Ревуцкого, Козицкого, Гайдая), появились сборники татарских песен (Шерфединова, Кончевского), марийских (Эшпая), чувашских (Максимова), армянских (новые издания песен, записанных Комитасом, Сп. Меликяном и др.), туркменских (записи В. Успенского, Миронова и др.). Началась интенсивная работа по записи песен в самых отдаленных краях нашей страны, работа, открывающая красоты народного творчества башкиров, калмыков, ойротов, татов и езидов, ассирийцев и т. д. Перечень этот легко продолжить; сюда пришлось бы внести подавляющее число народов и племен всего нашего великого Союза.

В настоящее время выходит из печати огромная работа Гиппиуса, посвященная русским песням Северного края. В Грузии готов к печати том из 450 народных песен; в Азербайджане — книга песен ашугов.

Понятно и естественно, что в записи этого океана народного творчества принимали участие не только профессиональные этнографы старшего поколения, но, преимущественно, молодежь, музыканты всех специальностей: и теоретики, и композиторы, и певцы, и просто любители-музыканты, энтузиасты народного искусства.

В итоге — количественные достижения советской музыкальной этнографии бесспорно громадны. Вспомнив, какую оплодотворяющую роль сыграли немногочисленные записи русских и украинских песен, случайно подслушанные композиторами единичные мелодии других народностей в оперном и симфоническом творчестве Глинки, Римского-Корсакова, Мусоргского, Чайковского, — мы легко сможем представить, к каким потрясающе ярким творческим результатам приведет освоение композиторами Советского Союза этих подаренных им народом несметных богатств.

В первых торжествах национальных музыкальных культур — оперы украинской, грузинской, казахской, узбекской — есть доля заслуг (и немалая доля) советских музыковедов, которые своими записями народного творчества помогли созданию показанных опер.

Прямое воздействие советской действительности на музыкальную этнографию не ограничивается одним лишь стимулированием записей песен, сбора сырых материалов. До революции большинство записей народных песен мирно почивало в увесистых сборниках «императорского этнографического общества», оставалось неведомым и слушательской массе и большинству музыкантов; только единичные читатели-этнографы ревностно выискивали в этих записях интересующие их «составы, строи, лады», звукоряды и ритмы, нужные им для обоснования своих «теорий», гипотез, для установления «миграционных путей» народной песни и т. д. В сущности же народное творчество, неисчерпаемо богатое, разнообразное, яркое, оставалось непознанным, неизученным.

Небывалая популярность народного творчества в среде широких слушательских масс Советского Союза опять-таки резко изменила

эту картину. Певцы, композиторы с жадностью изучают все новые интересные записи, народные песни звучат с эстрад, звучат в эфире. Любознательная аудитория, желающая все знать о народном творчестве, ставит советским музыковедам вопросы, неведомые односторонним дореволюционным этнографам, которые видели в записанных ими песнях только образчики того или другого лада, ритма и были неспособны часто даже оценить художественную ценность песен, составить программу из образцов народного творчества, написать к ней ясное и толковое вступительное слово.

Нельзя сказать, чтобы те настойчивые запросы, которые предъявляет жизнь к музыкальной этнографии в Советском Союзе, были уже полностью разрешены музыковедами. Инерция старых методов еще не преодолена, не преодолена до конца еще формалистичность старого музыкознания, сковывающая мысль исследователя; но там, где нам еще не удалось ответить на конкретные запросы жизни, там эти запросы создают широчайшие перспективы советской музыкальной этнографии, ставят перед ней ответственные, глубокие, интересные проблемы, отсутствие которых так мертвит западноевропейскую музыковедческую мысль.

Это стимулирующее проблематику музыкальной этнографии, направляющее ее методологию воздействие музыкальной культуры Советского Союза сказывается с наибольшей наглядностью на таком боевом участке музыкального фронта, как радиовещание. Самые будничные, ежедневные задания, как например, дать программу радиоконцерта народного творчества с тем или другим тематическим стержнем, дать толковое пояснение к такой программе или составить музыкально-литературный монтаж, посвященный народному творчеству, — выдвигают требования, вопросы, непривычные и непосильные для музыковедов старого типа. Такая, на первый взгляд, простая, будничная работа приобретает огромное значение в деле развития советского музыкознания, в деле воспитания молодых работников нашей музыкальной науки, в деле изучения необъятного народного творчества. Ибо здесь приходится уже характеризовать песни не с точки зрения их ритмических схем или древних звукорядов, а с точки зрения их выразительности, их музыкального содержания, о чем в старых фолиантах нет ни слова! При существовании нескольких вариантов той же песни приходится решать проблему отбора, проблему оценки мелодии и текста, проблему соотношения мелодии и текста в песне, как художественном целом. И необходимость решать эти вопросы с небывалой резкостью поднимает перед каждым работником проблему методологии изучения народной песни, народной инструментальной музыки, убеждает его в негодности односторонних, формалистских анализов.

Небывалый интерес к народному музыкальному творчеству породил у нас большое число отдельных исполнителей, коллективов, специально работающих над репертуаром народного музыкального искусства; неизбежные различия в их трактовке народных пьес, песен с огромной остротой и злободневностью выдвигают проблему правильной трактовки музыкальных произведений в духе народности и реализма.

Наконец, многочисленные обработки народных пьес, сделанные советскими композиторами, — начиная от простого фортепианного сопровождения песни и кончая симфонической разработкой народных тем, — ставят перед музыковедами проблему правильного, реалистичес-

Содержание
Увеличить
Как книга
Как текст
Сетка

Содержание