Выпуск № 5 (5) | 1933 - страница 17

ткани отвлеченного характера путем наращения горизонтальных контрапунктических образований.

Эта тенденция, нашедшая свое более полное выражение в Бахе, создала в Германии Регера, Малера, Хиндемита. Наиболее характерным ее выражением является инструментальная фуга.

Может ли «горизонтально развернутая» музыка быть носителем полноценной реалистической выразительности? — Не думаю.

Если признать, что полноценное реалистическое мышление есть утверждение системы взаимосвязанных, движущихся образов, то вникнем далее: образ есть производная интонационной выразительности звучаний. Интонационная выразительность есть результат действия интонационных систем. Но интонация есть результат тяготения звука к своему соседнему. Следовательно, интонационная система есть цепь интонационных тяготений, в которой зарождается особая сила — энергетика интонационного тяготения. Композитор должен овладеть этой силой, иначе он... не сможет окончить своего произведения, дать окончательное оформление своему замыслу.

Когда композитор хочет выразить единичную мысль (или чувство, состояние), т. е. построить музыкальный образ, то он привлекает интонационную энергетику силы, смыкающей ток звучаний (центростремительная сила). Образ обычно возникает около какой-либо одной устойчивости звука, как центра.

Когда композитор хочет движения в музыке, он пользуется интонационной энергетикой силы, размыкающей ток звучаний, разбивающей создавшийся около этого устойчивого звука образ (если был таковой), силой, рвущейся вперед от какой-то найденной и всегда вновь находимой точки, — центробежной силой (см. 1-ю часть VI симфонии Чайковского). Полнота выразительности в музыке — в сочетании обеих сил. Образ нужен как носитель мысли, горизонтальные движения, — как овеществление процесса мышления — движения образов. Поэтому ни вертикаль, ни горизонталь, взятые как основной творческий конструктивный прием, не обеспечивают полноценной выразительности в музыке, не дают возможности создания реалистического музыкального произведения. Достичь решения задачи организовать систему движущихся образов в музыке можно только разумно сочетав вертикальное мышление с горизонтальным.

Движение образов в крупной симфонической форме — вот проблема, актуальнейшая для советской музыки, вот область, где композитору надо учиться и учиться. История музыки еще не много сказала в этом направлении, и работы здесь непочатый край.

Перед советскими композиторами стоит задача показать осознанную цепь явлений объективной действительности в связной системе музыкальных образов; сочетать вертикаль с горизонталью, найти формы движения реалистически насыщенного, правдивого образа в связной и цельной, динамически насыщенной композиции.

Только через это задание возможен путь к «Магнитостроям музыки», к реализму большого стиля.

Нарочитая тенденция образности приводит музыку к эмпиризму, риторичности, разрозненности мышления. Уклон в сторону чрезмерного преобладания горизонтали делает музыку абстрактной, формалистичной, — мы знаем симфонизм Малера, который благодаря чрезмерному использованию горизонтали носит несколько метафизический характер. В нашей музыке последнего времени мы видели специфически-горизонтальные концепции, идущие от современного немецкого горизонтализма, уже справедливо отнесенные к категории формалистической (напр. «Октябрю» Шостаковича).

В этом плане интересно будет следить за ходом работы Шебалина над его симфонией «Ленин» (из которой исполнялась одна часть).

Автор в этом широко задуманном произведении, строя его на системе горизонталей, абстрактность которой он преодолевает, даст, вероятно, новый интересный ответ на освещаемые здесь вопросы.

Вообще же думается, что отдача себя всецело какой-либо одной образующей — вертикали или горизонтали — есть доказательство композиторской слабости, даже — ученичества. Или же, если такой подход осуществлен большим мастером, то художественное произведение звучит немного стилизацией, как бы какой-то канонизированной частностью. Такова напр. прелюдия № 20 (до-минор) Шопена, построенная на вертикали. Таков финал его же b-moll’ной сонаты, осуществленный на горизонтали.

Хочется напомнить о том, что контрапунктика Баха, жизнеспособность которой достаточно «проверена» в веках, мудро соединяет в себе энергетику горизонтально-развертывающегося движения с элементами вертикально-гармонического строения.

Русская музыка XIX в. в симфоническом творчестве Чайковского дала наиболее совершенные

образцы совмещения вертикали (образа) с горизонталью — развертывающимся от образа к новому образу движением, которое подлежит изучению как явление музыкальной семантики. Поражаешься конструктивной мудрости Чайковского, его умению разрешать противоречие вертикали-горизонтали.

VI симфония Чайковского — вершина его творческой работы в этом смысле. В русской музыке прошлого, пожалуй, один только Чайковский сознательно разрешал проблемы данного типа.

Итак, только на основе разумного сочетания того и другого образа с горизонтальным движением возможно полноценное мастерство композитора.

Кроме того, надлежит нам подумать и о природе образа, подлежащего нашей обработке.

Образ этот должен быть социально-организующим.

Естественно гордое стремление класса, строящего новую жизнь, к созданию мощных произведений искусства.

Но черта непреодоленного индивидуализма, мелкого «ячества» мешает нашим художникам во всех областях искусства ощутить подлинную значимость коллективистического жизнетворчества эпохи. Когда художник станет думать о своем товарище не: «чем я от тебя отличаюсь», а: «чем ты мне сродни, что у нас с тобой общего», — тогда откроется дорога к новым достижениями искусства, к «Магнитостроям», к новой монументальности.

Концепция изолированной личности, игравшая некоторую роль в искусстве до пролетарской революции, органически бесплодна сейчас, она является тормозом, грузом на ногах человека, желающего бежать. Только преодолев ее, можно понять задачи художника нашей эпохи и создать произведения, достойные ее.

Содержание
Увеличить
Как книга
Как текст
Сетка

Содержание