Выпуск № 10 (39) | 1936 - страница 20

ему, однако, в предисловии упомянуть о древности русских напевов и о разительном сходстве старых русских песен с музыкою древнегреческою и григорианскими напевами и латинской церкви (canto fermo). Текст песен в сборнике Прача критике не подлежит; замечательного много.

И десятки лет спустя после Прача взгляд на типичность русской песни между присяжными музыкантами мало переменился.

Свидетельствует об этом сборник Даниила Кашина (Русские народные песни, собранные и изданные для пения и фортепиано, 3 тома, Москва, 1833 г.).

Сравнительно с Прачем, тут с музыкальной стороны успеха никакого еще не заметно. Кашин меньше музыкант, нежели Прач, и в определении тональности для данной песни сбивается на каждом шагу (любопытный пример такой сбивчивости — песня № 10 в I томе: «Ах ты, ноченька». В ключе один диез, в мелодии h, — но в 4-м такте уже — b, в 6-м опять — h, в 12-м — es, в 15-м — f, а кончается песня определеннейшим g-moll; в таком же безобразном виде Кашин положил эту песню и на четырехголосный хор па рти ту рой!). Вводный тон в миноре — почти постоянно: любимая каденца в миноре — нарушающая диатоничность, а потому — сомнительная.

Количество песен чистых, т. е. не сбитых с тональности, не испорченных искусственными интервалами, у Кашина составляет едва ли одну четверть всей массы. Но в числе этих неиспорченных напевов есть замечательно типические, прелестные в своей простоте, например (№ 18 в 1 томе)

Adagio

и многие другие.

В этом отношении, а также и в отношении текста песен — гораздо лучшего, чем у Прача, — сборник Кашина все-таки драгоценность.

Много трудов потратил на свое «собрание русских народных песен» Михаил Стахович (Москва, 1854), дилетант, имевший некоторое притязание подойти к своему делу и с научной стороны. К сожалению, для выбора и для записывания у него недоставало вкуса, а для ученой разработки вопроса и для гармонизации недоставало сведений.

Рассуждая в своем предисловии очень много о мажоре, о миноре, о модуляции, затрагивая даже «древние отношения тонов (?) каковы Ионический, Дорический и т. д.», Стахович обнаруживает между тем, что о самом существенном принципе, о диатоническом складе русской песни и понятия не имеет. Разбирая, например, превосходную песню, приведенную в моей предыдущей статье

Стахович находит, что эта песня в своем 4-м такте модулирует в a (la min.). Тогда почему же не сказать, что она во 2-м и в 3-м тактах модулирует в re min.? Но из какого тона модулирует? Нота sol (g), как и все прочие ноты примера, может принадлежать и тональности С и тональности F — ? Откуда понятие и слово «модуляция» в таком случае, где никакой перемены лада не существует?

И к ноте и к слову песни русской Стахович хотел отнестись критически, сознательно. К сожалению — по причинам вышесказанным остался при своем добром намерении.

Некоторые из собранных им песен весьма замечательны, но вошли, в несколько лучшей обработке, в позднейший сборник, изданный Ф. Стелловским.

Этот сборник (100 русских народных песен, записанных с народного напева и аранжированных для одного голоса, с аккомпанементом фортепиано, К. Вильбоа) сделан во многих отношениях тщательнее и удачнее, нежели сборники Прача и Кашина. Заметен положительный прогресс. Выбором песен и редакциею их текста (отчасти и музыки) занимался целый кружок специалистов по русской песне, куда принадлежали: известный народный наш драматург А. Н. Островский, чрезвычайный любитель и знаток русского «почвенного» творчества, критик Аполлон Григорьев, и замечательный практический знаток русской песни — Т. Филиппов. К. П. Вильбоа, как практик по части записыванья и гармонизации (!) был только, так сказать, секретарем, письмоводителем коллективных редакторских работ этого кружка. Сказать правду, от такого рода работы следовало бы ожидать результатов более блистательных, чем изданный Ф. Стелловским сборник, в сущности только посредственный. Но хорошо, что и то сделано. Редакция текста многих песен, чрез критическое сравнение разных вариантов, значительно лучше в этом сборнике, чем во всех предыдущих и последующих. Варианты напевов выбраны также с достаточным толком, хотя и заметно, что в кружке недоставало музыкальной силы для того, чтоб руководить работою как следует. Некоторые песни чрезвычайно типичны (в том числе и лучшие из сборника Стаховича). Что может быть естественнее, непринужденнее такого, например, напева (№ 36):

Allegro

А таких в этом сборнике не мало. Характерна и превосходна мелодия (№ 7):

Moderato

Содержание
Увеличить
Как книга
Как текст
Сетка

Содержание