Выпуск № 10 (39) | 1936 - страница 13

науки «человекознания» («антропологии» в обширнейшем смысле), наука о народном музыкальном творчестве, т. е. о народной песне, эта будущая «музыкальная эмбриология», состоит в теснейшей связи: 1) с физиологией (зарождение звука в гортани, органы дыхания в процессе пения и словесной речи и т. д.); 2) с этнографией (в самом широком объеме), т. е. с наукой о народах, о народных племенах, в их родственных сходствах и их различии, с подведением под типы и классификацию, 3) с историей культуры народов (опять в самом объемистом смысле), включая туда все религиозное развитие народов — его поверья, предания и т. д.;¹ 4) с филологией, включая туда подробнейшие исследования языка и словесности каждого народа, преимущественно по памятникам ненаписанным, традиционным, — так как музыкальные зародыши в каждой нации далеко предшествуют ее «письменности». Ясно также, к сожалению, что, по недостаточности данных во всех упомянутых науках, по недостаточной еще их разработке, наука о народной песне еще едва мыслима. Приходится ограничиться эскизами, намеками и — вместо результатных выводов — дать одни предположения, догадки.

Но и теперь уже можно сделать много пользы для будущей, желаемой науки, если только будет установлен верный, критически оправданный, взгляд на предмет.

То, что до сих пор выработано историей музыки у разных народов, дает нам два главных типа для основного звукоряда.

I. Один тип: звукоряд из пяти ступеней, без интервалов в полтона и с интервалами в полтора тона:

c, d, — f, g, а — с
d, е, — g, a, h, — d и т. д.

II. Другой тип: звукоряд из семи ступеней, с участием интервалов в полтона и без интервала в полтора тона:

с, d, е f, g, a, h с (дугой означены полутоны).

Первый тип, со своим изгнанием полутонов, есть, собственно говоря, только отрицательная сторона полного звукоряда с полутонами (формула та же, только — с минусом в двух местах).

В сущности, значит, всего один типический звукоряд на свете — в своем положительном виде он — из семи ступеней и может изобразиться на наших клавиатурных инструментах рядом одних белых клавишей; в своем отрицательном виде он — только из пяти ступеней и может изобразиться на наших клавиатурах последованием одних черных клавишей. (Диезами выйдет: cis, dis — fis, gis, ais — cis; бемолями: des, es — ges, as, b — des). He входя здесь в рассмотрение, откуда и каким образом произошел типический звукоряд в человеческом пении (рассмотрение также повлекло бы нас далеко в область физиологии и акустики, с одной стороны, и в область исторических изысканий — с другой), заметим только, что гамма — лестница звуков, на каких-нибудь иных основаниях, например, созданная Глинкою гамма «Черномора», или из одних полутонов (обыкновенная хромати-

_________

¹ Исследование связи церковной музыки с народною песнею наверное обогатит науку результатами поразительными.

ческая гамма), в складе типического звукоряда ни у одного народа не встречается. Тут есть внутренняя необходимость, рождающая — закон. Напротив того, звукоряд неполный или «отрицательный» (негативный) встречается непременно у всех народов желтой расы (у китайцев, японцев, малайцев) и — в виде замечательного исключения — у некоторых европейских народов кельтийского племени: у шотландцев и ирландцев.¹

На первый взгляд может показаться, что такого рода неполная гамма дает музыке материал крайне скудный, недостаточный. Как обойтись совсем без полутонов?!.. Но на практике оказывается несколько иначе. Если в китайских напевах, действительно, мало привлекательного на наш слух, зато горные шотландские мелодии, в отношении своей гаммы тождественные с китайскою музыкою, часто не лишены большой прелести, и отсутствие полутонов в их складе вовсе не поражает слуха. Отсутствия этого надо доискаться, чтобы убедиться, что оно действительно существует. Одна большая терция (f — а) и две малых (d — f, а — с), также три чистые квинты (f — с, d — а, с — g) дают для первобытных звукосочетаний довольно простора и богатства. Полный, положительный (позитивный) звукоряд существовал уже в древнейшие времена в Индии, в Персии, в Аравии, в Египте, в Иудее — и впоследствии у всех индо-германских (арийских) народов, господствует, значит, и на Востоке, и на Западе.

Предрассудок касательно хроматических интервалов, играющих на Востоке громадную роль будто бы в составе гаммы, вышел из того факта, что восточные народы, действительно, весьма часто в своей музыке вокальной и инструментальной употребляют интервалы мелкие, притом и гораздо более мелкие, чем наши полутоны, — но это все не иначе, как в виде мелодических украшений, видоизменений звука, мелизм (notes d’agrement, notes d’ornement, fioriture). Основной же звукоряд и у индусов, и у персиян, и у арабов (народов, наиболее пристрастных в хроматизации звука) — остается в пределах типической формулы из тонов и полутонов, в особом известном их чередовании, тождественном нам наглядно в последовании одних белых клавишей.

Мелодии индусов — даже в чрезвычайно близком родстве с нашей великорусской народной песней.² Сходство наших русских песен с мелодиями древнеэллинскими указано было еще в конце прошлого века англичанином Guthrie, который в своей книге «Dissertations sur les antiquites de la Russie» (1795 г.) делает, кроме того, большие сближения между обычаями, играми, одеждою, музыкальными орудиями древнегреческими и простонародными русскими.

Эта родственность русской песни с музыкою древнеиндийскою и древнегреческою заставляет весьма логически, для изучения русской

_________

¹ Любопытно, что Фетис, приводя в своей новой «Всеобщей истории музыки», в I томе (стр. 78−79) много примеров китайских мелодий, н е делает замечания, что. их всех без исключения можно сыграть на одних черных клавишах нашей клавиатуры. А замечание это, по моему убеждению, важно для наглядности дела. Мелодия, которую нельзя переложить на одни черные клавиши, китайской ни в каком случае не будет.

² Поразительное сходство одной индийской мелодии, приведенной у Амброса в его «Geschichte der Musik» (Т. I, стр. 58), с нашей типической русской песней, «Во поле березонька стояла», указано было мною на лекции, читанной в апреле 1868 года в Москве.

Во «Всеобщей истории Фетиса» (Histolre generate de la musique. Vol. I, p. 140 et 141) в числе мелодий одного и того же общего типа приведены обе, указанные тогда мною (индийская и русская). Фетису, без сомнения, неизвестно мое замечание, но и я не мог воспользоваться замечанием Фетиса, так как его книга вышла годом позже моей лекции.

Содержание
Увеличить
Как книга
Как текст
Сетка

Содержание