Выпуск № 10 (39) | 1936 - страница 11

Такая группировка интервалов, по ступеням гаммы, существовала уже тысячелетием раньше — и в Индии, и в Персии, и на всем Востоке, и в древней Греции, — оттуда, именно уже из Греции, через влияние литургии и связанного с нею обучения певчих для церкви, перешла и в католический мир (григорианские «гласы») и сделалась основою всей музыкальной системы, искусственно сложившейся вплоть до нашего времени.

Самая группировка типического звукоряда по ступеням также не всегда непременно обязывает к системе октавной и, всего менее, только к двум нормам (от С до с, и от А до а). В древней Элладе вся музыка, на практике, и вся музыкальная система, в теории, зиждились не на октаве, а на тетрахорде, т. е.

Если дан типом полутонный интервал между е — f, то в нотах: с, d, е, f, g, а иных «переложений» и математика не допускает, как те, которые составляли основу греческой музыкальной системы. То-есть: или полутон является тотчас с начала звукоряда (е — f, g, а), или посредине звукоряда (d, е — f, g), или в конце звукоряда, (с, d, е — f).

Через длинный ряд веков, под различными случайными влияниями, в нашу музыкальную систему перешел только последний из трех греческих тетрахордов, с качеством чего-то обязательного, абсолютного, для требований слуха, и, в этом смысле, — как ни странно это вымолвить — наша музыкальная система, в отношении собственно мелодическом, беднее древнегреческой. Вечный наклон западноевропейских мелодий к тонике посредством последнего в гамме полутона (Leitton, la note sensible) придает мелодическому «тяготению» однообразие, которого не было в древнегреческой музыке, нет и в первобытной русской песне, как мы увидим впоследствии.

Между тем, именно это тяготение к довершению мелодии тоническою нотою и зависящий от того склад гармонизации в мажоре и в миноре составляют главнейшую основу западноевропейской искусственной музыки и — чрез привычку музыкального слуха к этим условиям — составляют ту «призму», сквозь которую европейская музыкальная наука взирает, к сожалению, на все развитие музыки и музыкальной системы, во времена хоть самые отдаленные, и у народов, которых музыкальная культура вовсе не была в соприкосновении с западноевропейской системой.

Один из величайших ученых нашего времени ополчается тоже против этого предрассудка — Гельмгольц, в своей превосходной книге «Die Lehre von den Tonempfindungen», на стр. 361, говорит так: «Точно так же некстати, как прибавка готических украшений к какомунибудь храму греческой архитектуры, желаем мы поправлять (!) мелодии или композиции, написанные в церковных ладах, посредством прибавки диезов и бемолей, по схеме нашей мажорной или минорной тональности. До сих пор верный взгляд на историческое развитие музыки у наших музыкантов и историков музыки делает еще очень мало успехов в этом смысле. Они обыкновенно судят о древней музыке не иначе, как по принципам современного учения о гармонии (die moderne Harmonielehre), и весьма любят всякое отклонение от этих принципов признавать за «неумелость», за недоразвитость или за варварское «безвкусие».

(Гельмгольц цитирует пример чрезвычайно почтенного историка музыки, Кизеветтера, который тоже не избегнул греха подводить всякую музыку под схему мажора и минора).

С единственно верной, исторической точки зрения, чрезвычайно дико встретить, например, в истории музыки древних греков, в книге Амброса (Geschichte der Musik, I, S. 380, 331) следующую фразу:

«Во втором периоде эллинской музыки были в употреблении семь ладов (Tonarten), которые основывались на звукорядах октавных, то есть на одной и той же минорной га м м е (Mollscala), из которой бралась за основной звук то одна, то другая из ее ступеней, с сохранением полутонов, в их непременяемости».

Эта самая система господствовала, как известно, во все средние века, заимствовав от греков их звукоряды (А, Н, с, d, е, f, g, а; Н, с, d, е, f, g, a, h, с, d, е, f, g, a, h, с и т. д.).

Но совершенно непостижимо, для чего Амброс говорит здесь о какой-то минорной скале, когда понятия о мажоре и о миноре вовсе не древнегреческие и даже не средневековые, а итальянские из XVI века, и когда в греческих звукорядах третий, по порядку, совпадает уже с нашей типической мажорной гаммой.

«Confusio rerum» в ученой книге непростительное.

На стр. 381 автор развивает свою ошибку еще дальше. Он говорит, что древние греки «транспозицию» гамм на 12 полутонов (начиная с IV века до р. х.) совершали только в отношении одной минорной скалы, тогда как мы совершаем транспозицию двух скал — мажорной и минорной.

Но ведь для древнего грека не было ни мажорной, ни минорной гаммы, в нашем смысле, был только звукоряд А, Н, с, d, е, f, и т. д., который можно было начать с любой ноты и закончить любой же нотой. Впоследстзии у греков же этот самый звукоряд — транспортировался хроматически, но все-таки оставался одним и тем же. Какая же могла быть еще гамма, когда она всегда сама себе верна и для другой возможности не представлялось?

Понятно, что при такой крайней сбивчивости взгляда на древнегреческую музыку, а также на древнеиндийскую и т. д., понятно, что при таком желании решительно все в музыке приурочивать к формам и системам позднейшей музыки, итальяно-немецкой, являются у европейцев образцы дикого невежества в суждениях о музыке того народа, который в своей музыкальной культуре позже других примкнул к западным понятиям и который в образчиках почвенного творчества сохранил многое не подходящее под формы позднейшей западной музыки.

Я говорю о народе русском, я говорю о русской народной песне. Она — эта песня, в своих первобытных формах — как я постараюсь развить в следующей статье — в складе своем обнаруживает не только родство, но буквальную тождественность с древнегреческою музыкою, со складом, значит, тысячелетиями раньше бывшим на свете, нежели западные «Kirchentonarten» и музыкальный схоластизм неаполитанских консерваторий XVII и XVIII столетий.

Какая жесточайшая, грустнейшая ошибка навязывать русской песне мелодические и гармонические привычки, до которых ей нет ни малейшего дела!

Эти заблуждения, всю историю их, в главных чертах мы увидим при разборе сборников русских песен.

Если уже и во взгляде на древнегреческую музыку, которую ученые немцы стараются изучать, штудировать, хоть и без особенного

Содержание
Увеличить
Как книга
Как текст
Сетка

Содержание