САТИРИКОН

Вы просите песен...

Минувшей осенью нам пришлось совершить туристское путешествие по пяти рекам — от Москвы до Уфы. В общем, все было прекрасно. И только в одном отношении наш пароход, называвшийся именем прославленного советского писателя и педагога, как говорится, слегка подкачал...

Антон Макаренко — человек — не выносил пошлости. «Антон Макаренко» — пароход — прокламировал пошлость регулярно и громогласно. Трижды в день из его могучего радиорупора вырывались на простор речной волны лирические излияния:

Моя любовь — не струйка ды-ы-ма,
Что тает вдруг в сияньи дня!

Эти излияния не были безответными. Встречные пароходы время от времени сочувственно откликались на них: кто — престарелой «Голубкой», кто — вдохновенными куплетами про душку-ефрейтора, который имеет соболиную бровь и волнует девичью кровь. Не обошлось и без «Мишки». На сей раз его покинутая возлюбленная громко взывала к нему с палубы старого, замызганного буксира, влачившего за собой нефтеналивные баржи.

По этому поводу на пароходе произошел однажды принципиальный разговор.

— Да, приходится признать, — бодро сказал турист-оптимист. — Новые, выдающиеся массовые песни еще недостаточно активно внедряются в наш быт.

Турист-пессимист горько усмехнулся:

— А где они, позвольте спросить, эти «новые, выдающиеся»? Я даже в московских радиопередачах что-то давненько не слыхал их!

И тут вмешался в разговор турист-специалист с высшим музыкальным образованием. Он авторитетно подтвердил, что по части песенного творчества у нас за последние годы наблюдаются некоторые явления ослабления. Но с другой стороны, он решительно подчеркнул, что пока мы прохлаждаемся на лоне вод, товарищи композиторы не спят. И музыкальные издательства тоже работают не покладая рук. Так что к концу нашего путешествия песенный фонд, безусловно, пополнится какими-нибудь истинными шедеврами.

Можете себе представить, любезный читатель, как нас воодушевил этот приятный прогноз, с каким сердечным трепетом переступали мы через несколько дней порог большого московского нотного магазина. И вот они перед нами — песенные новинки издательства «Советский композитор». Пестрые обложки: гордая пальма и невинные полевые цветочки, перекошенный морской пейзаж с ядовито-желтой луной в зеленом обруче и разноцветные надписи с разными графическими выкрутасами.

Углубляемся в содержание. Постепенно становится ясно, что очередная партия песенных новинок является в своем роде универсальной. Видимо, ей предназначено

сопутствовать добрым людям на разных жизненных этапах — от колыбели до загса включительно.

Так, например, младенцы мужского пола могут отныне засыпать под «Колыбельную» Э. Колмановского на слова В. Драгунского:

...Здравствуй, незнакомый гражданин!
Сколько счастья ты принес один!
Будем жить с тобою
Дружною семьею,
Папа, мама и послушный сын...

«Незнакомый гражданин» далее уведомляется, что ему «несут подарки без конца: кто привез коляску, кто коня, кто сказку, а сосед — подписку на Дюма-отца» (!).

Не исключено, что на детей с повышенной впечатлительностью новая «Колыбельная» подействует резко отрицательно. Такое дитя начнет плакать, капризничать, и только особенно чуткие родители поймут, что оно силится сказать: «Пить хочу! В этой колыбельной столько патоки!»

Что верно, то верно: патоки многовато, настоящего чувства маловато.

Весьма примечательна в своем роде и песня для детского хора «Молодой мой друг» (Музыка П. Аедоницкого, стихи Е. Скоромной). Да, так прямо и написано темно-коричневым по белому: «стихи». Читаем и вдохновляемся:

Запевай веселей, мой друг,
Молодой мой друг,
Дорогой мой друг.
Твой напев, как пожатье рук,
Как пожатье рук,
Миллионов рук...

И так далее, в том же духе.

Заочно пожимаем руку Е. Скоромной. Мы частенько видели, как юные техники мастерят из деталей «Конструктора» модели всевозможных машин. Теперь мы окончательно уразумели, как тем же манером, из стандартных запасных частей, сооружаются подчас тексты для массовых песен.

На этом — прощай, детство и отрочество! Начинается — «возраст любви». На вооружение вздыхающих кавалеров поступает песня Никиты Богословского «Без тебя» (слова В. Коростылева и М. Львовского):

Я тебя люблю, а не иную (!),
Для тебя готов хоть на луну я,
Ночь и день
Брожу, как тень,
Страдая и ревнуя!

Нет, это отнюдь не лобовое объяснение в любви. Робкий влюбленный «тает дни и ночи» втихомолку: «от нее скрывает он упрямо, что ее он обожает прямо». Каким холодным и черствым должно быть сердце красавицы, чтобы устоять перед такой душещипательной лирикой!

От тех же авторов — отдельный «подарок молодым хозяйкам» с трудным характером: песня под игривым названием «Постольку-поскольку». В ней наличествует острая музыкальная постановка вопроса о самокритике:

Не хочешь, как хочешь —
Не нужны твои мне нежные слова
Постольку, поскольку
В каждой ссоре, в каждом споре я права.

Но известно: милые бранятся — только тешатся:

Часами мы сами
Каждый день с тобой друг другу портим кровь,
Постольку, поскольку
Между нами настоящая любовь!

Если вы не согласны с таким «постольку-поскольку» и желаете прекратить многочасовую порчу крови, — тоже не беда. Никита Богословский вкупе с В. Бахновым и Я. Костюковским укажет вам верное средство в «Песенке продавщицы цветов»: разоритесь на приличный букет, —

И жена вас расцелует из-за (!)
Голубых цветов из Симеиза.

Нет, кроме шуток: не слишком ли много «образцов» дурного вкуса для молодого издательства, от которого столь многого ожидала и ожидает музыкальная общественность? И наряду с этим — поистине редкостные перлы редакционного творчества. На страницах очередной новинки мы с изумлением встречаем такой, например, невиданный музыкальный термин: «Adagio vivace» («Дорожная» Н. Богословского). А в тоненькую тетрадку с двумя песнями Сергея Булатова вложен «сюрприз»: сперва вклеен листок с «замеченными опечатками» в нотах, затем к нему приложен второй листок с «замеченными опечатками» в первом листке; но и этот второй листок содержит в себе... новую незамечен-

Содержание
Увеличить
Как книга
Как текст
Сетка

САТИРИКОН

Вы просите песен...

Содержание