Выпуск № 2 (195) | 1955 - страница 28

терных для последних произведений С. Прокофьева). В результате этого органичного «сплава» скерцо покоряет свежестью, художественно оправданной новизной.

Третья часть, как и первая, в основном лирическая по своему складу. Но она гораздо лаконичнее по форме и, главное, драматичнее в выражении чувств. Образы светлой и нежной грусти сменяются глубоким раздумьем, острые, насыщенные кульминации — задушевным лирическим эпизодом, завершающим эту выразительную часть. Можно порадоваться художественной чуткости молодого автора, сумевшего не только найти отличный, благородный по стилю мелодический материал, но и раскрыть его в многообразном развитии.

Удачно венчает симфонию финальное рондо (с двумя контрастными эпизодами). Музыка своей энергией и жизнерадостностью рождает образы, уже знакомые слушателю по скерцо, но развитые в более широких симфонических масштабах. Одно лишь существенное замечание: в репризе и коде финала Р. Гаджиеву изменило свойственное ему чувство формы и он допустил излишние повторы; вряд ли оправдано, например, новое проведение главной темы финала и побочной партии из первой части. Мало вяжется с общим характером произведения внешне торжественный апофеоз, завершающий симфонию.

Не меньший интерес слушателей вызвала программная симфония Г. Рзаева «Бабек». Имя Бабека — героя освободительной борьбы азербайджанского народа против арабских захватчиков (IX век) — поныне живет в памяти народа; образ Бабека запечатлен в старинных народных преданиях и песнях.

Симфония Г. Рзаева уступает сочинению Р. Гаджиева в смысле стройности изложения материала, завершенности формы. Автор подчас оказывается в чрезмерной зависимости от литературной программы: стремясь «описать» каждый сюжетный поворот, он иногда дробит музыкальное повествование, загромождает его изобразительными деталями. Таков, например, несколько грубоватый маршевый эпизод в скерцо, рисующий шествие отрядов Бабека. Однообразно изложение главной темы в разработке финала (написанного в форме двойной фуги).

Но, несмотря на эти композиционные просчеты, в произведении проявилась богатая фантазия молодого автора; лучшие эпизоды симфонии проникнуты яркостью и силой национально характерных образов. Таков, например, в первой части эпизод нашествия арабов (начало разработки) с его броской, чеканной темой, которая в столкновении с темами Бабека и народа приводит к драматической кульминации.

Живописно-изобразительны крайние части скерцо («Крепость в горах»), заставляющие вспомнить некоторые страницы «пейзажной музыки» Берлиоза. В скерцо немало интересных и свежих оркестровых находок (прекрасно использовано, например, звучание группы струнных

Р. Гаджиев

Рис. худ. Е. Коротковой

Г. Рзаев

Рис. худ. M. Митряшкина

в высоком регистре и стремительном движении). Жаль, что с такой выразительной музыкой соседствует уже упомянутый маршевый эпизод, построенный на внешне-иллюстративных приемах.

Центральное место в симфонии занимает третья часть. Музыкальное повествование о народном герое подходит к трагической кульминации: преданного изменниками Бабека ведут на казнь. Звучит тема траурного шествия. Суровый, сдержанно скорбный образ в последующем развитии постепенно разрастается в драматическую картину народного горя. Кульминация этой монументальной картины — предсмертный монолог Бабека. Тромбоны проводят знакомую нам по первой части героическую тему, но здесь она звучит более величественно и в то же время трагически напряженно.

Финал, следующий без перерыва после третьей части, страдает длиннотами, что, естественно, сказывается и на силе его воздействия. Но и здесь есть яркие эпизоды, рельефные темы-образы (вторая тема двойной фуги и построенная на ней торжественная кода симфонии).

Симфонии Г. Рзаева и Р. Гаджиева, повторяем, не свободны от существенных недостатков, в какой-то мере естественных для молодых авторов. Тем не менее обе симфонии — значительные явления в развитии азербайджанской музыки. Опыт двух молодых композиторов во многом поучителен и для других наших симфонистов благодаря интересному развитию национальной формы, творческому, самобытному решению проблемы программности.

Среди других произведений молодых композиторов отметим скрипичный концерт Азера Рзаева. Журнал «Советская музыка» (в № 11 за 1954 г.) уже рассказал об этом интересном произведении.

Прозвучавший на пленуме фортепианный концерт Э. Назировой представляется нам менее удачным. Трудно в этой мило звучащей, не лишенной изящества музыке идиллического склада услышать мелодически яркий и четкий образ. В концерте очень мало контрастности, динамических сопоставлений. Недостаточно расчетливо отнесся автор к соотношению оркестровой и солирующей партий.

Две симфонические поэмы — «Над Ленинградом» X. Джафарова (по одноименной поэме М. Рагима) и «Чапаев» Ю. Газанчяна — не составляют столь ярких удач, как симфонии Г. Рзаева и Р. Гаджиева. Недостатки обоих произведений сходны: подлинное симфоническое развитие порой подменяется в них шумными кульминациями, изобилием оркестровых tutti. Следует все же отметить, что в поэме «Над Ленинградом» музыкальные образы яснее, развитие (в экспозиции) стремительнее. Успех будущих произведений молодых композиторов, чьи поиски в области программной музыки заслуживают поощрения, будет зависеть от более настойчивой работы над совершенствованием мастерства.

Содержание
Увеличить
Как книга
Как текст
Сетка

Р. Гаджиев

Рис. худ. Е. Коротковой

Г. Рзаев

Рис. худ. M. Митряшкина

Содержание