молчаться. В белорусской творческой организации композиторы считают музыковедческую секцию... несуществующей. Действительно, критиков и музыковедов — застрельщиков дискуссий, друзей и помощников композиторов — в организации сейчас фактически нет.

Творческая пассивность белорусской композиторской организации связана с общим ослаблением пульса музыкальной жизни в Минске. В городе уменьшилось число симфонических концертов, снизилось и качество их — оркестры полностью не укомплектованы, слабы по составу. Плохо ведется пропаганда советской музыки, в частности, лучшего из того, что создано белорусскими композиторами. В Минске нет специального концертного зала (концерты обычно проходят в Доме офицеров).

Из-за невысокого уровня исполнения концерты утрачивают популярность — требования слушателей не удовлетворяются. На концертах пленума, как правило, в зале бывало не больше 50–70 человек. Слабо посещается даже оперный театр. В городе существует только один нотный магазин, выбор нот в котором весьма ограничен.

Как ни странно, но все эти факты мало тревожат Управление по делам искусств Министерства культуры БССР (начальник тов. Люторович). Отношение этой организации к музыкальной жизни республики можно определить одним словом — равнодушие.

А между тем положение дел вызывает большую тревогу. Долг Секретариата Союза композиторов СССР, Министерства культуры СССР — всемерно помочь белорусским композиторам.

К. Молчанов

г. Минск

В Узбекистане

В центре Ташкента высится величественное, недавно отстроенное здание Узбекского Государственного театра оперы и балета имени Навои. Неподалеку от театра расположен большой концертный зал филармонии, в котором выступают симфонический оркестр, хоровая капелла, оркестр народных инструментов, ансамбль песни и танца, струнный квартет, солисты. Музыкальные спектакли ставятся в театре имени Мукими и в областных театрах. В Ташкенте и в других городах республики работают музыкальные школы и училища; в столице имеется консерватория.

Композиторы Узбекистана пишут музыку в различных жанрах; с новыми исследованиями выступают музыковеды. Республиканский институт искусствоведения проводит фольклорные экспедиции, занимается реконструкцией народных музыкальных инструментов.

Все это является свидетельством подъема узбекской национальной музыкальной культуры. Но растут духовные запросы народа и жизнь выдвигает перед музыкантами все новые задачи. Каждый раз, приезжая в Ташкент, попадаешь в водоворот этой кипучей жизни и каждый раз сталкиваешься с проблемами, которые еще вчера не стояли здесь с такой остротой.

В Узбекистане и раньше руководство музыкальным искусством отставало от предъявляемых к нему требований; теперь этот разрыв между растущей музыкальной культурой и уровнем организационно-творческого руководства стал особенно заметен. В чем это проявляется?

На прошедшем в Ленинграде совещании композиторов и музыковедов республик Средней Азии и Казахстана отмечалось, что в Узбекистане ослабла борьба за развитие национальной оперы, симфонической музыки, хорового многоголосия. Все еще заметны тенденции ограничить музыкальный быт народа рамками привычных форм и отодвинуть на задний план новые, более развитые жанры профессиональной музыки. Симфонические концерты из произведений узбекских композиторов в Ташкенте организуются очень редко; плохо ведется пропаганда новой узбекской музыки и по радио.

В 1951 и 1952 гг. Центральный Комитет Коммунистической партии Узбекистана вынес специальные решения по музыке, наметившие пути ее дальнейшего развития. Однако эти важнейшие решения не стали еще для некоторых работников, руководящих музыкальным искусством республики, боевой программой их практической деятельности.

Не реализуется план создания национальных опер, несмотря на то, что Узбекистан располагает большими творческими возможностями. За годы, прошедшие после Великой Отечественной войны, в республике не создано ни одной новой оперы (если не считать переработок ранее шедших произведений). В Киргизии же за это время прошли четыре оперные премьеры, в Казахстане — три.

В нынешнем году узбекские слушатели могут рассчитывать лишь на восстановление в новой редакции оперы «Тахир и Зухра» (музыкальная драма «Тахир и Зухра» пойдет также в театре имени Мукими) и постановку оперы «Фархад и Ширин» в новой редакции. Перерабатываются оперы «Гульсара» и «Лейли и Меджнун». Ни одной новой оперы на советскую тему в портфеле театра нет.

Узбекский оперный театр испытывает острый недостаток в национальных певческих кадрах. Иногда судьба спектакля зависит от самочувствия того или иного актера, которого некем бывает заменить. Так, например, в театре имени Мукими спектакль «Мукими» был отменен из-за болезни одного исполнителя. Почему же в Узбекистане, где уже не один десяток лет существует профессиональное музыкальное образование, до сих пор не подготовлены певческие кадры, способные удовлетворить хотя бы нужды столичных театров республики?

Неудовлетворительная подготовка музыкальных кадров становится особенно заметной в сравнении с ростом всей узбекской культуры.

В Узбекистане есть Академия наук с разветвленной системой институтов, есть вузы, промышленные предприятия, и всюду работают узбекские ученые — академики, доктора, кандидаты наук, внесшие большой вклад в развитие всей советской науки. А вот среди узбекских музыкантов до сих пор нет ни одного кандидата наук. В Ташкентской консерватории обучается только 5 студентов-композиторов.

Мы были в Узбекском оперном театре на спектаклях «Буран» и «Великий канал». И в первый, и во второй раз мы видели в зрительном зале 140–150 человек, т. е. аудиторию, не превышающую число людей, занятых в этих спектаклях в оркестре и на сцене.

— Почему народ не ходит на узбекскую оперу? — такой вопрос задал я прославленному народному музыканту Ахмеджану Умурзакову.

— Потому что, когда в театре идет «Буран», то и на дворе идет буран, — ответил он каламбуром и тут же расшифровал его смысл:

— Народ любит только высокое, совершенное искусство — будь то песня или опера. А наши композиторы таких совершенных опер еще не создали. Потому-то и не хочется их смотреть и слушать, потому-то нередко остаешься сидеть дома, свалив всю вину на непогоду, на буран…

После этих слов старый кошнайчи ¹вспомнил Большой театр Союза ССР, где он слышал оперу «Иван Сусанин». Умурзаков образно изложил сюжет этой оперы, высказал меткие суждения о музыке Глинки, о ее органической связи с русской народной песней, тут же продемонстрировал свое знакомство с этой песней. Он продолжал:

— Наши композиторы нередко пишут шумную, крикливую музыку, мало заботятся о мелодии. Они плохо слышат голос народа... Надо больше заниматься музыкальным воспитанием народа — такими лаконичными, но полными глубокого смысла словами закончил Умурзаков свою речь.

...Опера «Великий канал» была впервые поставлена в 1940 году. С тех пор она неоднократно подвергалась переработкам, несомненно улучшившим ее. Но все же и сейчас в опере остались существенные недостатки. Более всего заметны они в либретто, содержащем надуманные сюжетные положения и сценические ситуации (например, уход и блуждания по степи Бутоджана, схватка Бутоджана с диверсантами и т. д.). Рельефным и в либретто, и в му-

_________

¹ Так в Узбекистане называют народных музыкантов — исполнителей на кошнае (спаренной дудочке).

Содержание
Увеличить
Как книга
Как текст
Сетка

К. Молчанов

В Узбекистане

Содержание