Разговор продолжается...
(Фельетон)
Это было года два тому назад в большом ведомственном санатории на Черноморском побережье. Только что произошла очередная «смена поколений» — прибыла новая партия отдыхающих, значительную часть которой составляла молодежь. И вечером, после ужина, жизнерадостные новички собрались на танцовальной площадке, где, согласно объявлению санаторного культурника, должно было состояться «развлекательное мероприятие».
Начала мероприятия долго ожидать не пришлось. Ровно в 9 часов мощный репродуктор, водруженный на столбе посреди площадки, издал глубокий носовой звук, затем зычный голос внушительно произнес:
— Больные! Сейчас будет исполнен популярный бальный танец па де патинер. Приглашайте дам, товарищи кавалеры!
Как видно, программа обещала быть не слишком разнообразной. Когда первый номер сменился популярным па де катром, а вслед за ним грянул популярный па де грас, в помещение санаторного радиоузла отправилась делегация от танцующих.
— Товарищ Жора, — сказали делегаты хлопотавшему возле радиолы культурнику. — Мы пришли вас просить...
— Знаю, — отрывисто сказал товарищ Жора. — И не просите. Фокстроты и всякие там танго крутить не разрешается.
— Но почему же? Тем более в санатории, на отдыхе?!
— Есть указание, — загадочно молвил Жора.
Делегаты потоптались на месте, и молодой инженер в теннисной безрукавке спросил нерешительно:
— А «Катюшу» вы можете завести?
— Знаю! — отрезал всеведущий культурник. — Я вам — «Катюшу», а вы мне под «Катюшу» — фокстрот, да? Идите, больные, и танцуйте то, что полагается.
Прошло несколько дней. И однажды вечером, совершая моцион мимо опустевшей волейбольной площадки санатория, мы увидели там какие-то фигуры, которые плавно скользили по кругу под ярким колдовским светом луны. И какие-то странные шипящие звуки неслись оттуда. Это упрямые отдыхающие раздобыли где-то старый патефон, несколько ветхих, заигранных пластинок и открыли приватный, неофициальный филиал танцплощадки. Там они благополучно дотанцовывали то, чего им нехватало по основной, «диэтической» программе.
В тихом воздухе раздавался надсадный хрип «Утомленного солнца», которое «нежно с морем прощалось» еще в середине тридцатых годов. Нелегко, конечно, танцовать под такую музыку, но люди все-таки танцовали. И были даже довольны. И, насколько можно было заметить, ничуть при этом не разлагались. А когда пришел срок их путевок, то уехали, как и приехали, — такими же хорошими советскими людьми.
Этот обыкновенный случай вспомнился нам совсем недавно по особому поводу. Был жаркий вечер необычно знойного москов-
ского лета 1954 года. И был жаркий спор в Доме композиторов. На совещание, посвященное вопросам легкой музыки, собрались композиторы, музыковеды, исполнители. По первому впечатлению, это был несколько странный спор. Выступавшие в основном полностью соглашались друг с другом. Они только — как бы это сказать — дополняли и развивали мысли предыдущих ораторов.
— Но позвольте,— спросят нас, — против кого же была тогда направлена полемическая заостренность выступлений?
Вы забыли об отсутствующих, любезный читатель. О тех, кто не был представлен на этом совещании ни одним голосом и не обрел здесь ни одного единомышленника.
Мы имеем в виду поборников назойливой, мелочной опеки, нашедшей столь яркое выражение в директивной формуле нашего старого знакомца — товарища Жоры:
— Идите и танцуйте то, что полагается.
Точнее говоря, мы имеем в виду некую обобщенную и далеко не святую троицу, которую составляют тоже хорошо знакомые нам персонажи: ханжа, ортодокс и перестраховщик. Вот против них главным образом и было направлено острие полемики на жарком совещании в жаркий летний вечер.
И, думается нам, разговор еще не окончен. Он выходит далеко за стены московского Дома композиторов и продолжается во многих других местах — серьезный разговор о легкой музыке.
Унылая троица озабочена и встревожена. Подумать только, какое потрясение основ! Даже по радио стали передавать фокстроты и танго. Правда, сплошь и рядом они носят скромные, завуалированные наименования — «быстрый танец» и «медленный танец». Но все-таки…
— Что «все-таки»?
— Как бы чего не вышло.
— А что же, собственно, может выйти?
— Ну, какое-нибудь там повреждение умов. Ведь это ж какие танцы? Упадочнические! Нет уж, лучше бы нам оставаться на прочной базе па де граса и па де катра. Все-таки старые бальные…
Приверженцев «прочной базы» трудно разубедить. Им доказывают: поймите же наконец, что очень многое зависит не только от того, что танцуют, но и от того, как танцуют. Ведь можно и «строгий» па де грас исполнять в дурной манере — пошло и развинченно — и можно это самое... медленный танец, то-бишь танго, исполнять сдержанно, строго и красиво. Разве не так?
Но мы уже слышим скрипучий голос перестраховщика:
— Короче! Давайте резюмируйте ваше конкретное предложение!
А наше предложение — очень простое: пусть после плодотворного труда, в часы досуга, люди искренно веселятся и пусть танцуют сообразно настроению и обстановке народные, бытовые, бальные танцы; пусть танцуют на здоровье и «Барыню», и па де грас, и танго, и вальсы, и зажигательную мазурку, и веселую польку... Надо украшать быт советских людей хорошей легкой музыкой, разнообразными красивыми танцами.
Но тут, поджимая губы, в разговор вмешивается ортодокс.
— Оч-чень хорошо, — говорит он ехидно. — Выходит, значит, так, что все ответственное дело бытового танца вы желаете пустить на самотек? Ну, знаете... Этак сегодня какие-нибудь неустойчивые натанцуются танго, а завтра покатятся по наклонной и начнут отплясывать всякие там буги-вуги. Что вы можете возразить против этого?
Наши возражения сводятся к довольно известным и безусловным истинам:
— Советским людям органически чужды уродливые кривлянья американского «дикого джаза», которые так беспощадно и метко высмеял М. Горький в статье о «музыке толстых». И конечно, наши эстрадные оркестры не имеют ничего общего с такими извращениями. Но приходится признать...
— Ну-ка, ну-ка! — обрадованно говорит один из оппонентов. — Признавайтесь!
И мы признаем с полной откровенностью:
— Да, в деле развития легкой развлекательной музыки и бытового танца, как и во всяком другом, нужна правильная организация. К сожалению, этим важным делом у нас не занимаются всерьез. Потому-то на эстраду и в быт еще нередко проникают пошлые, халтурные произведения. Вот с этим действительно надо бороться! И надо создавать, нужно печатать и записывать на пластинки больше хоро-
-
Содержание
-
Увеличить
-
Как книга
-
Как текст
-
Сетка
Содержание
- Содержание 3
- О профессии композитора и воспитании молодежи 5
- Образы Ал. Толстого в опере 15
- Седьмая симфония Яниса Иванова 21
- «Юлиус Фучик» 28
- Фортепианный концерт Родиона Щедрина 35
- Песни на Переяславщине 40
- Встречи и раздумья 48
- Чехов и музыка 61
- Письма к В. Жуковой 69
- «Сицилийская вечерня» 92
- Из концертных залов 100
- О легкой музыке и танце 109
- Разговор продолжается... 113
- Юбилей Глинки в газетах 117
- По страницам газеты «Литература и искусство» 119
- Музыка на курортах 123
- У композиторов Белоруссии 126
- В Узбекистане 129
- В городе Горьком 132
- В районе целинных земель 134
- Пражская весна 1954 г. 136
- Поездка в Грецию 143
- Письмо из Кореи 144
- В несколько строк 145
- Письма Глинки 146
- Книга о Шуберте 152
- Работа о В. Успенском 154
- О вопросительных интонациях в вокальной музыке 156
- Нотографические заметки 158
- Хроника 161