Выпуск № 7 (176) | 1953 - страница 38

уважением за свой труд! Однажды в Воронеже мне довелось наблюдать следующую картину. Поздним июньским вечером несколько девушек стояли на Чернавском мосту. Этот мост соединяет правый берег города с левым. Опершись локтями о перила, девушки задумчиво смотрели на ночную панораму города. Вдалеке вспыхивали молнии электросварки. Красив был Воронеж ночью! Для девушек он был особенно красив, ибо они своими руками восстанавливали разрушенный фашистами город. Одна из девушек тихо обронила слова припевки:

Милый мой, тебя люблю
И пятитоночку твою.
А ты сядешь, засигналишь,
А я слушаю, стою.

Пример

Пела Валя Мордасова. Вот краткая ее биография. Родилась в селе Гремячье, под Воронежом. Окончив сельскую семилетку, Валя начала работать. Вскоре она стала бригадиром штукатуров, знатным человеком на лесах новостроек города. Валя Мордасова не уступит в труде герою своих сердечных влечений, водителю «пятитоночки», солидная машина которого, обласканная уменьшительным окончанием, словно стала привлекательнее. Нежность эта, обращенная к машине, вносит в частушку лукавые, смешливые нотки.

В старину, до революции, русский рабочий смотрел на машину враждебно: она отождествлялась в его сознании с подневольным, рабским трудом. Машина выжимала из рабочего все соки. Недаром уральские рабочие пели:

Грудь расшиб себе два раза
У мартеновских печей.
Надоела мне работа,
Хоть бы голову с плечей!

Наш советский рабочий любит технику, облегчающую и совершенствующую труд людей в социалистической стране. На Всесоюзном смотре художественной самодеятельности рабочих и служащих большим успехом пользовалась частушка, сочиненная техником рудника Василием Бурлаковым:

Как у нашей у дробилки
Богатырский аппетит:
Сколько камня ни подвозишь,
Все она передробит!

Подъем социалистического соревнования, нашедший свое выражение во всенародном движении за выпуск продукции высокого качества, по-своему отразился и в частушке. В Москве на Трехгорке поют:

Я стояла у прилавка,
Любовалась на народ:
Что я ткала, так и знала,
С удовольствием берет!

А вот что этому предшествовало в жизни. Полина Суховерхова, мастер московской швейной фабрики, в брошюре «За честь фабричной марки» рассказывает:

«После работы я пошла в Центральный универмаг... Я направилась именно туда, где продавались мужские сорочки. Сразу увидала, что на полках лежали рубашки, которые на днях шила моя бригада.

Когда я подошла к прилавку, продавец показывал свой товар двум покупателям — мужу и жене. Муж посмотрел сорочку и говорит: "Нет, Лена, это мне тоже не нравится. Смотри, какой воротничок некрасивый! Нет ли получше?" — обратился он к продавцу. Продавец положил на прилавок еще несколько "фантазий". Как нарочно, все это были изделия нашей фабрики.

Муж и жена ушли, так и не купив рубашку. Очень стыдно мне было, стыдно и за себя, и за нашу бригаду, и за весь коллектив».

Так утвердилось у Суховерховой сознание ответственности перед народом за продукцию фабрики. Она стала добиваться полной ликвидации брака на производстве, чтобы с чистой совестью поручиться за то, что изделия ее фабрики покупатель «с удовольствием берет».

Высокая техническая оснащенность производства постепенно меняет характер советского человека и в городе и в деревне. Вспоминаю свое посещение колхозамиллионера «Яровой колос» в Свердловской области. В то лето на Урале была сильная засуха. С колхозным электриком Александром Павловичем Брусницыным мы зашли на колхозный огород. Было

душно и жарко. Брусницын критически посмотрел на маленькую тучку, висевшую в небе, безнадежно махнул на нее рукой, как на неисправимого лодыря, и стал открывать вентиля дождевальной системы. Зашумела в трубах вода, девушки-огородницы поставили распылители, и белая водяная пыль стала падать на огурцы и помидоры.

Александр Павлович сел на прясло огорода и с доброй усмешкой сказал, осматривая радовавшую его глаз картину: «Мы электричество хорошо впрягли!»

В большом и богатом хозяйстве колхоза всюду работало электричество. В поле за деревней пахали электротракторы. Непривычная это была картина: по полю во всех направлениях бесшумно двигались машины с поднятой вверх дугой электропередачи.

Вечером после работы у клуба собралась молодежь. С первым же выведенным на баяне, типично уральским напевом «Ой, ди-да, ди-да-да» с уст бойкой, красивой девушки Вали Старицыной слетела припевка:

Мил в электротракторе
Стал другой характером:
Пальцы чисты на руке,
Не нуждается в реке!

Пример

— Откуда у вас эта припевка? — спросил я Валю. — Сами сочинили, — несколько смутившись, ответила Валя. — Разве от того, что руки тракториста стали чистыми, может измениться харакер? — А как же! — решительно возразила Валя. — Если человек грязный, он злой, некультурный, грубый. От чистой работы человек мягче делается, вежливее...

Во многих частушках живо чувствуется пульс жизни. Не успела Волга встретиться с Доном, а из сердца девичьего вылетела короткая, как всплеск волго-донской волны, припевка:

Что ни сделаю для милого,
Все не этак да не так.
Волга — Дон соединились,
А мы с милым все никак!

С мраком прошлой деревенской жизни давно покончено. Советская колхозная деревня поет новые, светлые песни о счастливой жизни, о свободном труде, о высоком чувстве любви. Нужно внимательно вслушиваться, изучать эти новые песни, запечатлевшие радостные приметы социалистического уклада жизни. К сожалению, отдельные руководители народных хоров иногда некритически переносят на советскую сцену некоторые пошлые «частушки» прошлого, не имеющие ничего общего с народным творчеством.

В репертуаре Воронежского народного хора под управлением К. Массалитинова долгое время бытовала такая частушка:

У соперницы моей
Кофта изорватая.
Еще больше изорву —
Не люби занятого.

Нужно ли говорить, что это не народная частушка, а грубая подделка под нее!

Нашим фольклористам и руководителям хоровых коллективов следует учиться высокой песенной культуре народа и его резко отрицательному отношению к пережиткам ушедшей в прошлое, грязной морали.

Наша молодежь чисто, вдохновенно относится к любви, складывая нежные, целомудренные припевки.

В современной частушке запечатлена высокая народная лирика наших дней. Вспоминается один вечер. Я записывал сказки от рабочего Волховского алюминиевого комбината Ивана Михайловича Садовского. Сказочник знал только длинные сказки, на рассказывание каждой из них уходил целый день. Окончив одну такую запись сказки, я вышел на улицу. Рабочий городок комбината примыкал к берегу реки Волхов. Была осень, но вечера по-летнему стояли тихие, теплые. Я пошел к реке.

Почти на самой середине реки тихо плыла лодка. Вдруг раздалось нежное

Содержание
Увеличить
Как книга
Как текст
Сетка

Пример

Пример

Содержание