Выпуск № 7 (176) | 1953 - страница 30

Эскиз декорации к первой постановке «Сказания о невидимом граде Китеже» работы А. Васнецова (Мариинский театр, 1907 г.)

Гос. музей им. А. Бахрушина

ховности человека, на приобщении человека к божественному началу, на прославлении христианского аскетизма. Эта религиозно-мистическая идея является основой оперы Вагнера. В опере же Римского-Корсакова религиозно-легендарная сторона является лишь ее внешней формой, которая теряет всякий смысл, если из нее изъять центральную идею оперы — идею патриотизма русского народа. В опере Вагнера реакционный мистицизм (братство св. Грааля, страдания Амфортаса, подвиг Парсифаля) сочетается с утонченной эротикой (Кундри, обольщающая своим сверхчеловеческим сладострастием рыцарей Грааля)¹. В опере Римского-Корсакова воспевается прекрасная, чистая земная любовь Февронии и Всеволода.

Упадочная декадентская критика не хотела, да и не способна была понять принципиальную разницу между догматикой, условным символизмом вагнеровского лейтмотивизма и лейтмотивизмом Римского-Корсакова, основанным на чутком и гибком развитии характернейших в своей реалистической выразительности мелодичесних попевок, чаще всего народно-песенного происхождения.

Характерно, что современная Римскому-Корсакову модернистская критика, навязывая «Сказанию» чуждую ему мистическую направленность, в то же время решительно осуждала музыку оперы. Так, В. Коломийцев в упомянутой выше статье отказывал «Сказанию» в каких-либо художественных достоинствах. Он утверждал, что в опере нет «новой», «оригинальной» музыки, нет «ярких и сильных пятен», что в ней «гораздо больше внешних эффектов и технического мастерства, чем хорошей музыки».

Б. Асафьев, резко полемизируя с критиками, видевшими в «Сказании» «русского Парсифаля», справедливо утверждал, что в творчестве Глинки заключен «живой и одухотворяющий источник корсаковского мастерства»². «Сказание» последовательно развивает глинкинские

_________

¹ Небезинтересно отметить, что подобное переплетение мистики и эротики стало в дальнейшем одной из характернейших черт упадочного буржуазно-формалистического искусства.

² «Музыкальный современник», 1916, № 1.

принципы. Но именно это не по душе пришлось реакционным критикам, которые, восхищаясь формальными, якобы «декадентскими» новшествами «Кащея», полагали, что в «Китеже» Римский-Корсаков отказался от своих завоеваний, вернулся к «старой» музыке. В действительности же Римский-Корсаков не уходил вспять в «Сказании», как и не вставал на декадентский путь в «Кащее». Он шел неуклонно вперед, развивая реалистические принципы русской музыкальной классики, причем, по его собственным «словам, стремился всю жизнь итти «мимо Вагнера, а «не от него...»¹

В «Кащее» перед композитором стояли одни задачи, «в «Сказании» — другие. В музыке «Китежа» нет той гармонической и интонационной сложности, «необычности», которой отмечены многие страницы «Кащея». Конечно, завоевания «Кащея» вовсе не были отброшены Римским-Корсаковым, но применялись они в «Сказании» очень скромно, мудро и всегда оправданно.

Драматургическая оправданность в применении сложных гармонических приемов обнаруживается в «Сказании» с такой же очевидностью, как и в любой другой опере Римского-Корсакова. Так, наибольшая сложность в «Сказании» возникает в самом психологически напряженном эпизоде оперы, в момент окончательной потери рассудка Гришкой Кутерьмой:

Пример

(Allegro assai)

_________

1 Письмо к Е. Петровскому от 6 января 1906 г. См. журнал «Советская музыка», 1952, № 12, стр. 72.

Содержание
Увеличить
Как книга
Как текст
Сетка

Эскиз декорации к первой постановке «Сказания о невидимом граде Китеже» работы А. Васнецова (Мариинский театр, 1907 г.)

Гос. музей им. А. Бахрушина

Пример

Содержание