Выпуск № 5 (174) | 1953 - страница 46

довали в дальнейшем русские церковные нотные издания.

Приведенные факты говорят о том, что к началу XVIII века в России вполне самостоятельно были освоены оба возможные для того времени способа нотной печати: гравирование и нотный набор. Правда, нотные шрифты Московского печатного двора не были тогда использованы, но труды и усилия, которые были приложены к их изготовлению, не пропали даром.

Хранившийся в типографии Печатного двора нотный шрифт был перевезен из Москвы в Петербург. Очевидно, это произошло в первые годы строительства новой столицы.

Вопрос о печатании нотных книг с помощью привезенного из Москвы устаревшего крюкового нотного шрифта был не актуальным. Петр I, принимая личное участие в церковном хоре, пел по тетрадям уже с линейными нотами. Возможно, что по его указанию был отлит нотный шрифт с линейными нотами, но к печатанию и на этот раз не приступили.

В 1741 году задержавшийся в Петербурге нотный шрифт был привезен в Москву и сдан в Московскую синодальную типографию. Помимо возвращенных крюковых пунсонов и матриц, были сданы 60 пунсонов и 96 матриц с линейными нотными знаками, видимо, изготовленные в Петербурге. Все это имущество лежало в типографии без движения до того времени, когда в 1767 году вновь встал, на этот раз перед Синодом, вопрос о печатании певческих книг. Синодальная канцелярия запросила Московскую типографию о происхождении имевшегося нотного шрифта и технических возможностях нотопечатания. Но контора типографии была явно мало осведомлена о том, что делается на производстве, так как еще в середине 1766 года надзиратель Синодальной типографии Степан Бышковский и одновременно с ним придворный певчий Гавриил Головня независимо друг от друга обратились в Синод с предложением о напечатании нотных книг. Головня представил отредактированный им нотный «Ирмолог», Бышковский же сделал заявку на изобретение нотного шрифта и представил изготовленные «своим коштом» пробные нотные листы. Оба предложения были рассмотрены и в принципе одобрены, однако лишь 15 июля 1769 го-

да вышел указ Синода, санкционировавший нотопечатание.

Изыскания, проведенные профессором Московской консерватории Д. Разумовским, дают возможность точно установить, кто и в какой степени принимал участие в нотопечатании¹. Главными деятелями были «Московского Синодального дома иподиаконы — Сергей Максимов, Иван Никитин; певчие — Иван Тимофеев, Андрей Попов, надзиратель Московской Синодальной типографии Степан Бышковский; корректор Яков Осипов и справщик Афанасий Приклонский. Осипов и Приклонский поверяли текст нотных книг с текстом книг не нотных, составили выходные листы ко всем 4-м книгам и оглавления к Обиходу, Октоиху и Праздникам. Первые пробные листы из Ирмолога напечатаны вскоре после указа Синода.

Самое печатание нотных книг началось летом 1770 года и окончилось через два года (21 июля 1772 года)».

Документ, опубликованный Л. Тепловым, подтверждает заслуги Бышковского, но не дает оснований считать его первым русским нотопечатником, так как нотопечатание в России зародилось за сто с лишним лет до успешного завершения опытов Бышковского. Тем не менее этот документ представляет интерес в той части, где говорится (по интерпретации Л. Теплова), что Бышковский ввел нотопечатание «до больших пения принадлежащих концертов», которых «во всех великороссийских типографиях ни с одной ни единажды в выходе не было»². Можно предполагать, что речь идет не об одноголосных нотных книгах, какими были синодальные издания 1772 года, а о многоголосных хоровых партитурах, впервые напечатанных в России Бышковским.

Однако внимательное изучение «дела» коллежского асессора С. Бышковского показывает, что упоминание о «больших пения принадлежащих концертах» относится не к изданиям, осуществленным с помощью Бышковского, а к перечню названий песнопений, применявшихся в певческой практике. В этом же документе указано на издание (помимо четырех нотных книг, изданных в 1772 году) сокращенного «Обихода», который был напечатан под наблюдением Бышковского в 1777 году и при публикации которого было «приобретено в прибыль казенному интересу»³ свыше двух тысяч рублей. Это был немалый довод для того, чтобы мотивировать представление Бышковского к награде.

Документальные данные, обнаруженные исследователями за последнее время среди архивных материалов, неопровержимо доказывают, что еще в середине XVII века незаслуженно забытые труженики русской науки и техники заложили основы нотопечатания в России. Таким образом, ложная версия о том, что впервые иностранцы занялись в России нотноиздательским делом, может считаться окончательно опровергнутой.

_________

¹ Д. Разумовский. Церковное пение в России. Вып. 1–2, М., 1867, стр. 90.

² Фонд Синодальной типографии, единица хранения № 2053, лист 10 (оборот).

³ Там же, лист 11.

Содержание
Увеличить
Как книга
Как текст
Сетка

Содержание