Выпуск № 7 (164) | 1952 - страница 15

Фаюнин (Федору)

Стань здесь.
Советую правдиво отвечать.
Так будет покороче
И менее болезненно! Начнем...

Из внутренних комнат в сопровождении офицера выходят Талановы. Увидя Федора, Анна Николаевна хочет броситься к нему. Таланов успевает удержать ее. Гестаповец вскидывает на них глаза.

Фаюнин

Что с комендантом?

Таланов

В Америку он больше не поедет,
И кто-нибудь другой, наверно,
По Африке погонит англичан!

Фаюнин (гестаповцу)

Для опознания злодея
Я пригласил свидетелей сюда.

Гестаповец что-то отвечает ему рыком в оркестре.

Фаюнин (к Талановым)

А где ж сынок?
Насколько мне известно,
Сынок гостит у вас?

Анна

Он болен и заснул. Придет позднее!

Фаюнин

Итак, начнем.

(Он не в состоянии приступить к допросу, прежде чем не справится с охватившим его приступом ненависти.)

Ну, встретились, дружок!
А лихо ты прикинулся, бродяга:
— Я, дескать, свой, я жертва,
Из тюрьмы!.. Сымай-ка маску,
Пока ее не сдернули
Со шкурой вместе!.. Итак, кто ты?

Федор

Я русский. Как умею,
Я защищаю Родину мою
В отличие от подлецов,
Которые торгуют ею!

Фаюнин

Поосторожнее на поворотах —
Недолго глотку пулею заткнуть!

Федор

Я знаю, что умру, и счастлив тем,
Что первым
Плюю предателю в лицо!

Фаюнин

Не смерть страшна, а то, что перед смертью
Случается, дружок!.. Итак, кто ты?

Федор

Я только первый легкий ветер,
Великий ураган идет за мною!

Фаюнин

Я попросил бы чуточку точней!

Федор

Меня зовут Колесников Андрей.

Общее движение, происходящее от одного гипнотического воздействия знаменитого имени. Солдаты невольно звякнули прикладами о пол. Анна Николаевна подняла руку, точно хочет остановить в разбеге судьбу сына. Гестаповец вопросительно, всем туловищем, повернулся к ней — она уже оправилась с собою.

Фаюнин (обходит свою жертву, снимая пушинку с плеча Федора)

Как я искал тебя, который отнял
И жизнь, и силу, и золотую молодость мою!
Как ждал я этой встречи,
Когда бессонными ночами
Ворочался на жестких нарах
Да слушал вьюгу Колымы! И вот дождался...

(К Таланову.)

Вам как врачу все жители известны.
Вы подтверждаете, что это он,
Сын дворника и предводитель
Советской власти нашего уезда?

Таланов (не очень уверенно)

Да, это он. Встречались мы не раз
На заседаньях.

Фаюнин (к Анне Николаевне)

А вы, сударыня?

Анна (не отрывая глаз от Федора)

Хотя мне кажется, с последней встречи
Десяток лет прошел, — я узнаю его.

Фаюнин (о чем-то шопотом спросил у гестаповца)

Допрос окончен. Уводите!

(Федору.)

А вечерком я навещу тебя!..

Солдаты уводят Федора. Вслед за ним проносят труп коменданта. За трупом идут гестаповец и остальные немцы. Фаюнин, стоя в дверях, провожает их. Талановы удалились к себе в комнату.

Фаюнин

Я одолел, и я владею им!
Так что же ты не празднуешь победу,
Безумный, заблудившийся старик?
Ликуй, пляши, верни с него
Свою загубленную силу
И молодость!..
А ты дрожишь, и значит, то не был
Колесников! Легко рука купца
Распознает фальшивую монету.
И значит, не закончена игра.

Он оборачивается и натыкается на пристальный взгляд Колесникова, стоящего у двери с подвязанной рукой. Тот улыбается.

Фаюнин

Что скалишься, Талановский сынок?

Колесников

Смеюсь тому, что обознался снова.

Фаюнин

На этот раз узнал тебя. Здорово!
Садись, поговорим начистоту.

Колесников не садится.

Глухая ночь.
Никто не слышит нас.
И ты мой пленник. Уходи на волю...
А что падет Фаюнину на долю,
Ты облегчишь ему в последний час!..
Думай!

Колесников

Ты говоришь, как будто ты хозяин
И уж в кармане русская земля.
А ты лишь пыль и тень среди развалин!
Меня ж послал сюда народ и Сталин,
И значит, здесь хозяин только я.
Трус, молит о пощаде даже в славе.
Напрасный труд! У нас никто не вправе
Хотя б замедлить порцию свинца,
Направленную в сердце подлеца!
Прислушайся — она уже в полете.
Ну, мне пора домой, Фаюнин!

Он уходит медленно. Фаюнин подавленно смотрит ему вслед.

Фаюнин

Стой!

Вбегают официанты, слуги, дожевывая остатки пиршества.

Фаюнин

Остановить!.. Чего вы там жуете?
Ты врешь, товарищ! Я еще живой!

Занавес

Действие четвертое

Подвальное складское помещение, приспособленное немцами под тюрьму. Два полукруглых окна под сводчатым потолком. Одно забито вглухую, с дощатыми склизами, по которым спускали товар; в другом — еще ночь в синей оторочке от недавней метели. Сквозь решетчатую дверь под лабазным фонарем виден немецкий часовой; он тянет какую-то унылую немецкую шансонетку. Постепенно ее перекрывает песня людей, которым назначено провести здесь остаток этой ночи, своей последней ночи. Татаров, Егоров, старик-партизан, Ольга, тесно прижавшись друг к другу, вполголоса, с большим чувством поют любимую песню Владимира Ильича Ленина «Замучен тяжелой неволей». Товарищи, лежащие без движения на дощатых нарах, один за другим присоединяются к песне.

Хор

Замучен тяжелой неволей...

Затихают последние слова песни.

Пауза.

Егоров

С хорошей песней покидаем
Мы этот мир...

Татаров

Ее любил Ильич и, верно, пел с народом
На тихих енисейских пристанях,

Содержание
Увеличить
Как книга
Как текст
Сетка

Содержание