Он мечтал о правдивом, художественно совершенном воплощении великих произведений оперного искусства силами образцового музыкально-сценического коллектива исполнителей, проникнутых сознанием жизненной важности своего дела, одухотворенных единством цели. Он мечтал о создании новой оперной школы, отвечающей требованиям реалистического стиля русской народной музыкальной драмы. В 1913 году, в период, когда особенно усилились модернистские искания и упадочные течения в искусстве, он писал Горькому: «У нас сейчас очень много школ и каких угодно, но самой той, которая именно нужна, и нет. Все страшно запуталось...» И далее: «Очень хотелось бы мне устроить школу, мечтаю об этом, да может быть, и сумею это сделать...» Но устроить школу Шаляпину так же не удалось, как не удалось воплотить в жизнь многие новаторские планы и замыслы. Ибо в нем не было целеустремленной воли передового общественного деятеля. Он обладал лишь драгоценным даром выдающегося артиста-исполнителя.

Для полного применения своих сил Шаляпин более, чем кто-либо, нуждался в постоянном творческом общении с коллективом. Но именно этого он был лишен в течение всей своей жизни. Труппа казенной оперы, в которой он работал долгие годы, не могла его удовлетворить как творческий коллектив. Мы уже знаем, что работа Шаляпина в императорских театрах была для него постоянным источником душевных терзаний и огорчений. Ибо эта работа протекала в напряженной, нездоровой атмосфере скрытой враждебности, интриг и мелочных дрязг, которые цинично раздувались репортерами бульварных листков, создавших вокруг имени Шаляпина темный «ореол» самодура и скандалиста¹. Шаляпин — с его двойственной натурой — бушевал и... смирялся. Авторитет его, конечно, был велик, и с ним не могли не считаться. Но это был, в сущности, авторитет «любимца публики», оперной знаменитости. Театральные чиновники чтили именно этот авторитет Шаляпина...

Создать свой театр, сплотить идейно и творчески новый музыкально-сценический коллектив Шаляпин не сумел даже в лучший период расцвета своей художественной деятельности. Впоследствии же он вовсе разуверился в реальности такого плана.

* * *

Шаляпин-артист остался гениальным одиночкой, мировым гастролером, странствующим премьером. Ему много и усердно подражали, его часто копировали на сцене. Но осмысленному развитию принципов его исполнительского искусства почти не уделяли внимания. И это не ушло от наблюдательного глаза Шаляпина. Он записал в своей автобиографии: «В опере надо петь, как говорят. Впоследствии я заметил, что артисты, желавшие подражать мне, не понимают меня, они не пели, как говорят, а говорили, как пели» — замечание лаконичное и глубокое.

С годами Шаляпин все острее, все болезненнее чувствовал, что творческое воздействие его таланта не простиралось за пределы личного музыкально-сценического исполнения: школы он не создал. Он чувствовал, что творческий жар души растрачивается им «в пустыне — увы! — не безлюдной». И эта мучительная неудовлетворенность стала трагическим мотивом его жизни — жизни с раздвоенным, «расколотым» сознанием вдохновенного артиста, влюбленного в искусство, и ограниченного, себялюбивого человека, малодушно подчинявшегося тлетворным, реакционным влияниям ничтожных людей, липнувших к его славе.

Трагедия, которую переживал Шаляпин, могла погубить в нем и артиста. Нравственная сила дружбы Горького спасла талант Шаляпина от гибели, сохранила его для русского искусства.

_________

¹ Немало горьких воспоминаний об этой темной стороне своей жизни Шаляпин рассказал в автобиографии.

НАРОДНОЕ ТВОРЧЕСТВО

Новые времена — новые песни

В. ВИНОГРАДОВ

В богатейшей песенной культуре наших народов за годы Советской власти произошли коренные изменения. Песнетворец-народ выступил как смелый новатор, пересматривающий свои прежние творческие традиции, обогащающий их новым жизненным содержанием.

В различной национальной форме во многих старинных народных песнях находило выражение общее идейно-эмоциональное содержание, порожденное тяжелыми условиями жизни народа в прошлом. Социальный гнет, подневольный труд, рабская доля женщины, жестокие нравы и обычаи феодально-помещичьего и капиталистического быта — все это нашло широкое отражение в песнях. Повсюду звучали песни горя и нужды. Сколько вдохновенных строк посвятили Пушкин, Гоголь, Некрасов, Янка Купала, И. Чавчавадзе и другие поэты и писатели старинным песням о тяжелой доле, от которых «закипали на сердце и поднимались к глазам слезы»!

Условия народной жизни в дореволюционной России оказали влияние не только на содержание песен, но и на характер их исполнения. Знакомясь с нотной записью того или иного напева, сделанной 40–50 лет тому назад, и слушая этот напев теперь в живом исполнении, невольно задаешь себе вопрос, почему песня, отнюдь не тоскливая по содержанию, производила в прошлом такое тяжелое впечатление. Очевидно, тогда народ пел свои песни иначе, с другими оттенками.

К сожалению, мы не можем непосредственно сравнить живое звучание старинных песен, исполнявшихся 50 лет тому назад, с современным. Звуковые записи либо отсутствуют, либо очень несовершенны. Однако описания современников позволяют утверждать, что интерпретация старинной народной песни претерпела значительные изменения, что, к примеру, русская песня «Горы Воробьевские», грузинская «Оровела», казахская «Элимай», белорусская «Перепелочка» и т. д. в прошлом были насыщены тяжелыми настроениями гораздо больше, чем это можно предположить по их современному звучанию.

М. Горький говорил на съезде писателей: «Очень важно отметить, что фольклору совершенно чужд пессимизм, невзирая на тот факт, что творцы фольклора жили тяжело и мучительно — рабский труд их был обессмыслен эксплуататорами, а личная жизнь — бесправна и беззащитна». Этого пессимизма нет и в старинной песне о тяжелой доле. Более того, старинные песни были очень разнообразны. Они включали образцы грустного, веселого, героического, лирического, эпического характера. Народ создал песни протеста, проникнутые духом борьбы. В свете этого все вышеупомянутые суждения о народно-песенной культуре прошлого могут показаться как будто ошибочными. Но это не так.

Пушкин, Тургенев, Гоголь в своих характеристиках старинных песен опирались на объективную действительность. Они верно подметили то, что составляло основной слой народно-песенной культуры прошлого, придавало ей характерную окраску. Грустные, тоскливые звуча-

Содержание
Увеличить
Как книга
Как текст
Сетка

НАРОДНОЕ ТВОРЧЕСТВО

Новые времена — новые песни

В. ВИНОГРАДОВ

Содержание