Выпуск № 4 (161) | 1952 - страница 18

вами логических форм мышления. Однако полного отождествления ни со словесным языком, ни с формами логики жанровые формы музыки не допускают — их художественная специфика всегда остается в полной силе. Жанровые формы всегда есть формы искусства, а не языка и не логики.

Жанровые формы музыки оказываются иногда относительно независимыми от своего содержания. Эта относительность требует пояснения: жанровые формы более или менее независимы от своего содержания только в некоторых границах, так как за пределами этих границ жанровые формы распадаются. Например, в современной упадочной буржуазной музыке явно происходит распад жанров: опера переживает глубочайший кризис, и произведения, именуемые операми, оказываются лишенными специфической черты оперного жанра — осмысленного пения; симфония потеряла симфонизм, песня потеряла песенность.

За пределами нормального музыкального искусства живые жанровые черты музыки, связывающие ее с традициями народного творчества, разрушаются. Следовательно, за пределами реализма жанровые формы уже далеко не равнодушны к тому содержанию, которое навязывается им антинародным направлением культуры, — это реакционное содержание грозит смертью искусству в целом и его жанровым формам в частности. В пределах же реалистического искусства жанровые формы, повторяем, обладают необыкновенной широтой и емкостью содержания.

Ошибочной является тенденция ограничить каждый жанр узко определенной «сферой влияния» в смысле идейной проблематики. Это своеобразная «местническая» тенденция, мешающая идейной широте трактовки каждого жанра.

Нам представляется, что некоторые товарищи делают характерную в этом отношении ошибку, пытаясь объяснить, например, провал квартета Г. Попова на 5-м пленуме Правления Союза композиторов невозможностью воплотить грандиозную тему борьбы за мир в камерной жанровой форме струнного квартета. Товарищи ошибаются: жанр квартетной музыки здесь неповинен. Причинами неудачи квартета являются нетребовательность композитора, недостаток мастерства в решении исключительно трудной творческой задачи.

Любую высокую, правдивую идею, если она взята композитором из жизни и творчески осмыслена им, можно воплотить в любом жизненном жанре музыки. Идея борьбы за мир может быть воплощена и в колыбельной (вспомним замечательную колыбельную С. Прокофьева из оратории «На страже мира»), и в массовой песне, и в симфонии, и в опере.

Одно время имела хождение «теория», что оперному жанру якобы недоступны образы современности вообще и образы советской современности в особенности из-за их принципиальной новизны, не укладывающейся в старинную форму оперы. Эта вредная «теория» разбита, но, как нам кажется, из разгрома этой «теории» не сделано еще всех необходимых теоретических выводов: наша музыковедческая мысль не сумела еще теоретически обосновать способность старого оперного жанра служить новой музыкальной культуре. Конечно, пока у нас не появятся классические образцы опер на советскую тему, до тех пор мы не будем иметь возможности построить целостную теорию оперы, но помогать созданию классической советской оперы наша музыковедческая мысль все же обязана.

Ценной помощью оперному творчеству могла бы оказаться теоретическая разработка вопроса о причинах столь обширной емкости и столь упорной живучести оперного жанра, т. е. разработка вопроса о художественной природе оперы на основе классической музыки прошлого и творческого опыта советского оперного искусства. Ответ на этот вопрос имел бы решающее значение для всей проблемы традиций и новаторства в советской музыке.

Проблема музыкального жанра имеет принципиальнейшее значение в разработке вопроса о национальной форме в музыке.

Музыкальные жанры возникают и развиваются в условиях тесной связи музыки с совершенно конкретными запросами жизни, быта. Поэтому национальные традиции общественной жизни и быта не могут не наложить своей печати на музыкальные жанры каждой национальной культуры. Вне своей конкретной национальной формы реалистическая музыка, конечно, не может создаваться и жить.

Однако закономерности музыкальной формы, в частности жанровой формы, обладают своей художественной спецификой, отличающей их от закономерностей словесного языка. Одним из важных моментов отличия является тот факт, что ряд существенных закономерностей музыкальной формы, в том числе некоторые жанровые закономерности, имеет интернациональную природу. Сюда относятся многие общие закономерности деления жанров на вокальные и инструментальные, на такие разновидности, как колыбельная, марш, танцы быстрые, танцы медленные и т. д. В профессиональной музыке различных национальных культур имеется очевидная общность между коренными закономерностями жанров оперы, симфонии, романса и т. д.

Приходится признать, что реалистическая музыка интернациональна не только по своему содержанию, но в некоторой мере и по ряду общих закономерностей своей формы; мы подчеркиваем «в некоторой мере» потому, что конкретная музыкальная форма реалистических произведений, конечно, всегда национальна.

При интернациональности природы ряда общих принципов музыкальной формы конкретные жанровые формы реалистической музыки всегда имеют ясно выраженное национальное лицо и без национальных черт не существуют. Мы всегда можем сказать о классических произведениях, что вот эта опера русская, а эта французская или итальянская и т. д., что эта симфония русская, а эта немецкая, что данный марш или песня имеет ясно выраженные черты такой-то национальной культуры. Мы отчетливо сознаем, что есть неповторимое своеобразие в русской протяжной песне — как по характеру музыки, так и по той необыкновенной свободе мелодического развертывания, которая характеризует русскую мелодику во всех песенных (да и симфонических) жанрах до оперы включительно; есть ясное национальное лицо в русском вариационном симфонизме, в русских мелодических образах, в русском пианизме, отраженном в фортепианном творчестве, в русском вокальном искусстве, всегда развивавшемся в творческом контакте с композиторской деятельностью, и т. д.

Вопрос о специфике национальной музыкальной формы еще очень мало разработан. Разработка этого вопроса должна быть в значительной мере связана с проблемой музыкальных жанров, в первую очередь с проблемой жанра оперы. Нужно решить вопрос о том, какие основные закономерности оперного жанра и в какой мере являются интернациональными и какие — национальными. Иначе говоря, необходим диференцированный подход к решению этой актуальнейшей проблемы нашей творческой жизни.

Недиференцированный подход к проблеме национальной формы грозит двумя опасностями: игнорирование национального своеобразия музыкальной формы, признание всех закономерностей музыкальной формы только общечеловеческими льет, как известно, воду на мельницу космополитизма и отрывает искусство от его национальной, народной почвы; игнорирование же интернациональной природы общих закономерностей музыкальной формы, признание всей музыкальной формы только национальной отрывает форму от ее прогрессивного интернационального содержания и ведет к буржуазно-националистическим извращениям.

Наше музыковедение должно преодолеть обе эти опасности и развиваться по пути, указанному ленинско-сталинской национальной политикой.

В числе основных творческих проблем, выдвинутых Постановлением ЦК ВКП(б) перед музыковедением и творчеством, находится проблема программности музыки.

В течение трех лет у нас шла специальная дискуссия о программности и в печати появилось немало статей по этому вопросу. Итоги этой дискуссии, как известно, очень незначительны: в сущности говоря, природа программности музыки осталась необъясненной; не было найдено убедительного определения того, чем отличается реалистическая программная музыка от реалистической же беспрограммной. Было высказано даже мнение, что между программой и содержанием вообще нет разницы (эту точку зрения защищал Д. Шостакович).

Успех этой дискуссии, по нашему мнению, в значительной мере затруднен невниманием к проблеме музыкального жанра.

Нам представляется, что отличие программной музыки от беспрограммной

Содержание
Увеличить
Как книга
Как текст
Сетка

Содержание