Выпуск № 4 (161) | 1952 - страница 23

можность этого избавления примиряла его с действительностью, ибо для себя он считал ее уже временным, преходящим явлением, о судьбе же окружавших его, даже близких людей он, поглощенный своими романтическими мечтами и стремлениями, редко задумывался...

В те годы, когда молодой Горький в своих странствованиях и исканиях социальной справедливости начинал путь писателя-революционера, борца и гуманиста, Шаляпин, покинув дом и семью, погибавшую в нищете, брел задворками искусства к славе артиста. И чем более реальной становилась для него возможность жить в искусстве и для искусства, тем более прочно укоренялось в нем чувство какого-то брезгливого равнодушия к той самой «будничной» действительности, оскорбительная мерзость которой вызывала в Горьком гнев и ненависть, неукротимое стремление к борьбе.

Шаляпин об этой борьбе и не помышлял никогда. Но жизнь постоянно сталкивала его с хмурой и жестокой действительностью. И он не мог не видеть: «Плохо живут люди». Не раз он высказывал с искренней болью эту преследовавшую его мысль — и в автобиографии, и в письмах к Горькому.

Душой художника Шаляпин по-своему горячо любил Родину, русский народ, русскую песню. «Ну, да, много горечи в этой любви, — признавался он, — и, как все в нашем мире, — наверное, любовь тоже несправедлива, но никто не нуждается в ней так много, как все мы, Русь!» Но большая, чуткая и любвеобильная душа Шаляпина-художника, открытая в те годы самым возвышенным и благородным порывам, была скована ограниченным сознанием Шаляпина-человека — отсталым сознанием, рано закосневшим в обывательских, мещанских представлениях.

Мир старой провинциальной богемы, бродячие труппы заштатных служителей Евтерпы и Мельпомены, завистливая среда мелких людей сценического ремесла — вот что окружало Шаляпина в самый трудный период его жизни, период артистической молодости. Все это, разумеется, никак не могло содействовать развитию в нем передового гражданского сознания; напротив, вся эта среда поддерживала и питала в нем грубые инстинкты быта Суконной слободы. Вместе с тем, как ни заманчив был романтический мир сцены, Шаляпин скоро почувствовал, что в этой, как казалось ему, «легкой и приятной жизни» он без поддержки, без серьезных знаний и мастерства может погибнуть легче, чем в ненавистной ему Суконной слободе.

Шаляпин был одинок среди сопровождавшей его молодость пестрой и некультурной толпы провинциальных лицедеев. Он понимал, что к прошлому возврата быть не может, но что поддержки ему ждать неоткуда и, значит, надо пробиваться самому, чтобы не погибнуть.

Так, пытаясь освободиться, уйти от «будничной действительности» с ее мучительной борьбой за существование, он вновь неизбежно столкнулся с нею. На своем трудном пути он изведал и нужду, и гибельные провалы, и тягостные разочарования. И борьба ожесточила его.

Но он упрямо шел вперед, доверяясь непреоборимому влечению сердца. Потому что он был молод и обладал могучей силой сопротивляемости и выносливости, потому что он беззаветно любил искусство и верил в него, потому что он был феноменально — по-русски — талантлив.

* * *

И Шаляпин прошел свои, музыкальные «университеты», но это уже было после того, как он упорством и стихийной силою таланта завоевал известность на русской музыкальной сцене. В Петербурге в середине 90-х годов, начиная свой первый сезон в Мариинской опере, он сблизился со многими видными художниками, певцами, музыкантами, усердно посещал «пятницы» В. Андреева (знаменитого основателя русского народного оркестра). «...Это был мир новый для меня, — вспоминал Шаляпин, — душа моя насыщалась в нем красотою... я смотрел, слушал и жадно учился...»

И тогда-то Шаляпин увидел и понял рутину и косность, царившую в Мариинской опере, остро ощутил унизительное положение артиста в «казенных» театрах. «Я перестал гордиться тем, что считаюсь артистом императорских театров, — писал он. — ...Что-то ушло из души моей, и душа опустела. Казалось, что идя по прекрасной широкой дороге, я вдруг дошел до какого-то распутья и не знаю — куда идти?..»

Путь Шаляпина как национального художника проясняется в процессе серьезного, углубленного изучения и познания русского классического искусства, великих творений русской музыки, художественной литературы, живописи. И решающее значение в развитии музыкально-сценического дарования Шаляпина имело его артистическое совершенствование в кругу и под непосредственным влиянием таких выдающихся деятелей русской культуры, как М. Горький, Н. Римский-Корсаков, С. Рахманинов, В. Стасов, Э. Направник, В. Серов, М. Антокольский, В. Поленов, В. Васнецов, С. Коровин, В. Ключевский и другие.

В конце 90-х годов прошлого столетия, работая в московской частной опере Мамонтова, Шаляпин получил возможность осуществления своих смелых художественных замыслов. И первым подлинно творческим успехом его артистической деятельности явилась постановка «Псковитянки» Римского-Корсакова, в которой Шаляпин создал глубокий и величавый образ Грозного. В 1898 году, когда Шаляпин в гастролях труппы Мамонтова впервые выступил в этой роли в Петербурге, Владимир Стасов восторженно приветствовал в нем великого русского артиста.

Так начался период блистательного расцвета музыкально-сценической деятельности Федора Шаляпина.

* * *

Горький выступил как писатель и публицист в начале 90-х годов прошлого столетия¹— накануне подъема революционного движения в России, с которым непосредственно была связана его общественная и литературная деятельность. Горькому шел всего двадцать пятый год, но за его плечами был уже огромный опыт жизненной борьбы. Пафосом этой борьбы, ее революционной романтикой овеяны и первые рассказы молодого писателя, и его «поэма всепобеждающей жизни» — сказка «Девушка и смерть», и вдохновенная «Песня о соколе». Образы народных песен, легенд и сказаний, с детства волновавшие воображение Горького, воплотились теперь в могучем и вольном призыве к борьбе за свободу, который зазвучал в его ранних произведениях².

Литературная и общественная деятельность Горького, несмотря на полицейские преследования, развивалась с необычайной интенсивностью. Она еще теснее сблизила его с жизнью народа, с передовыми людьми нараставшего в стране революционного движения, с его боевым авангардом — пролетариатом.

Великий Ленин прозорливо писал, что Горький — «безусловно крупнейший представитель пролетарского искусства, который много для него сделал и еще больше может сделать»³. Большевистская партия, ее гениальные вожди В. И. Ленин и И. В. Сталин заботливо воспитывали Горького, помогая ему исправлять свои ошибки, преодолевать трудности.

Высокой революционной идейностью был окрылен могучий талант Горького. И в его творчестве, проникнутом духом народности и революционной романтикой, зрела и крепла большая жизненная сила реализма, проявившаяся уже в первых его крупных произведениях («Фома Гордеев», «Трое») и рассказах. Гонимый царской властью, Горький становится любимейшим национальным писателем народа.

Весною 1901 года гордо взвилась над Россией «Песня о буревестнике» Горького. Она прозвучала «громоподобным призывом к разрушению старого уклада жизни, основанного на эксплуатации и угнетении людей труда».

Когда осенью того же года Горький был выслан из родного Нижнего Новгорода, проводы писателя превратились в народную демонстрацию. В. И. Ленин отметил эту демонстрацию в большевистской «Искре», уже тогда характеризуя Горького, как европейски знаменитого писателя, чье оружие — свободное слово⁴. К этому периоду предреволюционного подъема русской общественной жизни и

_________

¹ Первый рассказ М. Горького «Макар Чудра» был опубликован 12 (24) сентября 1892 года в тифлисской газете «Кавказ». В том же 1892 году Шаляпин начал свой первый сезон в Тифлисском оперном театре.

² Известно, что юный Горький, странствуя, носил в своей котомке тетрадь с записями народных преданий и песен.

³ В. И. Ленин. Сочинения, 4-е издание, том 16, стр. 186.

⁴ В. И. Ленин. «Начало демонстраций». Статья в «Искре» от 20 декабря 1901 года. См. сочинения В. И. Ленина, 4-е издание, том 5.

Содержание
Увеличить
Как книга
Как текст
Сетка

Содержание