Главное в лирической песне — черты современности, черты нового, чистота чувств. И этих качеств гораздо больше в советских лирических песнях, чем в ариях из оперетт. Но по радио значительно чаще, чем советские лирические песни, звучит опереточный шлягер «Знаю я одно прелестное местечко»...

В отличие от маршей и боевых песен лирические песни часто подвергаются переработке, «дописыванию» сообразно с местными условиями. Мне кажется, что это доказывает жизненность песен и вовсе не может быть поставлено в вину авторам стихов. Я считаю необходимым ответить моим многочисленным соавторам, принявшим участие в «дописывании» песни «Сормовская лирическая» (музыка Б. Мокроусова). Эта песня была написана для художественной самодеятельности Сормовского завода в 1949 году. Вот почему в тексте много деталей, связанных именно с Сормовом.

Передо мною большая пачка новых вариантов этой песни: «Харьковская лирическая», Минская, Куйбышевская, Свердловская, Гомельская, Омская, Кубанская, Сибирская, Владивостокская, Дзауджикаусская и т. д. Во всех этих текстах с любовью воспеваются города, в которых они созданы. Песни написаны как «ответ» на «Сормовскую», и в каждой из них проводится мысль о том, что

Не будем же спорить,
Друг друга задорить,
Советские девушки все хороши.

Полагаю, что, действительно, не спор, а развитие рассказа о чистых чувствах молодежи лежит в основе этих переделок. Правда, некоторые переделки задиристы, и авторы их осуждают девушку, не пришедшую на свидание, а заодно и поэта, в песне которого чтение книг оказалось препятствием для влюбленных. Спорят и с тем, что парень пришел на свидание «в рубашке нарядной», — мол, дело не в нарядах, и т. д.

Я согласен с газетой «Красный Сормович», которая в обзоре откликов на песню пишет: «Все эти письма — яркое свидетельство большой любви советских людей к своей Родине, глубокого понимания ими своих задач, высокой требовательности к любви, в которой они не только не видят помех для созидательного труда, упорной учебы, но, наоборот, которая окрыляет и воодушевляет их творческие порывы».

Переделки «Сормовской» — свидетельство глубокого внимания к песне, дружеского участия к ней со стороны советских людей. Однако в некоторых переделках измененный текст противоречит музыке Б. Мокроусова. В песне, присланной из Красноярска, говорится:

Сибирь дорогая!
От края до края
Раскинулась ты, широка и сильна,

а в «Московской лирической»:

Москва золотая, столица родная!
Люблю твои звезды на башнях Кремля
И вправе гордиться тобою, столица,
Подобной столицы не знает земля.

Но мелодия «Сормовской лирической», соответствуя словам, повествует о рабочем поселке, а песня о Сибири с ее ширью или тем более песня о Москве с ее величием требует другой, более величественной музыки. Вот почему эти переделки кажутся мне неудачными.

Тов. Е. П. Хохлова из города Ульяновска, напоминая о том, что новое здание Московского университета уже заканчивается строительством, предлагает приписать четвертую строфу к песне «Ленинские горы» (музыка Ю. Милютина): «Теперь так шумны Ленинские горы...» Мне кажется, что эта переделка была бы не совсем точной, потому что мелодия показывает Ленинские горы на рассвете, в тишине, и слова о шуме противоречили бы общему настроению песни. Однако предложение тов. Хохловой о переделке строки «Сейчас пустынны Ленинские горы» вполне справедливо, и я постараюсь выполнить эту просьбу читательницы.

Советские поэты и композиторы создают свои песни вместе с народом. Это еще более повышает требования к каждому слову песни, к каждой ее ноте. Народ рассматривает песню в единстве слова и музыки, да и можно ли в наше время рассматривать ее иначе?

ОЧЕРКИ НАШИХ ДНЕЙ

От Волги до Дона

Осенью 1951 года композитор Л. Бакалов, поэт А. Коваленков и автор этих строк побывали на Большой Волге, в Сталинграде, в центре строительства ВолгоДона — Калаче, в ряде переселенных донских станиц, в отдельных районах строительства Цимлянского гидроузла и закончили свой путь в Ростове-на-Дону.

Летом 1952 года начнется навигация по линии Москва — Ростов. Мы решили проделать этот путь на несколько месяцев раньше.

Проплыв на пароходе «Первое мая» по каналу имени Москвы, мы вышли на Волгу, держа курс на Сталинград...

* * *

Раннее утро. Большое водохранилище. Ворота и бьеф громадного шлюза. Перед нами раскинулся Углич — один из древних русских городов. Маленькая церковь «На крови». Тут же терем царицы Марии Нагой с высоким крыльцом. В тереме и в церкви расположен музей. А рядом высятся современные сооружения — плотины и шлюзы Угличского водохранилища. Над крохотной церковкой и огромной дамбой парит в небе большой самолет и, развернувшись над пароходом, исчезает в голубом сиянии волжского утра.

Отчаливаем. Скрываются из вида пристань, церковь, терем, и только ворота шлюза долго провожают нас, пока и они не исчезают за необъятным горизонтом Угличского водохранилища...

Небо и вода... Пароход, покачиваясь на волнах, движется по заданному курсу. Навстречу плывут местные катера, уже явно не речной осадки. Свистит кормовой ветер — ну, чем это не настоящее море?.. Огибаем небольшую деревушку Переборы. Капитан парохода объясняет нам, что мы скоро подойдем к Щербаковскому шлюзу, самому большому в водной системе Москва — Волга. Раскрываются огромные ворота, и наш пароход входит в приготовленное для него «водное помещение». Закрепляют чалку, и мы начинаем с довольно ощутительной быстротой опускаться вниз. Только что, находясь на палубе, можно было коснуться руками берега, а теперь мы видим облепленные ракушками, мокрые, покрытые тиной стены шлюза. Через несколько минут мы оказываемся на глубине 19 метров. ...

Ночью мимо нас по левому боргу проплывают огни славного волжского города Ярославля. В порту идет выгрузка. Но не видать нигде кряжистых, угрюмых силачей-грузчиков. Мощные портальные краны, лебедки и конвейеры заменили тяжелый, изнурительный труд портовых грузчиков на всем протяжении Волги — от Москвы до Астрахани. Опять гудки, опять звонки машинного отделения, и вот огни Ярославля уже далеко за кормой. Снова начинается мирное течение красавицы-реки.

Проходим красивейшие места. Кострома, Плес, Кинешма. Приближаемся к Горькому. Река и порт заполнены пароходами, теплоходами, самоходными баржами, катерами, неустанно снующими в разных направлениях. Только здесь начинаешь по-настоящему понимать все величие и мощь огромного судоходного хозяйства Волги.

В Горьком мы пробыли более суток. К сожалению, еще не был открыт оперный театр, где недавно возобновлена опера И. Дзержинского «Тихий Дон» и с успехом идет балет «Красный мак» Р. Глиэра. Побывали в краеведческом

Содержание
Увеличить
Как книга
Как текст
Сетка

ОЧЕРКИ НАШИХ ДНЕЙ

От Волги до Дона

Содержание