ческого строя. Выдерживая на протяжении всей кантаты пентатоническую основу мелодики, Корчмарев расцвечивает ее богатыми гармоническими красками, сопоставлениями мажора и минора, имитационными ходами, эффектной и местами очень колоритной инструментовкой. Поэтому кантата, нигде не теряя своей ярко национальной окраски, увлекает слушателя непосредственной эмоциональностью и разнообразием звучания.

Как известно, обращение к китайской тематике почти всегда толкало европейских композиторов на путь поверхностной экзотики игрушечных миниатюр, на путь увлечения кукольными, стеклянными звучаниями. Произведений драматического характера, произведений симфонического плана, основанных на китайской тематике, насколько нам известно, европейская музыка до сих пор не знала.

Неоспоримой заслугой Корчмарева является его смелая попытка симфонизировать китайский музыкальный материал, создать на его основе развернутое, проникнутое революционным пафосом музыкальное повествование о великих исторических событиях нашей эпохи. Как мы видим, попытка эта во многом увенчалась успехом. Кантата оставляет сильное и яркое впечатление.

Правда, композитору не удалось создать музыкальную картину народно-освободительной борьбы. В его сочинении эти моменты полностью отсутствуют. Победа китайского народа в кантате Корчмарева дана лишь в апофеозном сдавлении, в воспевании героев. Сама борьба, острая схватка сил национального прогресса и кровавой гоминдановской реакции, в музыкальной драматургии кантаты не отражена. (Именно это драматическое начало явилось наиболее сильной стороной исполнявшейся на смотре симфонической поэмы «Ризвангуль» К. Кужамьярова, также посвященной героической борьбе за освобождение Китая.)

Отсутствие противопоставления и борьбы двух начал снижает драматическую насыщенность кантаты, не имеющей, по существу, центральной идейно-эмоциональной кульминации. Думается, что композитору и поэту следовало бы подумать о включении в кантату драматического эпизода, повествующего о суровой и трудной борьбе китайского народа за свое освобождение, о столкновении двух непримиримых начал — света и тьмы, сил справедливости и сил реакции. Такой эпизод несомненно усилил бы и еще крепче сцементировал бы единство симфонического замысла.

В упрек композитору следует поставить также некоторое однообразие тематического материала, особенно в ритмическом отношении. Все народные мелодии, использованные композитором, построены на чередовании квадратных периодов, на четных размерах, чаще всего представляющих сочетание ровных четвертей с восьмушками. Между тем китайская музыка и особенно новые революционные песни значительно более разнообразны в ритмическом отношении. Известно, что современная китайская песня восприняла многие черты лучших советских массовых песен — прежде всего их боевой дух и энергичную маршевую ритмику. В новой китайской песне не редки остро синкопированные ритмы, неожиданные ритмические смещения, свободное, неквадратное построение музыкальных периодов и фраз. Обращение к этим образам могло бы обогатить музыкальную ткань кантаты, усилить драматическую напряженность музыкального действия.

Однако при всех указанных недостатках кантата «Свободный Китай» остается ярко впечатляющим, благородным по замыслу и мастерству воплощения произведением. Своей кантатой Корчмарев ответил на живой интерес советского слушателя к искусству дружественного китайского народа. Ценный почин Корчмарева несомненно будет подхвачен и другими советскими композиторами. Огромная тема борьбы и победы китайских трудящихся, тема нерушимой дружбы между великими народами Советского Союза и Народной Республики Китая должны вдохновлять советских художников на создание ярких произведений, проникнутых духом братской солидарности в борьбе человечества за счастье, за мир во всем мире.

К итогам декабрьского смотра советской музыки

(На дискуссии в ССК)

В декабре прошедшего года в Москве происходил смотр творческих достижений советской музыки за 1950 год. Состоялось семнадцать концертов, в которых были показаны симфонические, камерные и хоровые произведения композиторов Москвы, Ленинграда, Ростова-на-Дону, Украины, Грузии, Азербайджана, Армении, Узбекистана, Казахстана, Литвы, Татарии. В концертах было представлено свыше ста произведений, принадлежащих перу более чем восьмидесяти авторов.

После окончания смотра в Центральном Доме композиторов состоялась трехдневная дискуссия. После доклада Т. Ливановой и И. Мартынова (текст доклада опубликован в № 1 нашего журнала) выступило около двадцати композиторов и музыковедов, подвергших обстоятельной критике исполненные на смотре произведения.

Ниже мы печатаем сокращенное изложение дискуссии.

Музыковед С. Скребков посвятил свое выступление симфонической музыке, ее идейно-программной тематике. Значительные успехи достигнуты нашими композиторами-симфонистами в воплощении лирической темы. Об этом свидетельствуют два лучших произведения, показанные на смотре, — 27-я симфония Мясковского и «Эпическая поэма» Голынина. Симфония Мясковского замечательна своей проникновенной лирикой, глубиной симфонического воплощения большой лирической темы нашего времени. Поэма Голынина, хотя и названа эпической, решает, по существу, также лирическую, глубоко современную тему. Лирические страницы оказались наиболее впечатляющими и в оратории Прокофьева («Колыбельная») и в концерте для трубы Арутюняна (средняя часть). Конечно, далеко не все произведения лирического характера оказались удачными. Так, например, симфония Артамонова снижает большую лирическую тему, академизирует ее, выражает ее обедненными средствами. Композитор ограничил себя кругом бытовых песенных образов. Воплощение симфонической лирики должно быть более широким, общенародным.

Героический жанр был представлен на смотре симфонической поэмой Мурадели «Путь победы». Надо приветствовать композитора за то, что он взялся за эту большую тему. Однако при некоторых несомненных успехах симфоническая поэма не разрешает поставленную задачу. В ней превосходен образ самой победы (заключительный хор), но недостаточно убедительны образы борьбы, приведшей к этой великой победе. Ошибка композитора — прежде всего в отборе интонационного материала. Он не имеет корней в сокровищнице народной героической песни, и потому образы борьбы приобрели абстрактно-батальный характер, особенно заметный при сравнении с яркой русской темой заключительного хора. Конечно, не следует ограничивать композитора в отборе материала— он мог создать героический образ, творчески переосмыслив интонации лирической песни. Но прежде всего он должен был обратиться к героической народной песне и в ней почерпнуть средства для воплощения образов советских воинов, прославивших Отчизну своими подвигами. Наши композиторы должны найти пути создания героического симфонизма, проникаясь пафосом народной жизни, глубоко изучая творческий опыт народной музыки.

Музыковед Л. Данилевич отмечает, что в советский симфонизм прочно вошли новые, современные темы. Мы помним, что раньше в нашем симфоническом творчестве отсутствовала тема социалистического труда. Теперь появились произведения, воплощающие эту тему. Всем известны такие произведения, как «Песнь о лесах» Шостаковича и «Кантата о Родине» Арутюняна. К ним следовало бы добавить «Сады цветут» Сорокина, произведение, которое все еще недооценивается. Сейчас в наш советский симфонизм вошли и новые значительнейшие темы, в том числе тема борьбы за мир. Появилась оратория Прокофьева, произведение значительное, но и остро противоречивое. В оратории есть страницы превосходной музыки, глубоко реалистические образы. Вспомним основные темы: первую — героическую, фанфарного склада и вторую — мягкую и лирическую, вспомним чудесную «Колыбельную». Но даже в этих лучших страницах музыка носит чисто инструментальный характер. В ряде случаев недостаточно убедительно интонирование текста; а ведь в оратории каждая фраза должна звучать с публицистической страстностью. Прокофьев до сих пор не преодолел засилья инструментализма в своей вокальной музыке, что, конечно, связано с неизжитыми модернистическими тенденциями.

В наш симфонизм вошла еще одна важная тема — дружба советского народа с народами других стран. В кантате «Свободный Китай» Корчмареву удалось верно ощутить китайскую народную интонацию. В его музыке нет и следа условной экзотики, это современный Китай. Однако тему о Китае можно было бы раскрыть многограннее, если бы композитор шире развил тему дружбы китайского и советского народов.

Корчмарев добился успеха потому, что прислушивался к голосу критики и много поработал над партитурой, улучшая первоначальную редакцию. Много доработок сделано и в оратории Прокофьева. Это еще раз показывает значение

Содержание
Увеличить
Как книга
Как текст
Сетка

К итогам декабрьского смотра советской музыки

(На дискуссии в ССК)

Содержание