Выпуск № 2 (147) | 1951 - страница 8

ве ожидать от него произведения безупречного, раскрывающего идейный, замысел во всей его глубине и полноте. Тем более, когда речь идет об оратории, посвященной теме борьбы за мир, — о произведении исключительного общественно-политического значения. Композитор такого дарования и мастерства, как Прокофьев, мог бы добиться еще большей силы и убедительности. Нам кажется, что он нашел бы эти качества в большем приближении к живому народному творчеству. А ведь в прошлом Прокофьев показал прекрасные примеры умения развивать народно-песенные интонации. Мы имеем в виду его кантату «Александр Невский», где так ярко и самобытно претворены русские песенные интонации, где на этой основе создано произведение большой убеждающей силы. Думается, что этот путь в творчестве Прокофьева наиболее плодотворный и богатый возможностями. Думается, что и оратория о борьбе за мир должна была быть написана таким же ярким в своей национальной определенности языком (хотя, конечно, и с использованием иных, более современных русских интонаций).

Вокально-симфонический цикл «Вольность» Шехтера по замыслу очень интересен. Музыкальное воплощение гражданской лирики Пушкина — увлекательная задача для советского композитора. К сожалению, в своем цикле Шехтер не раскрывает в полной мере тему, отчетливо сформулированную им в заглавии.

Во-первых, самый подбор стихотворений не дает возможности раскрыть эту тему: лишь два избранных композитором текста, отрывок из оды «Вольность» и «Послание к Чаадаеву», являются образцами гражданской лирики, остальные — лирические стихотворения, мало связанные с общей темой цикла.

Во-вторых, в произведении Шехтера часто ощущается несоответствие образов музыки и текста. Мы имеем в виду прежде всего первый эпизод, где пламенное прославление свободы и призывы к мести находят выражение в нейтральной по характеру музыке.

Отдельные лирические эпизоды цикла, как, например, «В поле чистом», оставляют более выгодное впечатление. Но и лирические эпизоды не обладают в большинстве случаев широтой подлинно симфонического развития, которой мы вправе ожидать от вокально-симфонического цикла. А главное, в цикле не раскрыта его основная тема. В итоге следует признать, что перед нами не цикл, а ряд отдельных пушкинских романсов.

В концертах смотра было показано несколько произведений для русского народного оркестра. Все они предназначены для профессиональных русских оркестров, которых у нас не так уж много. Таким образом, о пополнении репертуара для самодеятельности, что является одной из важнейших задач наших композиторов, по исполнявшемуся на смотре судить не приходится.

Наиболее яркое впечатление из показанного оставила обработка русской народной песни «Как при вечере», сделанная Хватовым. Любовное, бережное отношение к песенной мелодии, мастерство и изобретательность инструментовки — все это делает пьесу Хватова выдающимся произведением народно-оркестрового жанра. Характерная черта его оркестровки — широкое использование народных духовых инструментов. В этом отношении оркестр хора им. Пятницкого показывает пример всем другим коллективам. Введение в состав оркестра народных духовых инструментов потребовало большой подготовительной работы по реконструкции инструментов, по воспитанию кадров исполнителей. Особая задача стояла и перед композиторами — найти формы использования этих инструментов в оркестре, не копирующие приемов симфонического оркестра.

Таковы, например, лучшие произведения Будашкина, показавшего пример творческой инициативы, искавшего и находившего новые формы. К сожалению, его «Сказ о Байкале», показанный на смотре, не свидетельствует о дальнейшем движении вперед и, более того, не может выдержать сравнения с лучшими из предшествующих сочинений композитора. Замысел сопоставить старую и новую песни о Байкале не получил достаточно убедительного воплощения. Будашкину надо сделать из этого самые серьезные выводы, отказаться от настроений самоуспокоенности и оправдать те творческие ожидания, которые по справедливости предъявляет ему наша композиторская общественность.

На смотре показывались произведения Куликова, одаренного музыканта, прекрасно знающего русский народный оркестр. Его «Музыкальный момент» для домры с оркестром — произведение ясное по языку, яркое по использованию виртуозных возможностей домры. Однако гораздо естественнее прозвучала бы эта пьеса с аккомпанементом фортепиано.

Что касается двух оркестровых пьес Куликова — «Барыни» и «Камаринской», то они не произвели впечатления творческой удачи. Обеим пьесам не хватает широкого развития; удачное начало не получает продолжения. Куликову надо строже и взыскательнее отнестись к своему творчеству, ставить перед собою более значительные задачи, отказавшись от стремления к внешней эффектности.

Симфониетта Тихомирова — произведение серьезное, написанное одаренным композитором, привлекающее отдельными удачными страницами. И все же оно не удовлетворяет: в нем недостаточно динамично развитие, чувствуется известная надуманность. Быть может, это связано с новизной поставленной композитором задачи, с трудностями поисков новых путей. Во всяком случае работать над созданием произведений более крупных форм необходимо. Но при этом нельзя ни на минуту забывать о специфике русского народного оркестра. Без этого успех невозможен.

У нас есть композиторы, которые могут дать интересные произведения для русского народного оркестра. Но, во-первых, круг этих композиторов должен быть значительно расширен, а во-вторых, мы вправе ожидать от них большей творческой активности.

Надо признать, что и хоровое творчество было представлено на смотре далеко недостаточно. Положительным фактом является возросшая активность композиторов в области хора без сопровождения. Правда, показанные произведения свидетельствуют о несколько одностороннем понимании задач этого жанра: почти все они предназначены для исполнения силами профессиональных коллективов. О хоровой самодеятельности, если судить по исполнявшемуся, композиторы вспоминают редко. А ведь именно она нуждается в не трудных, но художественно доброкачественных хорах a capella. Этого требуют интересы нашей всенародной хоровой культуры, и такого рода произведения должны в первую очередь привлекать внимание композиторов.

Поскольку можно судить по исполнявшимся произведениям, у нас есть и еще один недостаток — чрезмерное увлечение сложной хоровой фактурой, что ведет иногда к несоответствию с исполнительскими средствами хора. Этот недостаток в особенности характерен для хора Попова: композитор чрезмерно усложнил и перегрузил хоровую фактуру, и в результате его произведение не прозвучало с должной ясностью и отчетливостью.

Наиболее благоприятное впечатление оставили небольшой лирический хор Шульгина «А и кто у нас красное солнышко», монументальный, очень динамичный и устремленный «Ответ декабристов Пушкину» Мурадели (на слова Одоевского) и в особенности превосходный хор Шебалина на слова Максима Танка. Этот теплый, проникнутый глубоким чувством, мелодически насыщенный хор, так же как и некоторые другие из последних хоровых произведений Шебалина, следует признать творческой удачей композитора.

На смотре исполнялось несколько детских хоров. К сожалению, все это были далеко не новые, уже давно вошедшие в репертуар произведения. Трудно сказать, что явилось причиной этого: отсутствие новинок или невозможность подготовить их своевременно силами детского хора. Во всяком случае надо обратить внимание композиторов на необходимость более активной работы в этой очень важной области хоровой музыки.

Советские композиторы отдают много сил работе над сочинениями для духовых оркестров, создают разнообразный строевой и концертный репертуар. Концерт смотра, посвященный духовой музыке, не мог, разумеется, дать представления обо всем, сделанном за последний год, но он все же познакомил нас с очень интересными и яркими партитурами.

Среди них надо назвать 3-ю симфонию Кожевникова. Этот композитор упорно работает над разрешением сложной и трудной задачи — создания симфоний для духового оркестра, и его новое произведение свидетельствует о значительных творческих успехах в этой области. Симфония

Содержание
Увеличить
Как книга
Как текст
Сетка

Содержание