Выпуск № 9 (142) | 1950 - страница 10

Анализируя либретто некоторых советских опер модерниетического направления, С. Спасский недостаточно резко подчеркивает, что эти пороки либретто объясняются прежде всего порочностью идейной концепции, отсутствием целостного и высокоидейного замысла, то есть пагубными влияниями формализма. Именно вследствие формалистических влияний вырождалась и мельчала музыкальная драматургия оперы, превращаясь в пестрый калейдоскоп бессодержательных, натуралистических «кадров». В опере стала исчезать большая объединяющая жизненная идея, темы и образы наших дней подвергались искажению. В оперной драматургии, так же как и в других жанрах, формализм вел к бессодержательности, к полному отрицанию глубокого смысла и общественной направленности искусства. «Война и мир» С. Прокофьева — произведение, с большой наглядностью доказавшее неспособность модернистической оперы к воплощению положительных образов, исторической жизни народа, великих патриотических идей.

Недостатки либретто нередко порождаются шаткостью идейных позиций авторов, их неумением глубоко вглядеться в жизнь, в ее непрерывно совершающиеся процессы, отобрать и обобщить новые типичные черты советского характера. А ведь именно в этом заключен новаторский смысл советского оперного искусства.

Исходя из основных принципов социалистического реализма, советская опера должна черпать свой материал из жизни, отражать реальную историческую действительность. В этом заключена и важнейшая традиция русской оперной классики. Принципы внешне эффектной, но внутренне пустой и холодной драматургии, типа скрибовской, всегда были чужды русской классической опере. Верная передовым идеям русского демократического движения, наша оперная классика потому и достигла такого высокого общественного значения, что смело вторгалась в жизнь, затрагивая ее самые острые проблемы, создавая новые могучие формы ее музыкального выражения.

«Только не лги — говори правду, — писал Мусоргский. — Но эта штука тяжела на подъем. Художественная правда не терпит предвзятых форм; жизнь разнообразна и частенько капризна; заманчиво, но редкостно — создать жизненное явление или тип в форме им присущей, не бывшей до того ни у кого из художников». Новаторство русских классиков в области оперной драматургии определялось новым идейным содержанием, продиктованным жизнью.

«Иван Сусанин» Глинки явился новаторским произведением во всех своих компонентах именно потому, что в нем впервые в истории оперы была утверждена идея народа как основной социальной силы. Эта идея была воплощена гением Глинки в музыкально-сценических образах и во всей драматургии оперы, и Розену оставалось лишь «подтекстовать» готовую музыку. Так, вопреки бездарным виршам титулованного стихоплета, бессмертная опера Глинки стала всенародным достоянием. Свою вторую оперу Глинка также писал по собственному, им самим продуманному и выношенному плану, отнюдь не подчиняясь своим многочисленным либреттистам. Об этом говорит гениальная музыкальная драматургия «Руслана», воплощающая высокие гуманистические идеи.

Эти примеры, как и вся творческая практика русской оперной классики, полностью опровергают утверждение С. Острового о том, что величайшие творения русских композиторов якобы часто создавались на ничтожной литературной основе. Стихотворный текст классических опер в отдельных, сравнительно немногочисленных, случаях действительно не блещет поэтическими достоинствами. Но качество стихов, как это показывает пример «Ивана Сусанина» Глинки, не всегда играет решающую роль в определении жизненности оперы, ибо не только в стихах выражается ее идейное содержание. Литературная основа оперы — это прежде всего идея, выраженная в соответствующих ей образах и драматургическом конфликте; эта идея развивается, обогащается, дополняется, а иногда и переосмысливается в музыке. Понимая свое искусство, как «средство беседы с людьми» (Мусоргский), как форму общения с «широчайшими массами публики» (Чайковский), русские классики всегда придавали огромное значение литературному содержанию своих опер. Об этом говорит хотя бы тот факт, что почти все гениальные создания русской классической

оперы были вдохновлены идеями и образами великой русской литературы — произведениями Пушкина, Островского, Гоголя — или грандиозными событиями и образами истории, народного эпоса.

«Наслаждение при музыкальном изложении Пушкина (в "Борисе"), — писал Мусоргский, — возрождается при музыкальном изложении Гоголя (в "Сорочинской") . Пушкин писал в драматической форме "Бориса" не для сцены; Гоголь писал "Сорочинскую ярмарку" в форме рассказа — уж, конечно, не для сцены. Но оба гиганта творческою силою так тонко наметили контуры сценического действия, что только краски наводи».

И не вину, а трагедию русских классиков надо видеть в том, что острейшие темы современной действительности, глубочайшие социальные противоречия им приходилось облекать в образы исторического прошлого или сказочной фантастики. Вспомним печальную судьбу «Бориса Годунова» Мусоргского, так и не получившего своего полного идейного раскрытия на дореволюционной сцене, вспомним издевательства царской цензуры над операми Римского-Корсакова. Эти факты говорят о том, что ни отдаленные события прошлого, ни фантастические образы не могли скрыть от современников подлинное, прогрессивное, остро современное идейное содержание русских классических опер¹.

Советская действительность раскрепостила труд композиторов, открыла перед ними неограниченную творческую свободу. Для того чтобы выразить ведущие идеалы эпохи, нашим композиторам не надо обращаться в глубь времен, облачать своих героев в экзотические наряды, заимствованные из исторического прошлого или из сказок и легенд. Окружающая жизнь во всем ее богатстве и многообразии, в непрерывном развитии и борьбе старого и нового, во всей красоте настоящего и ослепительном величии созидаемого будущего дает художнику неоценимый материал для реалистического творчества. Но надо уметь воплотить этот жизненный материал в драматургические образы, найти естественные для них сценические конфликты, обобщить, типизировать явления действительности. Поэтому так остро ставится вопрос о создании полноценного либретто советской оперы, неизмеримо повышаются требования к литературному материалу, повышается ответственность либреттиста.

Постановление ЦК ВКП(б) о кинофильме «Большая жизнь» подчеркивало огромную ответственность авторов киносценариев, их обязанность серьезно и добросовестно изучать изображаемые стороны жизни, глубоко знать избранную тему, верно и правдиво раскрывать современную действительность. Нет никаких сомнений в том, что эти требования в той же мере надо отнести и к литераторам, работающим в области оперы. Между тем, по опыту некоторых опер, неудавшихся из-за плохого либретто, можно судить о том, что к литературному материалу все еще предъявляются пониженные требования, что композиторы часто плохо разбираются в качестве либретто и далеко еще не осознали законов реалистической оперной драматургии. Более того, находятся и защитники оперных произведений с плохим, а подчас и порочным либретто, но талантливой музыкой.

Некоторые недальновидные люди до сих пор считают оперное либретто драматургией второго или даже третьего сорта. Быть может, поэтому в этой области до сих пор живет инерция старых театральных штампов, давным-давно сданных в архив советским искусством, ибо они находятся в непримиримом противоречии с новым содержанием нашей жизни, со стилем социалистического реализма.

Перед нами рукописный клавир оперы Л. Книппера «Корень жизни», с которой московская общественность ознакомилась на Третьем пленуме Правления ССК СССР в декабре прошлого года. С тех пор прошло немало времени, но произведение это так и не увидело оперной сцены. В чем же причина этого? Л. Книппер — серьезный мастер, одаренный драматург, хорошо чувствующий природу народной песенности, умеющий строить широкие

_________

¹ С. Спасский неправ, утверждая, что «правильное понимание оперной формы заставляло их (классиков. — Е. Г.) не только находить выгодные для оперы сюжеты, но и заботиться о том, чтобы сюжет развертывался сценически убедительно». Наоборот, — сюжет, идея определяли поиски самобытных оперных форм.

Содержание
Увеличить
Как книга
Как текст
Сетка

Содержание