Выпуск № 9 (142) | 1950 - страница 12

который партизаны собираются послать больному Ленину. Тогда Кимунка умоляет Прасковью взять избу и все, что у него есть, но только не «корень жизни».

Не ясно ли, что эта ситуация никак не отвечает исторической правде? Нельзя поверить, чтобы передовые люди села, бывшие партизаны, все до одного оказались в кабале у кулачки и не могли найти на нее управы на седьмом году советской власти!

В опере отсутствует идея народа, как великой движущей силы истории; отсюда и слабость положительных образов, надуманность конфликта, наивность драматургической концепции. Бедность литературной основы, не заключающей в себе большой, действенной драматургической идеи, снизила идейно-художественное значение музыки оперы Л. Книппера.

Для характеристики вражеского лагеря, во главе с самой Прасковьей Мурзиной, композитор нашел яркие и броские песенные образы; народный же лагерь обрисован в музыке тускло и чрезвычайно статично. Эту статику подчеркивает и 5-я картина (сцена в Горках), выдержанная в чисто ораториалыном плане. По качеству музыки положительные персонажи (за исключением Кимунки) серьезно уступают отрицательным. Народным образам, — как массовым, так и индивидуальным, — не хватает мелодической яркости и динамики, широкой песенной экспрессии (хотя автор и прибегает здесь к цитированию замечательных сибирских песен). Мелодраматическая трактовка положительных персонажей в либретто вызвала аналогичную окраску и их музыки. Мелодрама восторжествовала над эпическими формами народной музыкальной драмы.

К этому неизбежно приводит попытка уложить образы советской действительности в «прокрустово ложе» традиционных оперных схем, нередко выдаваемых за оперную «специфику».

В погоне за ложно понимаемой «сценичностью» композиторы и либреттисты нередко искажают действительность, втискивая ее в чуждые формы и сюжетные положения, «украшая» ее пустым вымыслом, уводящим от больших идей и дел. И, несмотря на то, что русская оперная классика решительно отвергла подобные схемы, вступающие в резкое противоречие с жизнью, некоторые наши либреттисты позволяют себе искажать образы советских людей, придавая им шаблонные черты и чувства героев веристской мелодрамы или второсортной лирической оперы прошлого века. «Надежда Светлова» И. Дзержинского — характерный пример такого искажения действительности, подмены подлинной героики Великой Отечественной войны дешевенькой, натуралистической мелодрамой, мелкими чувствами и поступками.

Вспоминается в этой связи и первый вариант либретто С. Спасского и Н. Брауна для оперы М. Коваля «Севастопольцы». В тех случаях, когда авторы шли от жизненной правды, они добивались удачи. Дыхание больших чувств и идей ощущается в сцене «Последний катер», основанной на подлинном эпизоде героической обороны Севастополя. Этот эпизод, раскрывающий высокие моральные качества доблестных севастопольцев, вызвал к жизни наиболее ценные музыкальные страницы оперы, дышащие эпической суровостью и силой чувств. Но, не сумев обобщить судьбы советских людей в образах и поступках центральных героев оперы (Наташа, Андрей, Сибирко), авторы схватились за спасательный якорь традиционных оперных сюжетных схем. В результате родился еще один любовный «треугольник», снизивший и опошливший образы советских людей.

В поисках сюжетов для советской оперы композиторы и либреттисты нередко обращаются к лучшим произведениям советских писателей. Этот путь весьма плодотворен, как показывает опыт композиторов-классиков и некоторых наших современников. Не случайно наиболее удачные оперы на советскую тему вдохновлены образами передовой советской литературы. Известно, что литература быстрее и непосредственнее других искусств обобщает и типизирует явления нашей действительности, вводит новые образы и представления, раскрывает уже сложившиеся в жизни новые взаимоотношения людей, воздействуя тем самым и на все смежные искусства (театр, кино, музыка, живопись). Лучшие произведения советской литературы предоставляют нашим композиторам широкий выбор образов для перевода их на язык оперного спектакля. Однако и здесь результаты работы композиторов нередко обедняются плохим качеством либретто, в которых идей-

ная основа литературного источника подчас искажается.

В музыкальной среде часто толкуют о праве композитора на творческое переосмысление образов литературы, на создание новой самостоятельной идейной концепции. С этим спорить трудно, учитывая опыт классиков. Но трансформация образов Пушкина в операх Глинки или Чайковского ничего не имеет общего с практикой перенесения образов мировой литературы на оперную сцену, например, в жанре французской лирической оперы. Русские композиторы-классики, перерабатывая произведения Пушкина или Гоголя, создавали оперы, адекватные своим литературным прообразам по силе и яркости идейно-художественной концепции. В то же время некоторые образцы западноевропейской лирической оперы низводят до уровня банальной любовной интриги даже глубокие философские творения таких титанов, как Гете и Шекспир. К сожалению, на этот ложный путь толкают некоторые либреттисты и советских композиторов.

В этом смысле чрезвычайно характерны попытки переложить на язык оперного либретто образы трилогии А. Толстого «Хождение по мукам». Грандиозные масштабы произведения А. Толстого, необычайная многоохватность романа, широкий и правдивый показ различных социальных пластов, сталкивавшихся или объединявшихся в процессе революционного преобразования страны, создают большие трудности для воплощения образов романа в сценическом искусстве. Об этом говорит ряд попыток инсценировать «Хождение по мукам» для драматического театра. Как правило, судьбы героев романа — Даши, Телегина, Кати и Рощина — полностью поглощали внимание драматургов, а революция становилась лишь пассивным фоном драмы. Но в то же время возможность воплощения образов романа Толстого в оперном жанре чрезвычайно заманчива. Здесь «просится на музыку» и колоритный волевой образ матроса-большевика Чугая, и чистый, цельный образ Даши, несомненно чем-то преемственный от возвышенных женских типов русской литературной классики, и ряд других образов. Но главное, к чему направляет композитора роман Толстого, это создание обобщенного образа русского народа, вершащего в огне революционной борьбы судьбу своей родины. Народная музыкальная драма — вот тот жанр, который способен правильно воплотить на оперной сцене идейную концепцию «Хождения по мукам».

Народ должен предстать в этой опере, как «великая личность, одушевленная единой идеей» (Мусоргский). Эта идея — социалистическая революция. И только исходя из этих идейных позиций, композитор и либреттист сумеют верно раскрыть характеры действующих лиц в динамическом развитии, в широких оперно-симфонических концепциях.

Однако в известных двух оперных либретто на тему «Хождения по мукам» (оба написаны И. Келлером) индивидуальный акцент сделан на драме Рощина, Телегина и двух сестер. С особой ясностью неверная концепция либреттиста представлена в опере композитора Клары Кацман, где огромная историческая эпопея романа А. Толстого переведена в план банальной лирической мелодрамы.

В новом либретто И. Келлера на ту же тему (сделанном для оперы А. Спадавеккиа) автор попытался пересмотреть свою концепцию, расширить роль массовых сцен, ярче передать атмосферу революционной эпохи. В этом отношении ему несомненно удалась первая сцена, рисующая кипение политических страстей, мощный революционный подъем в Петрограде осенью 1917 года. На фоне революционных песен и лозунгов рабочих-демонстрантов звучат реплики представителей различных социальных групп, истерические возгласы политических кликуш; автор лаконично показывает фигуры рабочих, матросов, солдат, примкнувших к революционерам, и противопоставляет им дышащих злобой белогвардейских офицеров, анархистов, эсеров и т. д. На этом динамическом фоне выделяется своей ясной устойчивостью и силой речь большевика-трибуна Чугая. Несмотря на общелозунговый текст партии Чугая, нельзя не отметить удачно найденный в этой сцене драматургический контраст, подчеркивающий идейное значение образа Чугая, его ведущую роль.

Эта правильно намеченная в общих контурах первая сцена либретто позволила композитору талантливо и ярко театрально нарисовать образ революционной толпы, воссоздать в музыке волнующую атмосферу 1917 года. Для партии

Содержание
Увеличить
Как книга
Как текст
Сетка

Содержание