свыше 20 балетов советских композиторов. У театра были серьезные успехи, но были и серьезные ошибки. Постановление ЦК ВКП(б) об опере «Великая дружба» стало руководящим для всей нашей работы. За истекшие после Постановления два с лишним года театр установил широкие связи с композиторами. Большой театр ставит своей целью стать оплотом реализма и проявляет большую бдительность, чтобы в его работе не повторились ошибки. Эту задачу мы осуществляем в самой тесной связи с композиторами и общественностью театра. Мы пришли к убеждению, что один человек не может дать всесторонней оценки работы композитора, что композитору должны помогать те работники, которые будут ставить его произведение. Созданные нами творческие бригады (состоящие из дирижера, режиссера, группы солистов и видных работников оркестра) оказались жизненной формой работы над новыми операми и балетами. Инициатива коллектива родила и другую форму работы с авторами. У нас создан творческий кабинет советской оперы и балета, где сконцентрировано все, что нужно знать артисту театра о композиторе и его новом произведении, — прежде чем высказать свое мнение о новой опере или балете или приступить к работе над образом. И, наконец, третья форма — широкое обсуждение всего произведения в целом. На этом обсуждении решается судьба произведения, то есть приемлемость его к постановке.

Далее А. Солодовников вкратце останавливается на репертуарном плане театра и готовящихся постановках.

М. Ашрафи (Узбекская ССР) отмечает затормозившийся в последнее время процесс развития оперного искусства в Узбекистане. Из большого числа узбекских опер и балетов, созданных за прошедшее десятилетие, в настоящий момент идут лишь «Лейли и Меджнун» и новый вариант оперы «Тахир и Зухра». Безусловно положительным явлением следует считать оперу «Гюльсара» Р. Глиэра и Т. Садыкова, поставленную в декабре 1949 года. Что же касается оперы «Тахир и Зухра», то это произведение дилетантское. Узбекский оперный театр понимает свою задачу очень ограниченно, отремясь любыми средствами завоевать успех у зрителя, угождая его вкусам, не воспитывая его. Руководство театра имени Навои стоит на неверных позициях, отстаивая, например, сохранение горловой манеры пения. Этим тормозится развитие и рост узбекской оперы. К нашей радости в Московской консерватории воспитываются сейчас молодые певцы-узбеки, прекрасные в недалеком будущем оперные кадры Узбекистана. Однако наряду с подготовкой новых исполнительских кадров, необходимо готовить и воспитывать слушательские кадры. Мы сталкиваемся и с другими глубоко порочными явлениями. У нас еще имеются люди, утверждающие, что узбекский народ якобы не любит и не понимает музыки, в которой народные мелодии развиваются в традициях русских и западных классиков. Это неверно и с такими утверждениями необходимо бороться, ибо они тормозят развитие узбекского музыкального искусства. Театр оперы и балета превратился сейчас в косное учреждение, о чем свидетельствует опера «Тахир и Зухра», составленная из прекрасных народных мелодий, непрофессионально инструментованных дирижером Бровцыным. Этот пример толкает композиторов на вредный путь упрощенчества, примитивизма, цитатного метода творчества. Признавая равноправность существования различных музыкальных жанров, мы с особой настойчивостью должны овладевать оперной формой в ее лучших творческих достижениях.

Узбекский театр оперы и балета не работает с композиторами. Более того, он растерял те кадры, которые сгруппировались вокруг него в первое десятилетие. Лучшие оперы (например, «Улуг-бек» А. Козловского) театр исключил из репертуара. При самоуспокоенности, которая воцарилась в театре, и отсутствии принципиального, творческого подхода к вопросам оперного искусства не может быть и речи об успешном развитии оперы. С этим положением необходимо покончить.

К. Молчанов говорит о том, что большинство передовых оперных театров РСФСР плохо работает с композиторами и не представляет себе всей важности стоящих перед ними задач. Театры слишком робко и осторожно подходят к каждому новому произведению советского композитора. Главное Управление музыкальных учреждений мало привлекает к созданию советских опер композиторскую молодежь.

За последнее время у нас наладилась прочная связь с Секцией драматургов Союза советских писателей. Однако в деятельности последней имеется существенный недостаток. Секция драматургов занимается обсуждением уже готовых оперных либретто, на которые пишутся оперы, забывая, однако, о создании новых либретто. Оперная секция ССК работает неудовлетворительно. В ней царит полная организационная неразбериха. С этим положением необходимо покончить.

П. Хучуа (Грузинская ССР) посвящает свое выступление характеристике нескольких оперных и балетных произведений, написанных грузинскими композиторами за истекшие два года. Среди этих произведений большое внимание привлекла комическая опера «Лашкара» А. Андреашвили. В опере много приятных и остроумно задуманных жанровых бытовых сцен, написанных ярким грузинским национальным языком. Народ любит это произведение, которому можно предсказать прочный и длительный успех. К сожалению, идейный уровень либретто этой оперы во многом уязвим.

Творческие споры вызвал балет «Горда» Торадзе, продолжающий прекрасную классическую традицию балетов Чайковского. Успеху балета способствует яркая и талантливая работа балетмейстера В. Чабукиани, создавшего глубоко национальный по своему колориту спектакль. Однако творческая мысль постановщика несколько подавила инициативу композитора, подчинившегося влиянию балетмейстера.

Неудача, постигшая оперу «Мзия» А. Баланчивадзе, в значительной степени объясняется той спешкой, с какой осуществлялась ее постановка. С самого начала это произведение не встретило к себе со стороны театра любви и внимания, какого она, бесспорно, заслуживает.

Мы должны горячо и страстно помогать расцвету нашего искусства. Наш долг напрячь все усилия для того, чтобы советская опера и советский балет стали классическими в полном смысле этого слова.

Л. Аустер (Эстонская ССР) напоминает о том, что эстонская национальная опера еще совсем молодое искусство. За годы существования Советской Эстонии созданы четыре оперы, причем три из них посвящены борьбе эстонского народа за свою национальную независимость. Из доклада Н. Горяйнова у присутствующих может создаться впечатление, что Г. Эрнесакс, сочиняя свою оперу «Берег бурь», работал в полном одиночестве, вне связи с Управлением по делам искусств, Союзом композиторов, театром. Это неверно. Опера создавалась в тесном контакте с театральным коллективом. До показа в Москве в мае прошлого года она обсуждалась в ССК Эстонии, где присутствовали также представители Управления по делам искусств, Союза советских писателей и оперного театра. На этих обсуждениях автору были указаны недостатки либретто. Но, к сожалению, некоторые весьма существенные погрешности либретто тогда не были замечены. После постановки оперы автору стали петь дифирамбы, в то время как оркестровая партитура его изобиловала большими погрешностями. В результате было решено создать новую оркестровую редакцию оперы. Из этого показательного и весьма поучительного факта следует сделать серьезные выводы для того, чтобы вопросы обсуждения оперы были бы поставлены на подлинно принципиальную высоту.

В. Виноградов (Москва), останавливаясь на вопросах развития оперного искусства в национальных республиках, указывает на разительную картину, характеризующую состояние оперной культуры в Узбекистане и Грузии. В то время как грузинское оперное искусство имеет серьезные достижения, в Узбекистане положение с оперой крайне тревожное и нетерпимое. Беспокойство вызывает и судьба оперного искусства в Казахстане. Казахский оперный театр в течение 1950 и 1951 гг. собирается показать одну оперу — «Джамбул» Хамиди, написанную, к тому же, на неудовлетворительное либретто. В течение 1948–1950 гг. Киргизский оперный театр не поставил ни одной новой советской оперы. В перспективном плане Туркменского театра не имеется ни одной оперы. С огромными усилиями сдвинут, наконец, с места вопрос о первой советской литовской опере.

А. Солодовников рассказал здесь о постановочных бригадах, как о новой форме работы Большого театра над оперой. Этот опыт, безусловно, оправдывает себя и, как мне кажется, может быть успешно применен в ряде других театров. Но не следует унифицировать эту форму, как единственно приемлемую для всех театров. Нужно опасаться, чтобы постановочная бригада не обезличивала труд композитора и либреттиста, не нивелировала их творческую личность. В содружестве театра и композитора необходимо проявлять большую гибкость, творческую чуткость к композитору, уметь проникнуть в его творческий замысел, поощрять и развивать художественную фантазию, смелость. В противном случае мы неизбежно обедним многообразие и многогранность нашего искусства.

Е. Брусиловский (Казахская ССР) считает, что доклад Н. Горяинова носил благополучный, спокойный характер, вследствие чего создается впечатление, что нет причин для тревоги за участь оперного искусства в республиках. Но это, к сожалению, не так. Н. Горяинов знает о неблагополучном состоянии Казахского оперного театра как в отношении его работы над новыми операми, так и в отношении качества художественного руководства театром. Я, как председатель Союза композиторов Казахстана, — говорит тов. Брусиловский, — отнюдь не намерен уклониться от ответственности за судьбу новых опер и балетов для нашего театра; но я считаю, что композиторы у нас хотят и могут работать над новыми произведениями, а руководство театра может быть и хочет, но не умеет. Фактический руководитель оперного театра т. Лубяной не желает считаться с мнением ССК, не желает работать с ним в творческом контакте, пытаясь убедить общественное мнение в том, что ССК не помогает, а мешает работе театра. Союз, действительно, мешает руководству театра заниматься делячеством в важном и большом вопросе создания новых опер. Не так давно он помешал оперному театру легкомысленно и безответственно отнестись к опере «Джамбул». Управление музыкальных театров, хорошо зная все трудности и недостатки в работе Казахского оперного театра, до сих пор не принимает решительных мер к их устранению.

В. Захаров (Москва). — Из выступлений видно, что за последнее время написано немало опер, что композиторы стремятся к созданию такой советской оперы, которая отвечала бы всем требованиям сегодняшнего дня. Я ожидал более суровой критики по адресу Комитета по делам искусств, ибо Комитет руководит созданием оперы далеко не удовлетворительно. Мы должны со всей резкостью осудить существующую систему тормозов и организационной волокиты, которая так усложняет напряженный творческий труд композитора. Комитет по делам искусств заставляет неоднократно переделывать ту или иную оперу, не имея мужества признаться, что либретто или идея оперы не годится. Это чрезвычайно серьезный вопрос. Комитет должен оградить композиторов от этих мук и понять, что подобный метод работы ни к чему доброму привести не может. Наряду с этим необходимо, чтобы и композиторы с большей ответственностью относились к своим обязательствам. То, что И. Дзержинский, Н. Макарова, В. Дехтярев и некоторые другие считают возможным не выполнять условия договора, — факты нетерпимые. В этом повинен и Секретариат ССК, который не принял соответствующих мер воздействия по отношению к этим товарищам.

Положение дел в наших оперных театрах внушает серьезную тревогу. По сути дела почти все театры (за исключением Большого театра) не обеспечили себя новыми операми. Ленинградский театр имени С. М. Кирова, Малый оперный театр, театр имени Станиславского и Немировича-Данченко и Молотовский театр имеют по одной опере. Все другие театры находятся еще в более худшем положении.

В. Захаров особо останавливается на проблеме использования песни в оперном произведении. Призывая к широкому обращению к современному народно-песенному творчеству, В. Захаров считает, что в этом вопросе царит еще неясность. В народе широко бытуют бессмертные образцы народных песен, которые по своей классической форме и красоте еще не превзойдены. Мы боремся за создание новых народных песен, и они уже существуют, но нельзя игнори-