алистических сил советской музыки. Он говорит о важнейшей задаче советских музыковедов — разоблачать враждебные, реакционные «теории», пропагандируемые англо-американской музыкальной прессой. Продажные журналисты, подкупленные американскими империалистами, всячески стремятся оболгать нашу страну, ее культуру. Задача этих презренных писак — любой ценой дискредитировать нашу культуру и тем самым отвлечь симпатии миллионов простых людей Запада от СССР. Печать США и Англии в последнее время проявляет подозрительное «внимание» к странам народной демократии. Здесь фабрикуется огромное количество макулатуры о музыке Польши, Чехословакии и других стран. Авторы этих «трудов» пытаются доказать, что культура стран народной демократии якобы издавна тяготела к Западу. Важная политическая задача советских музыковедов — противопоставить всей этой реакционной мазне прогрессивную историческую правду. В этой области у нас уже есть ряд бесспорно положительных опытов. Это книга В. Городинского — «Музыка духовной нищеты», работа Г. Шнеерсона — «Музыка на службе реакции», разоблачающие маразм современной музыкальной культуры Запада; это книжка И. Мартынова о Бедржихе Сметане, обзоры Л. Кулаковского в «Советской музыке» о польской музыкальной прессе, и т. д. Но всего этого еще очень мало. Нам необходимо более активно, изо дня в день, бороться против враждебной империалистической пропаганды, всемерно крепить культурную связь со странами народной демократии. Все это непосредственно связано с актуальнейшей задачей борьбы за мир, против поджигателей войны.

М. Тараканов (студент Московской консерватории) поднимает ряд вопросов, связанных с состоянием подготовки молодых музыковедов. В стенах консерватории мало заботятся о воспитании будущих музыкальных критиков. Студенты-музыковеды перегружены большим количеством теоретических предметов, но не получают необходимых практических навыков в области критики. Критические выступления студентов на творческом кружке не контролируются старшими товарищами. Необходимо, чтобы наши печатные органы шире привлекали к работе молодых начинающих музыковедов. Необходимо рационализировать 9-летний курс обучения музыковедов в училище и консерватории, уничтожив повторное прохождение одних и тех же предметов.

Тов. Тараканов критически оценивает редакционную статью об опере «Фрол Скобеев» в журнале «Советская музыка» за ее недостаточную углубленность и доказательность, а также статью Г. Хубова о той же опере (в газете «Культура и жизнь») — за ее апологетический тон.

3. Шахиди (Таджикская ССР) говорит о крайне слабом состоянии музыкальной критики в Таджикистане. Творческие дискуссии отсутствуют. Композиторы не решаются критиковать друг друга, боясь обиды. Мало помогают развертыванию творческой дискуссии живущие в Сталинабаде композиторы тт. Ленский и Цветаев. В частности, т. Ленский не пожелал принять участие в творческом отчете композиторов Таджикистана перед общественностью города. А ведь критика со стороны массового слушателя может быть очень полезной для композиторов.

В. Виноградов (Москва) приводит ряд фактов, свидетельствующих о горячей заинтересованности простых советских людей в судьбах нашего музыкального искусства. Между тем большинство наших музыковедов относится сухо, бесстрастно, академично к волнующим вопросам советской музыки. Виной этому их оторванность от реальной жизни, кабинетная замкнутость. Музыковеды мало интересуются специфическими творческими проблемами, возникающими в музыке братских союзных республик. Скажем, в Туркмении рядовые слушатели-туркмены обращают внимание на то, что в симфонических произведениях на туркменские темы не учитываются специфические тембровые особенности национальной музыки: тихая, нежная мелодия дутара, например, передается трем трубам, и т. д. Необходима глубокая разработка очень важных специфических проблем национального симфонизма. Необходимо разобраться в тех интереснейших новшествах, которые проявляются в современной народной музыке различных национальностей СССР: даже старинные мелодии ныне звучат иначе, чем 20–30 лет назад. Зафиксировать, обобщить это новое — важная задача музыковедов.

Тов. Виноградов упрекает Секретариат ССК в непростительном невнимании к делу пропаганды советской музыки, к организации планомерного взаимообмена творческими достижениями между республиками СССР. У Секретариата было немало серьезных просчетов и ошибок в оценке конкретных музыкальных произведений. Чтобы не допускать этих ошибок, надо прислушиваться к голосу композиторской общественности, предварительно изучать мнения и уже затем глубоко и авторитетно обсуждать произведения на Секретариате.

К. Щедрин (Москва) в своем выступлении затрагивает вопросы массовой устной музыкальной пропаганды. Комитет по делам искусств плохо руководит этой работой. Проведенное Комитетом в сентябре 1949 года Всесоюзное совещание лекторов прошло без участия Музыковедческой комиссии ССК и ведущих лекторов-музыковедов столицы. Именно после этого совещания музыкально-лекционная работа стала свертываться. В частности, был закрыт Всесоюзный музыкальный лекторий при Гастрольбюро. Московские лекторы-музыковеды не имеют возможности регулярно обмениваться своим опытом работы и, не получая квалифицированной научной помощи, варятся в собственном соку. Музыковедческая комиссия ССК попрежнему не уделяет внимания лекторской работе. В этой области нередко подвизаются малокомпетентные, случайные люди, не имеющие музыковедческого образования. Например, лектор Горская, выступающая на периферии, в своих лекциях преподносит аудитории следующие анекдотические формулировки: «Среди восьми симфоний Шуберта ни одна не является глубоко идейным, подлинно народным произведением; то же можно сказать о четырех симфониях великого Шумана, симфонии которого отличаются рыхлостью и безидейностью» (!). Приведя еще ряд возмутительных примеров безграмотных, вульгарных суждений лекторов-халтурщиков, т. Щедрин призвал квалифицированных ученых-музыковедов шире участвовать в благородном деле массовой музыкальной пропаганды.

С. Няга (Молдавская ССР) считает музыкальную критику наиболее слабым участком в работе Союза композиторов Молдавии. Местные музыковеды не принимают участия в творческих обсуждениях. Симфонические концерты, выступления пианистов, певцов, скрипачей проходят без каких либо откликов со стороны кишиневской прессы. Единственный музыковед, состоящий на учете местного ССК, т. Софронов, не написал ни одной работы о творчестве молдавских композиторов. Другие музыковеды, работающие в консерватории, вовсе отгородились от современного музыкального творчества. Ценные теоретические работы, создаваемые педагогами консерватории, далеки от практики советской музыки. Союз композиторов СССР должен оказать нам серьезную помощь в организации квалифицированной музыкальной критики.

А. Жубанов (Казахская ССР) характеризует состояние музыкальной критики и музыковедения в Казахстане. Сектор искусствознания республиканской Академии наук выпустил первый номер своих «Известий» с материалами о состоянии национальной музыкальной культуры. Печатается книга «100 казахских народных песен советского периода», готовятся к изданию работа «Очерки советской казахской музыки» и ряд других. Большая научная работа ведется на кафедре истории музыки Алма-Атинской консерватории. Но перед музыковедами Казахстана еще много нерешенных задач. До сих пор не даны критические комментарии к ценнейшему собранию казахских народных песен, опубликованных А. В. Затаевичем; в этом классическом труде есть ошибки, требующие исправления. Очень неглубока и несистематична работа местных музыковедов в области критики. Немногочисленные рецензии, помещаемые в местной печати, отличаются излишними крайностями оценок: авторы кричат либо «ура», либо «караул». А. Жубанов считает, что в докладе Т. Хренникова был охвачен слишком узкий круг явлений, почерпнутых, главным образом, из московской практики. Это говорит о недостаточно еще глубоком знакомстве Секретариата ССК с творческой жизнью в союзных республиках. Представители ССК, приезжавшие в Казахстан, оказали нам существенную помощь, но не сочли нужным широко осветить наши творческие дела на страницах центральной прессы. А. Жубанов выражает свое недоумение по поводу того, что т. Хренников, горячо призывавший писать оперы на современные темы, сам выступил с оперой «Фрол Скобеев», далекой от нашей действительности. Казахская пословица говорит по этому поводу: «Делай то, что говорит мулла, но не делай того, что делает сам мулла!»

Н. Михайлов (Украинская ССР) обвиняет Секретариат ССК в недостаточном внимании к проблемам музыкальной критики, особенно на периферии. Это было отражено и в очень содержательном докладе Т. Хренникова, который все же ограничил свой анализ лишь теми фактами, которые видны из окон Московского Дома композиторов. Творческие обсуждения в киевской композиторской организации нередко страдают поверхностностью, непродуманностыо оценок. Требования музыковедов — дать им возможность заранее изучить партитуру нового произведения — не всегда принимаются в расчет. Говорят: «Выступайте по первому прослушиванию, как выступают композиторы». Такое положение ненормально. Некоторые композиторы ждут от музыковедов дифирамбов, а не откровенной, нелицеприятной критики. Когда один из наших музыковедов попытался подвергнуть критической оценке новую кантату Е. Юцевича, композитор поспешил уклониться от критики. Неправы руководители союза, требующие от музыковедов только работы в творческих секциях; надо принимать в расчет при оценке деятельности музыковедов и проводимую ими массово-пропагандистскую работу. Н. Михайлов говорит о нетерпимой пассивности большинства украинских музыковедов, членов ССК. Из 40 музыковедов Украины многие уклоняются от участия в творческой жизни союза. Иные работают слишком медленно, требуя по нескольку месяцев для написания небольшого текста. С такими темпами многого не достигнешь. Лишь 10–11 музыковедов более или менее систематически работают в союзе. Это тт. Довженко, Гордийчук, Ефремова и другие. Отрадно замечать активное участие в музыкально-практической и массово-пропагандистской работе талантливой музыковедческой молодежи (тт. Маркова, Шляпникова, Бялик и др.). Необходимо восстановить издание украинского музыкального журнала «Радяньока музыка», который должен сплотить музыковедческие силы республики.

Г. Апресян (Москва) в своем выступлении обращается к вопросам советского оперного творчества. Наши музыковеды непростительно мало и слабо разрабатывают теоретические проблемы советской оперы. В журнале «Советская музыка» за 1949 год и пять месяцев 1950 года помещено всего лишь пять авторских статей об оперном творчестве. Некоторые музыковеды пытаются объяснить свою незаинтересованность в судьбах советской оперы тем, что у нас, якобы, нет советских опер. Это суждение совершенно необосновано. После Постановления ЦК ВКП(б) об опере «Великая дружба» создано большое количество новых советских опер и балетов; часть из них уже поставлена на сцене, другая часть прослушана и обсуждена в стенах Союза композиторов. Эти новые работы дают богатый материал для плодотворных теоретических обобщений. Однако музыковедческая мысль проявляет в этом направлении пассивность и равнодушие. Журнал «Советская музыка», открыв в № 7 за 1949 год дискуссию по вопросам оперного творчества, не сумел продолжить и развить эту дискуссию. Недостаточную активность проявляют и Музыковедческая комиссия ССК и сами композиторы, неохотно откликающиеся на призывы редакции принять участие в печатной дискуссии.

Между тем не все вопросы оперной эстетики у нас трактуются правильно. На дискуссии в ССК об опере «Фрол Скобеев» некоторые ораторы (т. т. Молчанов, Городецкий, Канделаки) пытались игнорировать критерии большевистской идейности в советском оперном искусстве. Эти товарищи забыли о том, что для советских людей не безразлично, какие идеи и чувства несет в массы оперная музыка. Необходимо внимательно изучить положительный опыт создания оперы Ю. Мейтуса «Молодая гвардия». Этот опыт позволяет широко разработать проблему положительного героя в опере, проблему жанра советской героико-трагической оперы, проблему революционного романтизма, как составной части искусства социалистического реализма.