собно стимулировать живые творческие дискуссии. На дискуссиях, посвященных массовой песне и программному симфонизму, кантатам и ораториям, у нас были обстоятельные, серьезные, а также и весьма острые доклады. Как ни плохо у нас обстоит дело в этой области музыкознания, но все-таки за последнее время и здесь произошли крупные сдвиги. Но все ценное и положительное, что делается в музыкознании, в основном происходит вне стен Союза композиторов. Если мы заглянем в наши учебные заведения, то увидим, как много сделано по осмыслению процесса развития советской музыки. Характерно, что и молодые музыковеды еще на студенческой скамье стремятся к изучению советской музыки.

Союз должен взять на себя объединение отдельных центров музыковедческой работы. Союз и, прежде всего, Музыковедческая комиссия, а также Секретариат должны повседневно интересоваться жизнью всего нашего музыкознания, они должны быть в курсе всего того, что делается, должны возглавлять все происходящие там процессы.

Л. Лебединский (Москва) в своем выступлении коснулся вопросов о разработке советскими музыковедами проблем марксистско-ленинской музыкальной эстетики. В связи с этим он критикует руководство журнала «Советская музыка» за недостаточное внимание к качеству статей, посвященных проблемам эстетики, в частности, за опубликование в № 1 за 1950 год статьи П. Апостолова «Некоторые теоретические вопросы программности».

Л. Лебединский считает, что дискуссия о программности в той форме, как она ведется сейчас, уводит вопрос в сторону от того направления, которое придало ему Постановление ЦК ВКП(б) о музыке. Нужно повернуть композиторов лицом к той реальной борьбе, которую ведут советские люди. Программность — это прежде всего идейно-творческая проблема композиторской практики, это проблема завоевания советской музыкой народной аудитории. Вернуться к ясности Постановления ЦК и речи товарища А. А. Жданова — вот в чем задача.

Программная музыка — самый для нас важный и актуальный жанр, но это один из жанров инструментальной музыки, и не единственный. Не может быть и речи о новом жанровом обеднении, о новой односторонности. Это противоречило бы смыслу Постановления ЦК. Внутри жанра программной музыки в свою очередь существует много различных форм. Внимание музыковедов и композиторов надо обратить на различные практические решения проблем программной музыки.

Критикуя музыковедов, неверно, по его мнению, подходящих к проблеме программности, Л. Лебединский основной удар направляет против статьи П. Апостолова. Полемизируя против отдельных положений этой статьи, Лебединский позволил себе ряд недопустимых оскорбительных выпадов в адрес П. Апостолова. Методы подобной заушательской критики, целью которой является дискредитация своего оппонента, конечно, не только не способствуют развитию плодотворной дискуссии, но, наоборот, уводят ее от цели.

В. Кухарский (Москва) отмечает организационную слабость в руководстве музыковедческой работой. Он признает ошибку Секретариата ССК в том, что союз не сумел организовать наши критические кадры. А кадры у нас есть, но их нужно только сделать по-настоящему боевыми.

Очень жаль, что выступавшие мало упоминали в своих речах, что в Секретариате еле-еле теплится тот критический огонек, который должен зажигать все умы, что он не может соответствовать тем ожиданиям, которые возлагает на Секретариат наша музыкальная общественность. В. Кухарский ставит вопрос о создании единого музыковедческого центра, призванного идейно и организационно сплотить все наши критические силы.

В. Кухарский напоминает о том, какую важную роль должна играть наша критика в верном освещении проблем народности творчества композиторов. В этом критики могут принести самую активную помощь, но, с другой стороны, могут нанести и прямой вред. В качестве иллюстрации т. Кухарский приводит фортепианный концерт П. Никольской, который исполнялся на пленуме. По мнению Кухарского, это образец порочного толкования народности. В этом произведении примитивные приемы соединяются с псевдонародностью. Но вот уважаемый критик Л. Христиансен объявил этот концерт произведением, демократизирующим жанр фортепианного концерта. Тут критик дезориентирует композитора и музыкальную общественность. Формальный, схематизированный замысел воплощения народных тем — основной порок симфонии П. Подковырова. И здесь критика должна была помочь композитору, подсказав ему верный подход к использованию народно-песенных материалов.

В. Кухарский заканчивает свое выступление напоминанием о важнейшей задаче изучения современной советской народной песни, отражающей замечательные процессы, происходящие в народном творчестве. Современный фольклор выдвигает перед нашими музыковедами и композиторами задачи отобрать из этой мощной струи все лучшее, использовать это лучшее в своих произведениях и возвратить его народу в обогащенных художественных формах.

В. Захаров (Москва) говорит о большой ответственности нашей музыкальной печати перед музыкально-общественным движением в странах народной демократии. Каждая путаная или неверная мысль, опубликованная в журнале «Советская музыка» или газете «Советское искусство», приносит определенный вред, внося путаницу в сознание музыкальных деятелей стран народной демократии, где тоже имеет место острая борьба против формализма.

В. Захаров считает, что в адрес Секретариата и Комиссии по музыковедению было высказано мало критики. В практику работы с музыковедами нужно внести серьезные изменения, необходимо всячески активизировать их деятельность. Так же как мы призываем всех композиторов к вдохновенному творчеству, с тем же надо обратиться и к нашим музыковедам и критикам. Большое количество музыковедческих работ написано очень скучно, во многих таких работах скорее ощущается бухгалтер, который все раскладывает по дебетам-кредитам и подводит итог. Ярчайший пример того, как надо говорить и писать о музы-

кальных проблемах, мы видим во вдохновенном выступлении товарища А. А. Жданова.

Хочется обратиться к музыковедам с горячей просьбой: пишите так, чтобы захватывало, тогда композиторы будут внимательно прислушиваться к вашим словам.

Перед нашими музыковедами и перед нашими композиторами стоят огромные, нерешенные проблемы. Решающие среди них — проблема народного творчества, проблема языка, проблема классического наследия, проблема мелодии. Это сложные задачи, и не следует думать, что наши музыковеды сразу с ними совладают. Конечно, будут ошибки, но не надо их бояться, надо работать дружно, коллективно. Один человек такой воз не сдвинет. Нужно найти методы коллективной работы, необходимо добиться сближения и сплочения всех музыковедов перед лицом этих больших задач. И тогда композиторы будут в полной мере ощущать помощь и поддержку наших музыковедов и критиков, тогда музыковеды и критики станут нашими подлинными друзьями, товарищами и вдохновителями.

А. Шавердян (Москва) считает, что Четвертый пленум является началом нового этапа в жизни советской музыки, в жизни Союза советских композиторов.

Чрезвычайно важно требовать, чтобы вопросы музыковедения рассматривались в неотрывной связи с творчеством, ибо связь теории с практикой — это первое условие жизни творческой организации. Сейчас ясно, что от деклараций, которые были в наших статьях и высказываниях, мы обязаны перейти к разработке истинной науки о музыке, которая должна оказать прочную поддержку творческому процессу.

За два о половиной года, истекшие после Постановления ЦК ВКП(б) о музыке, в нашем музыковедении безусловно имеются сдвиги. Имеются они и в области музыкальной науки, о чем свидетельствует опыт недавней научной сессии. Но недостаточно выполняется основная задача — помощь творческой работе композиторов. И в этом, конечно, главная причина того, что наша критика и музыковедение в глазах композиторов еще не имеют должного авторитета. Можем ли мы назвать много хороших образцов конкретного анализа явлений советской музыки? Можем ли мы похвалиться тем, что дискуссия о программном симфонизме, охватывающая все творческие проблемы, была проведена на достаточно высоком уровне — идейном и творческом? В ходе этой дискуссии сказались схоластическое теоретизирование и полный отрыв от музыки. Можем ли мы похвалиться тем, что вооружили композиторов серьезными и конкретными статьями об опере?

В качестве положительных примеров творческой дискуссии А. Шавердян называет спор об опере «Молодая гвардия» Мейтуса, который, однако, не был вынесен на страницы прессы и не был развит.

Мы не осветили в должной мере проблемы народности (исключение — небольшая, но в высшей степени ценная работа Н. Брюсовой), еще меньше сказали о мелодии. В зачаточном состоянии находится важнейший раздел нашей работы — марксистско-ленинская музыкальная эстетика.

А. Шавердян указывает на пренебрежение к важнейшему жанру музыкальной критики — конретному, доказательному анализу, противостоящему работам декларативно-схоластическим или информационно-описательным. Он напоминает в качестве образца доказательной критики статью М. Бубеннова в «Правде» о романе В. Катаева «За власть Советов».

А. Шавердян говорит об известном оживлении дискуссии в Союзе композиторов после исторического Постановления ЦК ВКП(б). В союзе теперь звучит много музыки, и она вызывает широкое обсуждение. Надо всемерно развивать и углублять эти дискуссии, надо их обобщать для того, чтобы поднимать большие творческие проблемы.

Оценки, основанные на беглых впечатлениях от прослушивания, носят характер резолюций, какого-то средне-арифметического вывода. Это приводит иногда к неожиданным и печальным для композитора результатам. А. Шавердян ссылается на «Молдавскую рапсодию» Вайнберга, оставившую впечатление произведения очень талантливого, которое хочется послушать вторично и осознать глубже. У нас же, лишь на основе случайных впечатлений и без развертывания споров, восторжествовало мнение об этом сочинении, как о произведении формалистическом. А ведь оно не было обсуждено, и у композитора создалось впечатление, что критиковать не умеют, что критики мешают.

Это один из примеров недостаточно ответственного отношения к творческому труду, — говорит А. Шавердян. Партия учит нас рассматривать явления в их взаимосвязи. К сожалению, наше мнение нередко создается не на основе такого всестороннего рассмотрения, а на основе отдельных впечатлений или выхваченных цитат. С этим недопустимым критическим методом мы должны повести решительную борьбу. Без этого невозможно развернуть широкую творческую дискуссию, к чему призывают нас партийные решения по вопросам музыки. Лишь таким образом можно добиться подлинного творческого объединения композиторов и музыковедов.

А. Шавердян высказывает мысль о необходимости пересмотреть систему организации пленумов. Пленумы Правления должны подготавливаться творческой дискуссией о новых произведениях на местах.

Заканчивая свое выступление, А. Шавердян высказывает ряд критических замечаний в адрес Комиссии по музыковедению и критике. Он считает, что работа Комиссии на пленуме критиковалась недостаточно резко. С основными задачами Комиссия не справилась. Мы не являемся всесоюзной организацией, мы никак не руководим молодежью, а молодежь у нас есть, и очень талантливая. Мы потеряли контакт с большинством московских музыковедов, не влияем на работу научно-исследовательских учреждений. Музыковедческая комиссия не стала штабом творческих дискуссий.

Необходимо организационно укрепить руководство Комиссии. Советские музыковеды — большой, трудоспособный и здоровый коллектив, богатый знаниями и талантами. Нужно верно организовать этот коллектив и повседневно руководить им. Музыковедение должно и может стать активно действующей боевой силой.