полной мере, как энергичный борец за передовые идеалы современности.

Работа Буша над новой оперой представляет большой интерес. Тема оперы — волнующая страница истории английского народа: крестьянская война и восстание Уота Тайлера в 1381 году. Это первая английская опера, посвященная большой социальной теме. Сам по себе этот факт говорит уже о значительности и прогрессивном новаторстве замысла Буша. Судя по слышанным мною отрывкам, Буш находится сейчас на новом пути. Он, видимо, в значительной степени преодолел свои конструктивистские увлечения, использовав и развив в то же время большой опыт, накопленный им в работе над песенно-хоровой литературой. Почти исчезла и та суховатость, которая была ранее свойственна его музыке.

Большое значение в этой опере имеют народные хоры. Основанные на характерных интонациях и приемах английской народной песни, написанные с хорошим знанием хоровой звучности, они, вероятно, будут звучать напряженно и действенно. Отлично написана драматическая сцена крестьянской девушки со своей матерью, которым угрожает тюрьма, если не смерть, за неуплату непосильной подати. Большое впечатление произвела на меня полная глубокого чувства ария Джона Буля, освобожденного восставшими крестьянами из тюрьмы. Буш стремится охватить единым мелодическим дыханием большие сцены, даже целые картины, и, мне кажется, это в большой мере ему удается. Судить по отдельным сценам о будущем целом произведении — трудно, но то, что показал мне Алан Буш, заставляет с интересом ждать окончания этой новой его оперы.

Довелось мне послушать еще миниатюрную детскую оперу Буша «Вербовщики», построенную в значительной степени на материале английских народных песен. Исполнителями этой незатейливой оперы явился детский коллектив местного отделения Рабочего хорового общества в Уотфорде — маленьком городке близ Лондона. Опера была исполнена ребятами на хорошем музыкальном уровне, с непосредственностью и увлечением, которые захватили зрителей, заполнивших небольшое помещение церковного дома. Энтузиасты-руководители этого детского коллектива, не имея никаких средств на постановку, ухитрились тем не менее сделать ее красочно и выразительно. Опера шла под аккомпанемент фортепиано в 4 руки. Дирижировал сам автор. После представления я сказал славным ребятам-исполнителям и их самоотверженным руководителям, что, вернувшись в Москву, обязательно напишу об их хорошей и полезной работе (в Англии они, конечно, этого никогда не дождутся). И вот сейчас я с радостью выполняю свое обещание.

Характерно, что такую оперу написал именно Алан Буш, стремящийся в своей работе идти навстречу интересам народа, в том числе и детской самодеятельности, несмотря на всю трудность и «экономическую невыгодность» подобных начинаний в условиях современной Англии.

Для характеристики симфонической жизни Англии читателю, вероятно, небезынтересно будет узнать, что сейчас там всего шесть симфонических оркестров, причем все они по составу несколько меньше наших больших оркестров.

Все симфонические концерты в Англии идут лишь с одной (!) репетиции, не считая некоторой предварительной проработки по отдельным оркестровым группам (нет средств на оплату большего количества репетиций!).

Генеральный секретарь Британского профсоюза музыкантов Гарди Радклиф рассказал, что профсоюз этот объединяет 28 000 оркестровых музыкантов, а постоянной работой обеспечено из них только 6 000. Остальные двадцать две тысячи в подавляющей части вовсе лишены работы, а некоторая часть пробавляется случайными выступлениями. Что отсюда следует? — Что в оркестры стараются брать только самых квалифицированных музыкантов, что эти музыканты находятся все время под угрозой лишения работы за любой пустяковый промах, что на групповых репетициях (неоплачиваемых) концертмейстеры «выжимают» из музыкантов все возможное, чтобы лучше подготовиться к общей репетиции: ведь и за концертмейстерами тоже стоит живая очередь безработных.

К этому следует добавить, что концертная (в особенности симфоническая) жизнь Англии имеет тенденцию к сокращению. Если в годы войны государство в своих интересах стимулировало культурную деятельность на заводах, фабриках, в частях армии, устраивая значительное количество концертов, то после войны вся эта деятельность, оказавшаяся снова в частных руках, заметно снизилась, отражая общее снижение уровня жизни в стране. Большая масса оркестровых музыкантов остро ощущает на себе этот процесс. В октябре 1949 года в Вене состоялся конгресс Международной федерации музыкантов, объединяющей оркестровых музыкантов Англии, Швеции, Норвегии, Швейцарии, Италии и Австрии. В центре внимания конгресса стоял вопрос о безработице среди музыкантов. Основную задачу своей деятельности Федерация видит сейчас в развертывании борьбы с «засильем» механической записи музыки на пленки и пластинки, приводящим к сокращению «живого» исполнительства и, следовательно, к дальнейшему росту безработицы среди музыкантов. С какой необычайной рельефностью выражена в этом факте бесперспективность положения музыканта в капиталистических странах!

В Бирмингеме я был на концерте «русско-советской» музыки, организованном в честь 25-летия Британского общества культурной связи с СССР. Программа включала «Праздничную увертюру» Будашкина, танцы из «Гаянэ» Хачатуряна, «Петю и волка» Прокофьева, 1-ю симфонию Шостаковича и «Испанское каприччио» Римского-Корсакова. Дирижировал Джорж Уэлдон. Когда после концерта я познакомился с дирижером и сказал ему, что исполнение симфонии было превосходным, он заметил: «Нам очень трудно работать, ведь вся эта программа была сыграна с одной репетиции». Могу себе представить, какого гигантского напряжения стоят такие концерты дирижеру и оркестрантам!

Иной раз дирижеру не удается перед концертом проиграть целиком, без остановок, то сочинение, которое ему предстоит вечером играть в концерте перед публикой. Один дирижер рассказывал мне, что первому исполнению в Лондоне 5-й симфонии Прокофьева, которая длится 43 минуты, предшествовала одна репетиция длительностью в 40 минут.

В огромном, вмещающем до десяти тысяч слушателей, лондонском концертном зале «Альберт-Холл» я слушал репетицию (первую и одновременно генеральную!) Лондонского симфонического оркестра. Программа была не вполне обычная: дирижировали авторы — Ральф Воан-Уильямс и Артур Блисс. Уильямс дирижировал своей последней — 6-й — симфонией и, кроме того, небольшой пьесой Баттеруорта — композитора, погибшего на войне в возрасте 25 лет. Блисс играл свою симфонию с хором и солистом-чтецом — «Утренние герои».

Уильямс — старейший из современных английских композиторов. Ему сейчас 78 лет. Многие нити связывают его творчество с западноевропейской романтической музыкой и с национальным искусством. В своей книге «Национальная музыка», вышедшей в Англии в 1934 году, он писал: «Если корни вашего искусства глубоко заложены в вашей родной почве, а в этой почве скрыты свои неповторимые элементы, то вы сумеете объять весь мир и в то же время не потерять своей души». И еще: «Неужели всенародность искусства есть лишь мечта поэта, наподобие Уитмена? В наши дни это еще мечта, но мечта, способная осуществиться... Всякая большая музыка должна иметь отклик в народе, она должна идти за грани студии — в мир, который развертывается во вне».

Мне трудно высказать окончательное суждение о новой симфонии Уильямса, так как автор за недостатком времени не смог ни разу проиграть ее на репетиции без остановок (на концерте мне не удалось побывать). Однако мне кажется, что влияние декаданса пусть «умеренно», но все же отразилось и на таком серьезном музыканте, как Уильямс. Об этом говорит и общая концепция симфонии, развивающаяся от напряженного драматизма 1-й части к полному растворению в каком-то пессимистически-сумрачном, бесплотном небытии в финале. (Как типичен этот бесперспективный пессимизм, этот уход «в ничто» для современного буржуазного искусства!).

Сейчас в Англии никому не придет в голову переиздать во многих отношениях хорошую и поучительную книгу Уильямса, но зато там напечатан «труд» некоего Ральфа Хилла — бывшего чемпиона по борьбе, занявшегося ныне музыкознанием. В этом своем труде — «Вызовы» — философствующий борец «доказывает», что все дурное в музыке идет от народности, а все хорошее с народностью не связано. Примеры «дурного» Хилл видит в Шопене, Сметане, Григе, а про Воана-Уильямса говорит, что если ему и удалось создать ряд ценных произведений, то не благодаря его опоре на народное искусство, а вопреки этому. Весьма сочувственное предисловие к книжке Ральфа Хилла написал известный английский композитор Джон Айрленд, в свое время с уважением относившийся к народной музыке своей страны. Характерно то, что ни Уильямс, ни другие английские композиторы не сочли нужным дать достойный отпор этой «теории». Симфония Артура Блисса, написанная в 20-х годах и в большой своей части очень хорошо звучащая в хоре и оркестре, посвящена памяти брата композитора и друзей, погибших в первую мировую войну. В пяти частях этой симфонии использованы тексты от гомеровой Илиады до стихов Уилфреда Оуэна и Роберта Николза, посвященные военным героям различных эпох человеческой истории. В этом произведении немало страниц мелодичной, выразительной музыки. Центральные эпизоды симфонии драматичны, но не поднимаются до героического звучания. На всем сочинении, начиная от сцены прощания Гектора с сыном и проливающей слезы женой Андромахой и кончая финалом, в котором полки героев встают, покорные богу, навстречу утренней заре и смерти (стихи Роберта Николза), лежит печать элегичности, покорности неотвратимой судьбе, столь типичной для значительной части западноевропейского искусства послевоенных лет.

Из других слышанных сочинений я хочу вспомнить «Песнь дружбы» Алана Буша на слова Нэнси Буш (его жены и постоянного соавтора) для баса соло, хора и оркестра, исполненную на митинге в честь 32-й годовщины Великой Октябрьской революции в крупнейшем зале Лондона — «Импресс-Холле». Написанное в обычном стиле бушевских песен, несколько суховатое, но хорошо звучащее в хоре, это сочинение имело большой успех у 10-тысячной аудитории. К сожалению, обстоятельства не позволили мне расширить знакомство с творчеством других английских композиторов, если не считать некоторых произведений Леннокса Берклей — композитора явно модернистической ориентации, а также нескольких произведений несомненно одаренного Бернарда Стивенса, примыкающего к прогрессивному крылу английских музыкантов. С музыкой композиторов наиболее крайней формалистической ориентации (в Англии имеются представители всех разновидностей атональной и неоклассической «школ») мне не пришлось познакомиться. Признаюсь, я не слишком об этом жалею...

Существующая в Англии система музыкального образования столь несхожа с нашей и к тому же столь пестра, что в подробностях, должен сознаться, я так ее до конца и не смог усвоить. Все дело заключается в том, что начальной базой, основой музыкального образования в Англии является система частного преподавания. Музыкальных школ для начинающих существует в Англии ничтожное количество. К тому же все они частные или во всяком случае взимающие изрядную плату с учащихся, следовательно, для поступления в эти школы материальные возможности желающих учиться едва ли не важнее их музыкальных способностей. Основная же масса ребят для получения довузовского музыкального образования должна брать частные уроки, то есть вопрос опять же решается состоятельностью их родителей. Правда, в некоторых общеобразовательных школах со способными детьми ведутся кое-какие занятия по музыке, но таких школ немного (лишь в крупнейших городах), и обеспечить настоящую профессиональную подготовку эти занятия, конечно, не в состоянии. Большое распространение имеет детское хоровое пение, — главным образом в церквах и в ряде школ, но и это, разумеется, не заменяет планомерных, систематических занятий. Надо ли говорить о