К итогам Третьего пленума Правления ССК

На заседании Всесоюзного комитета по делам искусств при Совете Министров СССР

6 и 7 января в Комитете по делам искусств обсуждались итоги Третьего пленума Правления Союза советских композиторов СССР. Совещание прошло чрезвычайно содержательно и дополнило рядом ценных критических мыслей дискуссию, развернувшуюся в дни пленума.

С докладом об итогах пленума выступил секретарь ССК СССР тов. Чулаки. Он дал высокую оценку творческим достижениям пленума, а также предшествовавшим смотрам творчества национальных композиторов в Литве, Латвии, Эстонии, в Азербайджане и в Грузии. Эти успехи, выразившиеся в широком выдвижении молодых творческих сил, в смелом обращении композиторов к современной советской тематике, в появлении целого ряда талантливых и содержательных сочинений крупной формы, в частности новых интересных опер, являются прямым результатом выполнения мудрых указаний ЦК ВКП(б), данных в историческом Постановлении от 10 февраля 1948 года. Тов. Чулаки отметил и некоторые недостатки, характерные для нынешнего этапа развития советской музыки. Композиторы еще очень робко обращаются к созданию программно-симфонических произведений. Актуальнейшие темы нашей современности не получили еще отражения в программной музыке. Порою здесь музыка искусственно подгоняется под то или иное сюжетное наименование. Мы будем бороться за воплощение определенных литературных сюжетов в программной музыке; это не только приближает интерес широкого слушателя, но и дисциплинирует композитора в его обращении к образам современности, помогает ему в отборе реалистических средств музыкального выражения. Особенно важна задача создания русской программной симфонии на темы нашей современности. Эта задача пока не решена и, видимо, над ее решением должны в этом году поработать самые талантливые наши композиторы. У некоторых авторов, работающих над симфоническим развитием народно-песенного материала, симфонизм сводится к сюитному нанизыванию отдельных звеньев и эпизодов.

В области песни тов. Чулаки указывает на все еще непреодоленные воздействия дурного, мещанского вкуса, недостаточную народность стиля. При наличии отдельных удачных песен мы не наблюдаем еще нового, более высокого этапа в развитии песенного жанра, соответствующего новому послевоенному этапу жизни нашей страны.

С содокладом от Комитета выступил заместитель председателя Всесоюзного комитета по делам искусств тов. Анисимов, отметивший грандиозный размах исполнения новой советской музыки. — За 3–4 месяца осени и зимы 1949 года у нас состоялось 79 концертов советской музыки, в которых участвовало 66 художественных коллективов. Всего на смотрах и на пленуме было исполнено более 700 произведений, принадлежащих 300 композиторам. Лучшие из новых произведений свидетельствуют о решительном повороте советской музыки на путь социалистического реализма. Значительно возрос интерес к советской музыке со стороны массовой слушательской аудитории и наших музыкантов-исполнителей. Опрокинуты ошибочные суждения некоторых дельцов от искусства — концертных администраторов и директоров, утверждавших, что музыка советских композиторов якобы не имеет успеха. Многие из проведенных концертов в Москве и в столицах союзных республик собирали полные залы. Тов. Анисимов, подробно охарактеризовав новые прогрессивные качества ряда исполненных произведений, подверг критике некоторые оратории и кантаты. Темы советской действительности трактуются в них однообразно. Большинство кантат пишется по определенному сюжетному шаблону. Все финалы их, почти как правило, перегружены предельной звучностью оркестра и хора. Композиторы проявляют мало творческой выдумки в музыкальном раскрытии избранных сюжетов. Об этом же говорит и тот факт, что любимые в народе композиторы-песенники Дунаевский, Новиков, Кац, Соловьев-Седой, Захаров, Хренников не создали в 1949 году новых песен и бытовых романсов, качественно отличных от всего известного нам ранее.

Тов. Анисимов предостерег от опасности преждевременного прекращения идейной и творческой борьбы с формализмом, рецидивы которого заметны, по его мнению, не только в «Сюите на русские темы» Пейко, но и в поэме «Азор-гора» Муравлева. Это произведение, высоко оцененное на пленуме, несет еще на себе во многом отпечаток формалистического мышления автора. Образы уральского сказа приобрели здесь оттенок мрачной фантастики. Несмотря на многие переделки, поэма еще таит в себе следы той школы, которую прошел Муравлев в период господства формалистического направления в нашей педагогике. Мы рано отказались от критики формализма. Между тем мы продолжаем сталки-

ваться с ним в несколько завуалированной форме. О непреодоленных до конца влияниях формалистического мышления говорят и мелкость философских обобщений, отсутствие четких идейных выводов в ряде исполнявшихся произведений. Тов. Анисимов говорит о неясности, абстрактности идейной концепции в 4-й симфонии Артура Каппа, об истерической, а не трагической трактовке темы в поэме «На смерть героя» Мачавариани, об идейных ошибках Левитина в кантате «Гори», о недостаточности глубоких обобщений в кантате «За мир» Маневича. Черты созерцательно-пассивного отношения к народно-песенной тематике имеются в «Сюите на татарские темы» Жиганова, в кантате Светланова «Родные поля». — Когда я слышал кантату Светланова, меня удивило, как может молодой человек так пассивно, бездейственно рисовать образы Родины, — говорит тов. Анисимов.

Тов. Анисимов обвиняет Секретариат Союза композиторов в недостаточно самокритичной оценке деятельности союза и его секций, в недостаточно острой критике ряда новых произведений, изобилующих серьезными идейными погрешностями.

В прениях выступило 17 человек — композиторы, музыковеды, работники Комитета по делам искусств. Большинство выступавших, отдавая должное достигнутым композиторами общим творческим успехам, резко и справедливо критиковали отдельные недочеты идейного и организационного порядка.

О недостаточно правильном отборе произведений для показа на Пленуме говорил тов. Сеженский (Московская филармония). — Нельзя не удивляться, — говорит он, — появлению в программах концертов такого произведения, как «Майский карнавал» Ходжа-Эйнатова, в котором слушатели не услышали ни мая, ни карнавала. В то же время Секретариатом первоначально было отвергнуто такое несомненно прогрессивное по своим устремлениям произведение, как «Александр Матросов» Нерсесова. Тов. Сеженский обращает внимание на огромную нужду в новых советских произведениях, которую испытывают наши высококвалифицированные исполнители — пианисты, скрипачи, виолончелисты, камерные певцы. Увлекаясь гигантскими, трудно исполняемыми формами кантат, ораторий, наши композиторы почти совсем не пишут пьес для фортепиано и скрипки, не создают хороших романсов, способных прочно войти в репертуар. Необходимо добиться исполнения советской музыки не только в парадные дни пленумов, но и в течение всего концертного сезона.

Тов. Ливанова считает вполне закономерным развертывание споров вокруг оценки отдельных произведений. Такие споры, если они носят принципиальный характер, приносят пользу, и их необходимо развертывать, чтобы лучше уяснить дальнейшие пути нашего творческого развития. Тов. Ливанова утверждает, что многие сочинения, исполненные на пленуме, не захватили широкую слушательскую аудиторию. Советская тема только тогда будет разрешена композиторами, когда она будет не только названа в заглавии произведения, но и по-настоящему завоюет массы слушателей. Очень часто наша музыка статична и одновременно слишком громка. Создание программных сочинений на темы современности требует от композиторов более глубокого изучения жизни. Нужно, чтобы композитор видел жизнь, знал ее и непосредственно в ней участвовал. Говоря о песенном жанре, тов. Ливанова предлагает более широко пропагандировать новые песни, создаваемые в союзных республиках. У нас в Москве эти национальные песни почти неизвестны. Многие наши песенники мало заботятся о национальной форме своих песен. Обмен опытом в этой области должен быть более активным.

Тов. Захаров отмечает неблагополучное состояние в Ленинградской композиторской организации, руководство которой с излишней легкостью отнеслось к отбору произведений для показа на пленуме, утеряв правильные критерии. Тов. Захаров возражает против обвинений в формализме композитора Муравлева, берет под защиту «Сюиту на татарские темы» Н. Жиганова, считая ее произведением подлинно народным, талантливым.

Тов. Кабалевский говорит о различных проявлениях формализма в советской музыке. До тех пор, пока существует деградирующее буржуазное искусство, не может быть снят вопрос о проникновении тех или иных его влияний в нашу музыку. Но формализм проявляется по-разному. Это не только уродливые декадентские выкрутасы, но и равнодушное воспроизведение давно написанной музыки, то есть иждивенческое отношение к наследию. А перед нами стоит задача развития классических традиций, но не бездумного повторения. Пассивное отношение к наследию есть оборотная сторона формализма. Тов. Кабалевский возражает против поверхностного отношения некоторых композиторов к современной теме: громкое название порой прикрывает убогость музыкального содержания. С большой тревогой он говорит о недостатке мастерства в ряде произведений, о неумении композиторов организовать свой творческий замысел, о злоупотреблении громкими кульминациями. В качестве примеров слабого художественного мастерства он приводит 3-ю симфонию Тикоцкого и кантату «Родные поля» Светланова. К сожалению, в Союзе композиторов и на Секретариате вопрос о мастерстве не ставится с достаточной остротой. Вместо того, чтобы указать молодому автору на его недостатки, Хренников заявил, что в кантате Светланова видна рука «зрелого мастера».

Тов. Мурадели указывает на чрезмерную пышность и перегруженность концертной программы пленума. Последующие пленумы надо посвящать не всей советской музыке за год, а достижениям отдельных жанров или отдельных национальных организаций. Говоря об отставании в области массовой песни, тов. Мурадели указывает на все еще непреодоленное засилие поверхностной лирики. Развитие оперного творчества тормозится отсутствием полноценных либретто. Тов. Мурадели называет несколько оперных сюжетов, которые ему пришлось отвергнуть, ввиду их несоответствия требованиям оперной драматургии. Необходимо привлечь к созданию либретто крупных художников, мастеров советской драматургии.

Тов. Кухарский останавливается на вопросах песенного творчества. — Некоторый застой в этой области объясняется прежде всего тем, что композиторы слабо борются за народность, за национальное направление своего творчества.