Выпуск № 1 (134) | 1950 - страница 7

Проникновенные слова, посвященные матери товарища Сталина:

Здесь, как орлица, провожала сына
И писем ожидала от него...

переданные искусственными интонациями маловыразительной мелодии Левитина, не трогают и не волнуют. Особенно сильно ощущается искусственность замысла композитора там, где неожиданно вступает хор, поющий без слов некую абстрактную лирикоподобную музыку.

Сюита совершенно лишена аромата чудесной грузинской природы, даже лезгинка звучит сухо, без страстности, без народной эмоциональной стихийности. Чувствуется верно найденный ритм, но не ощущается живого песенного дыхания; отрывистое, напряженное пение хора еще более усиливает впечатление неэмоциональной музыки.

Особенно показателен конец кантаты: хор распевно поет «Славу», а оркестр «сам по себе» заканчивает механическое жужжание танцевальной темы, звучащей в характере «полета шмеля». Так и не поймешь, где же — в оркестре или хоре — истинный замысел композитора!

Поверхностное и неверное ощущение больших тем современности, которое иногда проявляется у композиторов, еще и еще раз напоминает о необходимости хорошей политической закалки композиторов, о необходимости овладения ими марксистско-ленинской теорией в сочетании с глубоким знанием жизни.

Недостаток высокого мастерства в ряде произведений, исполненных на пленуме, был весьма ощутим. Некоторые композиторы явно не справились со своими творческими задачами только потому, что недостаточно строго подошли к шлифовке своих произведений.

Весьма показательна в этом отношении 3-я симфония Е. Тикоцкого. Это была единственная исполненная на пленуме монументальная симфония, творческий замысел которой тесно связан с народным творчеством и с большим содержанием, почерпнутым из советской действительности. Симфония повествует о борьбе и победе белорусского народа в эпоху Великой Отечественной войны, о славных легендарных белорусских партизанах.

Первая часть симфонии отлично выражает взятую композитором тему. Дыхание могучей жизни присутствует в ней, величавая и образная мелодика рождает ощущение богатырской силы. Прекрасен конец части — траурный эпизод с последующим симфоническим нарастанием, переходящим в торжественный финал.

Вторая часть, написанная в форме рондо, менее значительна по музыке, но все же слушается с большим интересом и привлекает светлой лирической одухотворенностью.

В третьей же и четвертой частях симфонии (идущих без перерыва) композитор запутался в обилии тем и музыкальных мыслей. Начало третьей части очень динамично; однако вдруг появляется песня, сама по себе хорошая, но значительно уступающая другой, поистине замечательной, вдохновенной партизанской песне. Вскоре начинает звучать тема еще одной песни, еще более слабой по музыке, стандартной. Все это строится вокруг симфонической разработки темы известной песни А. В. Александрова «Священная война».

Однако разработка последней песни сделана крайне наивно и неубедительно. Далее музыка приобретает импровизационный характер и звучит то в патетически пронизывающих ходах тромбонов, то напоминает по своему характеру какое-то балетное адажио.

Заключение симфонии очень выразительно, лирическая песня о Сталине звучит красиво и внушительно, кода сочинена в духе торжественного, праздничного перезвона.

Сколько в этом произведении заложено могучего и действенного, как ярки и мощны его жизненные соки! И как жаль, что совершенного произведения не получилось!

Е. Тикоцкий задолго до пленума показывал в Москве это произведение. В Союзе композиторов оно подверглось серьезной критике; композитор имел возможность представить на пленум свое произведение в более совершенном виде, но не воспользовался этой возможностью. Не проявила к этому большому делу должного внимания и белорусская композиторская организация, по-видимому, до сих пор продолжающая работать вяло и недружно. По замыслу и по музыкальному материалу симфония Е. Тикоцкого могла бы стать классической, но для этого необходимо сочетать в ней «высочайшее мастер-

ство с простотой и доступностью», достигнуть «единства блестящей художественной формы и глубокого содержания», о чем так образно говорил композиторам товарищ Жданов¹. У Тикоцкого есть все данные для того, чтобы в упорном и смелом труде сделать свою симфонию совершенной.

Много удачных разнообразных произведений, исполненных на пленуме, позволяют сказать, что мы находимся на пути к яркому расцвету музыкального творчества.

И в оратории Д. Шостаковича «Песнь о лесах», вдохновленной великой сталинской идеей революционного преобразования природы, и в кантате А. Маневича «За мир», посвященной сталинской борьбе за мир во всем мире, и в крупных интересных программных произведениях для военных оркестров А. Дзегеленка и И. Шапошникова, вдохновленных сталинским полководческим гением, и в красивых, проникнутых народностью произведениях — татарской сюите Н. Жиганова, симфоническом мугаме «Раст» Ниязи, в русском трио Б. Мокроусова, квартете С. Цинцадзе — мы чувствуем свежее весеннее дыхание нового музыкального искусства. Даже старинный мугам «Раст» звучит как-то по-новому, преображенным в горячих эмоциях молодого Советского Азербайджана. Недалеко то время, когда метод социалистического реализма станет решающим и единственным в творчестве советских композиторов.

Совершенно еще не оплатили композиторы свой долг народу в области оперного жанра. Правда, расцвет ораториальнокантатнош жанра предвещает успехи композиторов и в области оперного искусства. Накапливается большой опыт в вокальной и хоровой музыке, в крупных монументальных формах, в поисках новой музыкальной драматургии. Нужно, чтобы в области оперы композиторы больше не делали тяжелых, дорогостоящих ошибок. Поэтому необходимо хорошенько вспомнить всю историю советского оперного искусства, чтобы извлечь из нее поучительные уроки. В ожидании новых настоящих опер к композиторам было проявлено большое терпение. Товарищ Жданов говорил о трудностях создания новой полноценной оперы, он говорил, что «…опера является высшей синтетической формой искусства, которая сочетает в себе достижения всех основных видов музыкального и вокального искусства»².

Пришел год 1950-й, и в этом году, наконец, должны появиться долгожданные полноценные советские оперы!

Исторические постановления ЦК ВКП(б) о журналах «Звезда» и «Ленинград», о кинофильме «Большая жизнь», о репертуаре драматических театров и мерах по его улучшению, об опере «Великая дружба» определили огромную роль искусства в жизни нашей страны, вступающей в коммунизм, и в гигантской схватке двух лагерей — лагеря хищнического империа. лизма, реакции и насилия и лагеря демократических сил, социализма и мира.

Эти постановления повысили ответственность каждого из нас: ведь средствами нашего искусства мы участвуем в великом созидании нового, коммунистического общества! Боевые, сплоченные отряды музыкантов-большевиков растут. Как высока честь носить звание музыканта-большевика! Пусть же в 1950 году появится побольше таких произведений, о которых слушатель скажет: да, их написали музыканты-большевики. Они прекрасны по воплощению высоких коммунистических идей, по духовной собранности, действенному оптимизму, их простая и ясная музыка глубоко народна и совершенна по мастерству, их чудесные мелодии norot о замечательном расцвете личности и творческих сил советского человека!

_________

¹ Совещание деятелей советской музыки в ЦК ВКП(б). М. 1948. Изд. «Правда», стр. 137.

² Там же.

Содержание
Увеличить
Как книга
Как текст
Сетка

Содержание