Выпуск № 12 (133) | 1949 - страница 43

терлюдиямй декламационного характера (так называемые «рянги»). Эти четыре раздела до некоторой степени соответствуют четырехчастному циклу классической симфонии. Таким образом, в мугаме Ниязи заметно некоторое стремление более свободно трактовать эту старинную народно-инструментальную форму, преодолеть присущую ей «бесконечность» тематического развертывания. Вместе с тем исполнение мугама Ниязи вызвало и некоторые критические замечания. Автора справедливо упрекали в недостаточно смелом развитии музыкального материала и общей растянутости пьесы¹. Кое-где в приемах оркестровки и, особенно, гармонизации ощущалось стремление композитора к излишнему любованию пряными экзотическими звучностями.

Большую радость доставило нам знакомство с достижениями азербайджанских композиторов в области массовых жанров. Мы слышали отличный оркестр народных инструментов, руководимый Сеидом Рустамовым (председатель Союза композиторов Азербайджана). Звучание оркестра богато и разнообразно, в нем широко применяются возможности гармонического и полифонического развития — в противоположность чисто унисонному складу некоторых прежних азербайджанских ансамблей; умело используются отдельные чистые тембры, приемы диференциации инструментальных групп и сольных партий. Для оркестра охотно сочиняют многие композиторы — авторы симфонических и камерных произведений. Много вкуса, изобретательности и настоящего мастерства проявили Д. Джангиров в своей танцевальной пьесе «Рэгс», А. Бабаев — в колоритнейшем «Танце любви», С. Рустамов — в трехчастной «Танцовальной сюите». Было бы очень интересно услышать эти пьесы, соответствующим образом переоркестрованные, во многих популярных концертных ансамблях, а может быть, и в народных оркестрах других республик.

Особое внимание привлек ценный опыт композиторов Ф. Амирова и А. Бабаева: концерт для фортепиано в сопровождении оркестра народных инструментов. Произведение это пронизано народными танцевальными ритмами; тембр фортепиано отлично сливается со специфическими щипковыми тембрами тара и с остро ритмизованным сопровождением ударных. К сожалению, фортепианная фактура концерта оказалась недостаточно развитой в виртуозном отношении.

Большой и заслуженный успех азербайджанского оркестра у массовой аудитории и его яркие творческие достижения говорят о том, что народно-инструментальная культура в республиках Закавказья заслуживает самого пристального внимания композиторов: создавая высоко совершенную музыку для этих массовых коллективов, композиторы обогащают и собственную творческую палитру, приближаются к полнокровному народному искусству.

Отрадно было ознакомиться и с достижениями азербайджанской массовой песни, — жанра, в котором с наибольшим успехом работает композитор Сеид Рустамов. Его песни близки к традиционным народно-азербайджанским напевам лирического склада, но в лучших из них проглядывают ценные черты нового: по сравнению со старинными песнями в них больше, ритмической остроты и юношеского задора; кое-где ощущаются естественные стилевые соприкосновения с современной русской бытовой песней. Из песен Рустамова запомнились: лирическая «Сэхер нэгмэси» («Утренняя»), энергично-волевая «Комсомол», скорбная «Тэбриз» (об Иранском Азербайджане, испытывающем бремя империалистического

_________

¹ В Москве в одном из концертов третьего пленума правления ССК СССР мугам «Раст» Ниязи был показан в новом, значительно сокращенном и более совершенном варианте.

гнета), веселая «Бахар олхун», напоминающая современную лирическую частушку. Наибольший успех выпал на долю чудесной массовой песни С. Рустамова «Сурейя» (песня-танец на текст З. Джабар-Заде — об азербайджанской женщине, героине хлопковых полей); эта мелодия звучит сейчас по всей республике — в городах и селах, в школах и на промыслах. Было бы очень интересно услышать лучшие песни С. Рустамова в переводах на другие национальные языки; они несомненно могут обогатить песенный репертуар советского народа.

Достижениям азербайджанских композиторов в области массовых жанров был посвящен специальный вечер, привлекший наибольшее количество слушателей.

Кроме того, ряд произведений массового жанра был исполнен Азербайджанской государственной хоровой капеллой. «Песня о Родине» Ф. Амирова (на слова Расула Рза), его же хоровые обработки народных песен, песня «Прекрасная Родина» А. Гусейн-Заде (на слова С. Вургуна), хор Д. Джангирова «Не спрашивай» (на стихи Пушкина) порадовали умелым владением а capell'ной хоровой фактурой, колоритностью звучания, красотой мелодии. Развитие хорового творчества в Азербайджане, где в прошлом почти отсутствовали народные традиции хорового пения, — явление прогрессивное, заслуживающее всяческого поощрения.

Примечательным событием смотра был показ цикла вокальных произведений на стихи А. С. Пушкина. Азербайджанские композиторы создали весьма своеобразную и привлекательную серию пушкинских романсов, прочитав по-своему, в ярко-национальной манере, стихи великого поэта. В особенности запомнился маленький шедевр, принадлежащий перу композитора Агабаджи Рзаевой,— «Не пой, красавица, при мне», проникновенно спетый молодой певицей Ф. Ахмедовой. Отличное впечатление оставили романсы «Я вас любил» и «На холмах Грузин» К. Караева, «Цветок засохший» Ш. Ахундовой, «Соловей» Адили Гусейн-Заде. Два романса были показаны в сопровождении симфонического оркестра: «Птичка» С. Гаджибекова и «Зимняя дорога» Ф. Амирова. Оба автора, к сожалению, не совсем верно прочли Пушкина, перегрузив свои сочинения мрачными, трагическими образами; в «Зимней дороге», например, Амиров, увлекся внешне изобразительной картиной безумного, бесовского вихря в ущерб простоте и напевности пушкинского стиха.

Ряд крупных инструментальных сочинений, показанных на смотре, продемонстрировал растущее мастерство азербайджанской композиторской молодежи, ее тяготение к широким симфоническим концепциям, к большим и актуальным темам современности. Исполнялись симфония «Памяти 26 бакинских комиссаров» М. Ахмедова, симфония «Родина» А. Алескерова, Концертино для оркестра А. Абасова, увертюра «Молодость» А. Бабаева, симфоническая картина «Сбор хлопка» Ш. Ахундовой, фортепианное трио А. Бабаева, скрипичная сонатина Д. Джангирова, виолончельный концерт Б. Зейдмана, ряд мелких инструментальных пьес.

Большой интерес вызвала симфония «Памяти 26 бакинских комиссаров»— сочинение серьезное и содержательное, обнаруживающее крепкий профессионализм автора. Из трех частей симфонии особенно запоминается широко развернутая на едином дыхании «Пассакалия» (2-я часть) с очень сильной траурно-драматической кульминацией и финал, построенный ид двух ярких темах массового звучания. Однако М. Ахмедову все же не удалось в целом достичь той простоты и выразительности тематизма, которых настоятельно требовала чрезвычайно обязывающая программа — память о 26 комиссарах. Некоторая отвлеченность, стиля, а кое-где формальное заполнение симфо-

Содержание
Увеличить
Как книга
Как текст
Сетка

Содержание