или месяцев (не больше) подготовиться к большой карьере...».

Эта бешеная гонка приводит обычно к самым плачевным результатам. Молодые певцы легко попадают на удочку всевозможных шарлатанов, обещающих им «в две недели поставить голос и сделать из них Карузо или Галли Курчи», и в результате губят свои голоса, лишаются всяких надежд на «карьеру звезды».

«У американской вокальной молодежи, — пишет Молиторе, — отсутствует желание по-настоящему учиться, работать. Расчет только на удачу, на покровительство, на рекламу...».

Вопросам оперного исполнительства оба журнала посвящают немало внимания. Каждый спектакль единственного в стране постоянного оперного театра — нью-йоркского «Метрополитен опера» — получает свое стандартное отражение на страницах этих журналов. Оперный сезон в Нью-Йорке длится всего 5 месяцев в году. Репертуар театра довольно обширный, включающий основные спектакли европейского оперного искусства. Из русских опер в репертуаре этого сезона — «Борис Годунов», «Золотой петушок», «Князь Игорь». Постановки стандартные, идут в сборных декорациях и костюмах. Весь упор делается на гастролеров (главным образом итальянцев). Опера принадлежит частной ассоциации, капиталы которой складываются из доходов от продажи билетов и из поступлений от ежегодно проводимой подписки среди богатых покровителей. Каждый год театр стоит перед угрозой банкротства и закрытия. В сезоне 1947–1948 гг. дефицит оперы достиг суммы 233 257 долларов. На страницах «Musical Courier» ведется кампания под лозунгом «Спасем национальную оперу!» за сбор пожертвований на покрытие этого дефицита.

Наряду с постоянным оперным театром в Америке имеется несколько бродячих оперных трупп, ставящих свои спектакли в разных городах (часто под рояль). Эти труппы не брезгают ничем для привлечения внимания публики.

Очередной оперной сенсацией истекшего сезона явилась постановка в Нью-Йорке на Бродвее двухактной оперы английского композитора Бенджамина Бриттена «Изнасилование Лукреции» («The Rape of Lucretia»). Журналы не жалеют места для описания тех трудностей, которые пришлось преодолеть директору Ziegfeld Theater для осуществления этой постановки. Скабрезный сюжет и заумная формалистическая музыка оказались довольно сложным соединением для того, чтобы найти постановщика и соответствующую группу исполнителей. Привычные ко всяким рискованным сценическим положениям артистки варьетэ не могли справиться с требованиями сложной в вокальном отношении модернистской музыки. Оперные примадонны не решались на участие в этой постановке из-за скандального содержания «оперы», рисующей охоту этрусского принца Тарквиния за Лукрецией — целомудренной женой римского патриция, его победу над ней путем насилия и, наконец, самоубийство обесчещенной женщины на глазах возвратившегося мужа.

Этот хотя и древнеримский, но вполне во вкусе Голливуда сюжет, конечно, привлек к новой опере соответствующее внимание публики и прессы.

Журнал «Musical America» (15 января 1949 года) пишет по поводу премьеры оперы:

«Хотя сценическое воплощение акта насилия, даже и санкционированное классическими традициями, едва ли может не сыграть своей сенсационной роли, все же главные причины «шокинга» были не только в этом. Либретист и композитор задумали свое произведение, как своеобразную проповедь морали с сильной религиозной окраской».

Эта «окраска» выражается в том, что весь ход событий комментируется двумя хорами: мужским (в лице одного мужчины) и женским (в лице одной женщины). Эти «хоры» читают мораль по ходу действия. В начале оперы женский «хор» указывает на направленность пьесы: «Мы увидим эти человеческие страсти глазами, которые когда-то плакали слезами Христа»... После того, как Лукреция умирает, мужской «хор» провозглашает пошлейшую мораль пьесы, завершая ее словами: «Теперь Он несет наш грех... В его страстях наши надежды и упование. Иисус Христос, Спаситель... Он все, он все!».

Таково это модернистско-религиозно-порнографическое создание английского композитора, нашедшее свое достойное воплощение на сцене театра-варьетэ на Бродвее.

Было бы напрасным искать у музыкальных критиков хоть слова осуждения этого спектакля. Критика угодливо фиксирует сенсационный интерес публики, отмечает натуралистичность постановки, особенно смакуя 1-ю картину второго действия — кульминационную сцену насилия. Музыка оперы, по словам рецензента «Musical America», написана под влиянием Игоря Стравинского и... григорианских хоралов.

Журнал «Musical Courier» имеет постоянный балетный отдел, освещающий деятельность отдельных танцоров и бродячих балетных трупп (постоянной балетной сцены в США нет). Здесь обращает на себя внимание обилие русских имен: Марина Светлова, Анна Истомина, Алиса Маркова, Александра Данилова, Антон Долин, Орест Сергиевский, Николай Орлов и т. д. Однако, это совсем не значит, что все эти артисты русские. Здесь действует мода. Международная слава русского балетного искусства так велика, что американский танцовщик или танцовщица обязательно выбирают себе псевдоним, звучащий по-русски. Поэтому и целые труппы называют себя «Балет рюсс из Монтекарло» или «Русско-американский балет» и т. п.

В послевоенные годы вся американская музыкальная пресса, подчиняясь общим установкам американской пропаганды, ведет систематическую кампанию лжи и клеветы против культуры и искусства Советского Союза. Однако, учитывая большой интерес широкой демократической американской аудитории к советскому музыкальному искусству, получивший особенно яркое выражение в годы войны, журналы эти вынуждены все же время от времени сквозь зубы констатировать большой успех отдельных сочинений советских композиторов (в истекшем сезоне — 5-я симфония С. Прокофьева под управлением С. Кусевицкого в Бостоне, Концерт для ф-п. с оркестром А. Хачатуряна, солист У. Капелл в Филадельфии. 21-я симфония Мясковского под управлением Ю. Орманди в Филадельфии и др).

Наряду с этими двумя «коммерческими» музыкальными журналами в Нью-Йорке издается «независимый» журнал «Musical Digest», также освещающий концертную жизнь. Читателя удивляет в нем отсутствие рекламных объявлений, затем более весомое содержание статей, порою выражающих довольно смелую критику порядков, существующих в музыкальной жизни Америки. Чем же можно объяснить это почти невероятное явление на общем коммерческом фоне американской музыкальной периодики?

Один из крупных американских миллионеров, владелец огромного химического концерна Генри Рейхгольд решил вложить свои капиталы и в музыкальный бизнес. Для этой цели он приобрел в свою полную собственность детройтский симфонический оркестр, радиостанцию, а также один из популярных нью-йоркских журналов — «Musical Digest», сделав его тем самым независимым от монополистов-менеджеров.

Так журнал «Musical Digest» превратился в «независимый» орган, перейдя в собственность фирмы Reichhold Chemical Incorporated, владелец которой может позволить себе роскошь быть в оппозиции к многим отрицательным сторонам музыкального быта Америки.

В X–XI номере журнала за 1948 год помещена любопытная статья Густава Гэмперта, рисующая неприглядные нравы американских музыкальных бизнесменов. Речь идет о так называемом «песенном мошенничестве» (song racketiring), о злостной эксплоатации многих тысяч наивных американцев, затаивших в своем сердце мечту разбогатеть путем сочинения популярных песенок.

«На помощь» этим людям приходит мощная и разветвленная организация ловких дельцов, размещающая повсюду свои широковещательные объявления, предназначенные для заманивания доморощенных поэтов и композиторов.

«Почему бы вам не прислать нам ваши стихи? Кто знает, может быть, вы сочинили песенку-шлягер? Если мы примем ваши стихи и положим их на музыку, мы отредактируем, издадим, запишем на граммпластинку и позаботимся о том, чтобы ваша песня попала в джазоркестры и на радио»...

Тысячи людей попадаются на эту приманку. Они посылают свое рукоделие по указанному адресу. Не проходит и недели, как получается ответ обычно такого содержания: «Ваши стихи написаны в приятном стиле, в них много оригинальных мыслей. Мы их принимаем для опубликования».

Получив такой отзыв, «поэт» или «композитор» готов скакать от восторга. Но в конце письма он видит приписку, где в самых любезных тонах сообщается, что «в связи с необходимостью произвести некоторые затраты на написание музыки или на аранжировку вашей прелестной мелодии, просим вас выслать небольшую сумму денег...». После того, как просимая сумма выслана, автор получает, наконец, 20 напечатанных на шапирографе экземпляров своей песни. А еще через несколько дней — целую серию писем от разных «фирм», вперебой предлагающих записать песню на граммпластинку. Для этого нужно всего каких-нибудь 100 долларов, но зато после выхода в свет пластинки вас ждут громкая слава и богатство...

«Коготок увяз, всей птичке пропасть». И незадачливый «автор» лезет в долги, но раздобывает требуемую сумму. Ведь его ждет слава, перед ним «блестящая карьера»!

По подсчету журнала «Musical Digest», этим простым способом «песенные акулы» выманивают у доверчивых американцев от 10 до 12 миллионов долларов в год.

Чтобы проиллюстрировать статью достойным примером, Г. Гэмперт состряпал текст песенки неимоверно глупого содержания, назвал ее «Одинокое сердце» и послал по соответствующему адресу. Через 20 дней пришел ответ, публикуемый на страницах «Musical Digest». Вот он:

«Рифма — очень хорошая!
Идея — великолепная.
Конструкция — подходящая для небольшой песенки.
Название — прекрасная находка.
Материал — будет иметь успех повсеместно.

Примечание: Ваша поэма написана в приятном стиле, в ней много оригинальных идей. Она одобрена и принята. Поздравляем Вас! Будьте уверены, что мы ее положим немедленно на музыку».

Далее сообщается, что компания гарантирует автору 90 процентов от первых 1000 долларов, вырученных от продажи песни. Пока же, в связи с необходимостью произвести некоторые расходы, «благоволите выслать 40 долларов».

Интересно, что ни один из коммерческих журналов не решился коснуться этого вопроса и посодействовать разоблачению этой гангстерской организации. Очевидно, взаимосвязь между «песенными акулами» и музыкальными бизнесменами слишком тесна, чтобы можно было рисковать затрагивать такие «опасные» темы.

Журнал «Musical Digest» имеет постоянный отдел — Музыкальные кинофильмы, где даются рецензии на новые музыкальные кинокартины. Здесь в полной мере обнаруживаются тупая буржуазная ограниченность и глубокая провинциальность мышления деятелей этого «независимого» музыкального органа... химического концерна. Как низок художественный критерий в оценке произведений искусства! Какие пошлости и предельные по своей глупости сюжеты привлекают внимание и вызывают восхищение рецензентов! Достаточно познакомиться с содержанием двух новых американских фильмов о Чайковском, чтобы понять всю невыразимую тупость и эстетическую неприхотливость американских «ценителей искусства».

Один фильм называется «Песня моего сердца». Чайковский влюблен в русскую княгиню, которая отвечает ему взаимностью. Все дело портит отец, который не дает согласия на брак. В отчаянии Чайковский бросает все и уезжает заграницу. После ряда триумфов он возвращается в Россию, но «судьба в виде холеры» свалила его в тот момент, когда старый князь дал, наконец, согласие на брак.

Все это происходит на фоне популярных мелодий Чайковского. Действующие лица, помимо Чайковского, — Антон Рубинштейн, Римский-Корсаков. Бородин, Мусоргский.

Второй фильм называется «Музыка в моем сердце». Чайковский любит французскую певицу, которую у него похищает молодой гвардеец. Узнав об измене, Чайковский падает в обморок... Слышны звуки романса «Нет, только