Выпуск № 3 (124) | 1949 - страница 5

языка отказываться (возможно, что это все-таки нужно, — и здесь мои колебания продолжаются), то от него нельзя отказываться так, как от желтой кофты, надетой футуристом, или как от хождения на голове. Отказываться от него возможно только в процессе коренной, очень глубокой, трудной и далеко не быстрой перестройки. В этом смысле торопящие наскоки на Шостаковича являются по-моему неправильными»¹.

Эти реваншистские космополитические тезисы впоследствии энергично развивались Л. Мазелем, объявлявшим формализм «нормой современного музыкального мышления», Д. Житомирским, стремившимся модернизм сделать неотъемлемой частью социалистического реализма, и другими эстетствующими космополитами и формалистами. Ревизия статей «Правды» некоторыми музыковедами фактически началась уже на дискуссиях об этих статьях. Затем эти статьи начали предаваться забвению. Уже в следующем, № 6 «Советской музыки» не было ни одного напоминания о насущных творческих задачах, выдвинутых «Правдой». Характерен материал, помещенный в этом номере журнала. Тут мы видим «Автобиографические заметки о творческом пути» Н. Мясковского, в которых он не заметил то, что должен был глубоко воспринять каждый чуткий советский художник, — руководящих партийных идей статей «Правды», в свете которых автобиографические воспоминания могли бы выглядеть несколько иначе.

Далее идет статья Вал. Фермана «Немецкая романтическая опера»: почему-то именно эта тема показалась тогда историку музыки и редакции наиболее актуальной. Не возникло даже мысли о том, что провал «Леди Макбет» ставит решительно вопрос о пропаганде традиций великой русской оперной классики. Далее в журнале идет совершенно аполитичная и никчемная статейка С. Шлифштейна «К вопросу о камерной музыке» и почти все остальное в этом же духе.

Забвение статей «Правды» было необходимо формалистическому направлению, которое вскоре вновь обнаружило свое буржуазно-модернистическое обличие и, пренебрегая интересами народа, повело решительное наступление на еще неокрепшее реалистическое направление в советской музыке.

Накопление «успехов» формалистического музыкального творчества и формалистического музыковедения переполнило чашу терпения нашего народа.

Всеобщим одобрением было встречено Постановление ЦК ВКП(б) от 10 февраля 1948 года об опере «Великая дружба». В своих откликах во всей советской прессе многочисленные представители социалистического общества от лица всего народа заявили о том, что они не хотят больше слушать формалистических экспериментов некоторых советских композиторов и читать разнузданную пропаганду модернистической какофонии, ведущуюся изо дня в день музыковедами — апологетами западного буржуазного искусства.

На собраниях композиторов и музыковедов, посвященных обсуждению Постановления ЦК, почти все музыковеды отмежевывались от апологетики формализма, призывали проанализировать все ошибки музыкальной критики. Но перейти от этих слов к делу, к действительному вскрытию пороков музыковедения и к активному созданию новой, партийной музыкальной эстетики, даже тогда, после могучего Постановления ЦК, большинство музыковедов не смогло. Секретариат Союза советских композиторов, занятый перестройкой композиторской организации и творческой работы композиторов, либерально отнесся к слабой активности музыковедов, к неразоружившимся космополитам, молчальникам и двурушникам.

За год, прошедший после Постановления ЦК, музыковеды сделали ничтожно мало и не принесли той пользы, которую они могли бы привнести в дело утверждения социалистического реализма в советской музыке и полного искоренения формализма и космополитизма.

Опубликование статей «Об одной антипатриотической группе театральных критиков» и «На чуждых позициях» явилось новой ступенью борьбы за нашу большевистскую идеологию, новым призывом к усилению бдительности к проявлениям чуждой буржуазной идеологии, призывом проветрить затхлые углы искусствоведения.

Эти статьи помогают нам до конца разоблачить апологетов формализма в музыке и антипатриотическую сущность космополитических проявлений в музыкове-

_________

¹ «Советская музыка», № 5, 1936.

дении. На бурных собраниях музыкантов в Союзе композиторов, консерваториях и других музыкальных учреждениях сказана была, наконец, настоящая правда о группе музыковедов-космополитов, стремившихся оторвать композиторов от насущных вопросов советской музыки, принижавших великое всемирно-историческое значение русской музыкальной классики, третирующих народную песню, раболепствующих перед реакционно-упадочным буржуазным искусством.

Глубоко вскрыта вредоносная деятельность в советском музыкальном искусстве Л. Мазеля, разрабатывавшего порочную теорию «единого современного музыкального мышления», стирающую грань между советской музыкой и растленным буржуазным искусством капиталистических стран, И. Бэлзы, изобретательно специализировавшегося в пресмыкательстве перед упадочным искусством Запада и в клевете на демократические идеалы русской музыкальной культуры, потерявшего всякую способность правильно ориентироваться в музыкальных направлениях, А. Оголевца, соединившего отсталые реакционные взгляды, направленные на оправдание формалистических извращений в музыке, полнейшее политическое недомыслие с приемами отъявленной демагогии в своей практической деятельности.

Огромный вред принесли учебные пособия по истории музыки М. Пекелиса и Т. Ливановой. Уже много студенческих выпусков «учились» по этим учебникам. «Учились», как проводить порочные методы буржуазно-объективистской школы в советское музыкознание, «учились» пренебрегать яркой самобытностью великой русской культуры и смотреть на русскую музыку, как на ученическое «копирование» западных образцов.

Дружно «поработали» в Москве Д. Житомирский и С. Шлифштейн, всемерно воспевавшие формалистическое творчество. В своем лакейском умилении перед модернистской музыкой и пренебрежении к народу они низвели свою музыкальную «критику» до положения пресмыкательства перед пороками модернистской, больной, сумбурной музыки. Они призывали к аполитизму: «большое искусство не создается путем «социального заказа», — говорил Д. Житомирский.

В Ленинграде много лет не менее активно усердствовали «друзья» и «соратники» по формалистическому оружию — Ю. Вайнкоп, С. Гинзбург и М. Друскин. Вред, принесенный ими советской музыке, огромен. Космополитический нигилизм привел их в болото буржуазного модернизма, в ряды ярых противников прогрессивного реалистического искусства.

Проявления космополитизма в нашем искусстве являются самыми отвратительными пережитками капиталистического общества, они основаны на пренебрежении к народу, которое культивировалось господствовавшими буржуазными классами и продолжает культивироваться современными идеологами империализма.

Недаром великие русские писатели так ненавидели космополитизм!

Тургенев когда-то писал: «Россия без каждого из нас обойтись может, но никто из нас без нее не может обойтись. Горе тому, кто это думает, двойное горе тому, кто действительно без нее обходится! Космополитизм — чепуха, космополит — нуль, хуже нуля; вне народности ни художества, ни истины, ни жизни, ничего нет...».

В наше время вопрос о космополитизме стал гораздо острее. Космополитизм стал явлением, глубоко враждебным социалистической культуре, всему советскому строю. Нельзя не согласиться с характеристикой космополитизма, данной в «Литературной газете» (№ 9, от 29 января 1949 г.):¹

«Космополитизм — чуждость жизни и историческим интересам своего народа, холуйское преклонение перед буржуазной культурой Запада и столь же холопское непонимание великой ценности могучей русской национальной культуры и культуры других братских народов СССР. Космополит, злорадно хихикая, силится во что бы то ни стало «обнаружить» ту или другую «параллель», ту или другую примету сходства явлений русской культуры с культурой Запада. В подлом стремлении доказать, что культура русского народа «заимствована» у Запада, проявляется все ничтожество таких лжедеятелей культуры, людей без роду и племени, внутренней сущностью которых является помесь лакея

_________

¹ Статья «До конца разоблачить антипатриотическую группу театральных критиков».

Содержание
Увеличить
Как книга
Как текст
Сетка

Содержание