За большевистскую партийность
в советском музыковедении!

М. КОВАЛЬ

Каждый новый партийный документ по вопросам культуры укрепляет силу советского искусства и вызывает большой творческий подъем в среде работников искусств.

Постановление ЦК ВКП(б) об опере «Великая дружба» идейно вооружило и воодушевило композиторов на создание жизненно правдивой музыки социалистической эпохи, близкой и понятной нашему народу.

Первые успехи советскими композиторами на новом этапе их творческой работы уже достигнуты. Созданы новые произведения в разных музыкальных жанрах, проникнутые мироощущением человека — строителя коммунистического общества.

Во многих этих произведениях, хорошо принятых слушателями, следование лучшим традициям русской классической музыки соединяется с подлинно творческим новаторством; это говорит о том, с какой глубиной композиторы восприняли мудрые указания партии о дальнейшем развитии музыкального творчества.

Статьи в газетах «Правда» и «Культура и жизнь» — «Об одной антипатриотической группе театральных критиков» и «На чуждых позициях» знаменовали новую ступень развития нашей художественно-критической мысли.

Статьи эти глубоко связаны с огромными политическими и хозяйственными успехами нашей Родины, ускоряющими продвижение ее к коммунизму. Эти успехи являются гордостью всего советского народа, эти успехи вдохновляют музыкантов социалистического государства и вливают в них неиссякаемые творческие силы. Статья «Правды» говорит об этом единстве художников с народом:

«В теснейшей связи со всем историческим творчеством народа — глубочайший и живительный источник социалистического реализма. Здесь — животворные родники советского патриотизма, ибо нельзя творить новое в жизни советского народа, не будучи преданным всей душой советской земле, не горя пламенем любви к своему народу — созидателю коммунистического общества... Социалистический реализм так же неразлучен с живым, горячим, любовным интересом к жизни и деятельности народа, с глубоким и благородным патриотическим чувством, как ура-космополитизм связан с безразличным, равнодушным отношением к народу, к его творчеству, с равнодушным, оскопленным, холодным эстетством и формализмом».

Статьи в «Правде» и в «Культуре и жизнь» были с глубоким удовлетворением приняты всей музыкальной общественностью. Они вызвали горячие дискуссии в музыкальных организациях, вскрыли многолетние ошибки и пороки музыковедения и музыкальной критики и помогли выявить злостных проповедников космополитизма и формализма в музыке.

Группа музыковедов, из которых в первую очередь следует назвать Д. Житомирского, И. Бэлзу, А. Оголевца, С. Шлифштейна, Л. Мазеля, Ю. Вайнкопа, С. Гинзбурга, М. Друскина, состязалась в прославлении формалистических произведений, пропаганде реакционных космополитических взглядов, низкопоклонствуя и раболепствуя перед буржуаз-

ным модернистическим искусством Запада. Множеством глубоких ошибок, извращающих советскую музыкальную науку, испещрены книги Пекелиса, Способина, Буцкого, Мартынова, Беркова и других, книги, сыгравшие особенно пагубную роль в неверном воспитании нашей музыкальной молодежи.

В Постановлении ЦК ВКП(б) от 10 февраля 1948 года сказано, что «...музыкальная критика перестала выражать мнение советской общественности, мнение народа и превратилась в рупор отдельных композиторов». Этот отрыв от народа, пренебрежение к его духовным запросам характерен для всех апологетов формализма, антипатриотов, безродных космополитов и именно он привел советскую музыкальную критику в «совершенно нетерпимое состояние». Иная точка зрения на состояние музыковедения и музыкальной критики культивировалась деятелями формалистического лагеря. Старания музыковедов и критиков в деле пропаганды «успехов» формализма весьма поощрялись. Тяжелый период в истории советской музыки, изобиловавший формалистическими искривлениями, музыкальными критиками был объявлен «периодом расцвета советской музыки», композиторы же в свою очередь объявляли критику «выросшей», иллюстрируя этим известное изречение баснописца И. А. Крылова:

Кукушка хвалит петуха
За то, что хвалит он кукушку.

В № 1 журнала «Советская музыка» за 1941 год в статье «О музыкальной критике» писалось: «Вместе с творчеством выросла за эти годы и наша музыкальная критика. Ее влияние на творчество последнего периода не подлежит никакому сомнению. Здесь мы имеем процесс взаимного влияния: успехи композиторов способствовали поднятию уровня критики, а это в свою очередь влияло на дальнейшее развитие творчества». Статья резко нападает на критиков, поддерживающих реалистическое направление в музыке, которое издевательски называется «добрыми намерениями авторов», «незрелыми опытами»:

«Игнорируя действительные успехи советских композиторов (подразумеваются оперы С. Прокофьева. — М. К.), с одной стороны, и неумеренно восхваляя первые оперные произведения молодых авторов (подразумеваются оперы Дзержинского и Хренникова. — М. К.), с другой, — эта критика неверно ориентировала нашу молодежь и объективно явилась тормозом в развитии советского оперного творчества».

Прикрываясь словами идейность, реализм, народность, демократизм, статья на деле призывает композиторов не пользоваться народными мелодиями в своем творчестве. Отсутствие формализма у ряда композиторов объявляется в статье «нивелировкой стилей»; при упоминании авторов реалистического направления заявляется, что «основное, что их отличает, — это не столько композиторская индивидуальность, сколько национальный колорит».

Так расправлялась формалистическая критика с творчеством реалистического направления и с народностью в музыке. Истинные пороки музыковедения упорно замалчивались. Даже явно безобразным явлениям в музыкальной критике не давалось должной оценки.

Кроме реакционной системы формалистических оценок творчества, большое место в критике занимали просто безответственность и обывательщина. Музыковеды писали все, что им вздумается, а услужливые редакторы с усердием печатали их пустую, «цветистую» фразеологию.

Для примера приведем комментарии А. Констант Смиса к статье Генри Коуля «Музыка в Соединенных Штатах Америки»¹.

Как известно, американский композитор Генри Коуль знаменит тем, что поражает слушателей своими произведениями, в которых доминируют «новые» приемы — удары кулаками и локтями по клавиатуре, игра пальцами на струнах и ритмические стуки по крышке рояля. Невозможно принимать всерьез эту антимузыкальную клоунаду, объяснимую только американским «бизнесом», рассчитанным на пресыщенную буржуазию. Но вот что пишет о Генри Коуле восторженный А. Констант Смис:

«Особое место в американской музыке занимает сам Генри Коуль. Его можно, в известном смысле, сравнить с В. В. Стасовым (!?!),— в известном смысле, ибо
_________

¹ «Советская музыка» № 7, 1934.

Содержание
Увеличить
Как книга
Как текст
Сетка

За большевистскую партийность в советском музыковедении!

М. КОВАЛЬ

Содержание

За большевистскую партийность
в советском музыковедении!