На вокальные темы

К концертному выступлению Бориса Гмыри

19 декабря 1948 года в Большом зале Московской консерватории, впервые в столице, выступил с большим самостоятельным концертом заслуженный артист УССР Борис Гмыря.

В связи с этим концертом снова возникает старый вопрос о том, что следует считать в пении главным. И хочется на него ответить так: главное в пении — это прочувствованная и волнующая правда музыкального произведения; пластически ощущаемое певцом движение мелодии, которая в сочетании с выразительным словом заставляет жить художественный образ. В этом покоряющая сила артиста-исполнителя и в этом, думается, секрет глубокого обаяния творчества Бориса Гмыри.

В основном колорите и во всей направленности вокального исполнения Гмыри всегда чувствуется вдумчиво поставленная задача. Чутко вслушиваясь в образы, созданные композитором и поэтом, он мастерски передает тончайшие грани их творчества.

Проникновенная передача арии «О поле, поле...» создает романтический образ Руслана на фоне широкой эпической картины поля брани. В сцене прощания Бориса с сыном певцом особенно глубоко прочувствовано стремление измученной души к отраде отеческой ласки, полной любви и нежности. Живо встает перед аудиторией мужественный образ старого капрала, отрешенного от своего, личного; в созданном образе потрясает глубокое чувство солдатской дружбы, остающейся неизменной даже в трагические предсмертные минуты.

Впечатляющая сила художественных образов, возникающих перед слушателями в концертном исполнении этих «драматических сцен», раскрывает в пении Б. Гмыри большой, многосторонний драматический талант. Как оригинален едкий, уничтожающий сарказм в «Песне о блохе»! Как тонок психологический рисунок «Титулярного советника»!

В «Ночном зефире» Даргомыжского звучит не стандартный наигрыш бурлящего потока «испанской страсти», а бархатистый шопот ночи и легкость пушкинского стиха. Много искренности в осеннем прощании с жизнью в «Элегии» Масснэ. А сколько сердечной теплоты в передаваемых им украинских народных песнях!

В знаменитую песню волжских бурлаков «Эй, ухнем!» певец привносит новый художественный штрих: параллельно с интенсивностью нарастания и убывания звука, рисующей перспективу движения бурлаков, он создает путем рельефного подчеркивания ритма впечатление их тяжелого труда.

Голос Бориса Гмыри полнозвучен и богат красками, он эластично реагирует на все оттенки переживаемого чувства. А чувство это всегда согрето глубоким внутренним теплом, волнующей непосредственностью переживания. Обладая редким по красоте тембром, безупречной техникой, Б. Гмыря однако нигде и никогда не заявляет самолюбивого притязания блеснуть или удивить банальным, внешним эффектом. Образ, чувство, мысль — вот источник вдохновения этого большого, выдающегося художника-певца.

Иногда, в моменты особенно большой эмоциональной насыщенности, его звук теряет свою позиционную устойчивость. И хотя о безупречной свежести голоса Б. Гмыри свидетельствует хорошо исполненная им труднейшая в вокальном отношении ария Проциды из оперы «Сицилийские вечерни» Верди, все же хочется заострить внимание певца на необходимости надежной вокальной опоры и в моментах большого драматического подъема.

Можно было бы сделать еще ряд критических замечаний, сказать, что у Бориса Гмыри — бас cantanto, но что тембр его голоса баритонален и не всегда достаточно импонирует широтой звучания, что его piano не всегда доходит, особенно в акустически несовершенных залах. Но правильнее будет сказать, что Борис Гмыря — крупный артист, тонкий художник и вдохновенный певец.

Пианист Лев Острин аккомпанировал с большой музыкальной чуткостью, в полном слиянии с выразительной вокальной линией.

Хочется пожелать, чтобы чаще звучал для широкой аудитории прекрасный голос украинского певца. Его пение обаятельно, выразительность исполнения поучительна — особенно для формирующихся певцов. Талант Бориса Гмыри обязывает его к дальнейшему неуклонному росту профессионального мастерства, к новым художественным достижениям. В этом глубоко заинтересованы советская вокальная школа, советское музыкальное искусство.

Э. Валентинова

Концерты Ирины Масленниковой
и Вероники Борисенко

Молодая певица Ирина Масленникова, солистка Большого театра, лауреат конкурса вокалистов на Всемирном фестивале демократической молодежи в Праге, концертом 23 января в Большом зале консерватории блестяще доказала свое право на широкое признание.

Ее голос — лирико-колоратурное сопрано мягкого тембра — отличается легкостью, ровностью звука во всем своем большом диапазоне. Богатство вокальных красок дает возможность певице показать себя в широкой, разнообразной программе. Так именно и была составлена содержательная программа концерта, первое отделение которого посвящено русским и советским композиторам, второе — иностранным.

Очень свежо прозвучала «Грузинская песня» Балакирева на пушкинский текст «Не пой, красавица, при мне...». К слову сказать, из многочисленных романсов, написанных на этот текст, «Грузинскую песню» Балакирева можно считать едва ли не самой удачной по характеру, ритму, тонкому восточному колориту. Исполнение Масленниковой подчеркнуло этот колорит, эту грусть, восточную негу.

Очень интересно сопоставление камерного, интимного романса «Тихо вечер догорает...» Римского-Корсакова и речитатива и арии Марфы из его же оперы «Царская невеста».

Исполнением рядом этих двух различных по характеру произведений певица показала умение владеть стилем — концертным и оперным.

Знаменательно, что советские композиторы в своем вокальном творчестве начинают постигать «тайну» человеческого голоса, расширяя и углубляя возможности вокального мастерства. Об этом свидетельствует исполненный Масленниковой «Вокализ» Ракова. Ту же цель выявить вокальные возможности колоратурного сопрано поставил себе Спадавеккиа в речитативе и арии Мирандолины из оперы «Хозяйка гостинницы». Это, пожалуй, один из первых удачных опытов сочинения подлинно колоратурной арии в советском оперном творчестве. Ария Мирандолины очень трудна — в особенности в финальной части, написанной в движении и стиле быстрой тарантеллы. И. Масленникова превосходно и легко преодолевает все трудности этой арии.

Второе отделение концерта было посвящено вокальной музыке западных композиторов: Бах, Моцарт, Беллини, Делиб. Ария Сюзанны из оперы «Свадьба Фигаро» и «Аллилуйя» Моцарта были исполнены с хорошим ощущением стиля, эмоционально, красивым теплым звуком. Следует все же отметить некоторую неясность дикции. «Ave Maria» Баха И. Масленникова поет несколько громко, с излишней драматизацией. Музыкальность и верное чувство стиля должны были бы, нам кажется, подсказать в данном случае певице более строгую трактовку, большее внутреннее спокойствие, столь уместное для баховского сочинения. Это же относится и к А. Д. Макарову, превосходно проведшему фортепианную партию всего концерта, но который в этой арии также внес в исполнение чрезмерную драматичность.

Блестяще прозвучали речитатив и каватина Амины из оперы «Сомнамбула» Беллини, где особенно пленила легкость, с которой певица преодолевает вокальные трудности. С такой же легкостью был исполнен «Соловей» Делиба, где достойным партнером Масленниковой явился профессор Н. И. Платонов. Делибовский «Соловей» прозвучал дуэтом подлинных мастеров звука — певицы и флейтиста.

В заключение хочется указать на еще одну положительную сторону — простоту и скромную естественность, с какой поет молодая певица. Эта черта художественной скромности дает основание полагать, что артистке несвойственно «головокружение от успехов» и что вряд ли она собирается почить на лаврах. Превосходные данные талантливой молодой певицы обязывают ее к дальнейшей большой и вдумчивой работе.

Молодая певица Вероника Борисенко, солистка Большого театра, лауреат Сталинской премии, лауреат Всемирного фестиваля демократической молодежи в Праге, обладает прекрасным голосом — меццо-сопрано красивого тембра и большого диапазона. Ее исполнение непосредственно, искренне и эмоционально. Так именно исполняла она романсы Чайковского в концерте 30 января в Малом зале консерватории.

Исполнять Чайковского одновременно и легко и трудно: легко потому, что слушать его музыку стало нашей органической потребностью. Неисчерпаемое богатство мелодий Чайковского всегда влечет нас к нему. Вот почему исполнитель всегда может смело поставить в программу своего выступления любое произведение Чайковского, не рискуя «прогадать».

Но это же свойство популярности композитора является, как это ни парадоксально, и самым уязвимым моментом для артиста, и не только по причине невольных ассоциаций и сравнений одного исполнителя с другим, но и по более серьезным причинам.

Есть основание утверждать, что наши певцы зачастую исполняют Чайковского с привычными и, к сожалению, «узаконенными» ошибками и штампами. Превращение ровных нот в неровные стало обычным явлением в вокальной практике, — как, например, в романсах «То было раннею весной», «Он так меня любил», «Нам звезды кроткие сияли», «Страшная минута» и в целом ряде других. Надо сказать и о том, что многие певцы привыкли исполнять Чайковского с ненужным надрывом, со «слезой», мелодраматично вместо того, чтобы раскрывать глубину и подлинную, не «афишированную» искренность больших человеческих чувств и переживаний. Чайковский не «любуется» своими радостями и печалями и не

Содержание
Увеличить
Как книга
Как текст
Сетка

На вокальные темы

К концертному выступлению Бориса Гмыри

Э. Валентинова

Концерты Ирины Масленниковой и Вероники Борисенко

Содержание

Концерты Ирины Масленниковой
и Вероники Борисенко