ли (кл. проф. К. Эрдели) пьес Чайковского: богатый тон, глубокая музыкальность, всесторонняя и блестящая техническая оснащенность ставили ее исполнение на подлинно артистический уровень. Музыкально и технически законченное исполнение виртуозной парафразы Пабста на темы оперы «Евгений Онегин» почти полностью передавало фортепианный оригинал. Это — яркое достижение высокопрофессионального плана.

Такого же уровня в вокальном плане было исполнение романсов Рахманинова и песни Сизова студенткой Степановой (кл. проф. Петренко). Отличные природные данные, хорошее владение вокальной техникой, глубокое осознание музыкального и текстового содержания, — все это обеспечило исполнению художественную убедительность и артистическую законченность.

Ан. Дроздов

На вокальные темы

Концерты М. Д. Александровича

Заслуженный артист республики М. Д. Александрович хорошо известен широкой публике и пользуется у нее успехом. Большой зал консерватории или Колонный зал Дома союзов едва вмещает всех желающих слушать талантливого певца. В чем же секрет этого успеха, каковы причины такой популярности?

Михаила Александровича вряд ли можно назвать «душкой-тенором». Его прекрасный голос, проникновенность исполнения не совмещаются с этим вульгарным понятием. Причина успеха певца глубже и серьезнее. Она заключается прежде всего в органичности его пения, в хорошей вокальной школе, позволяющей певцу с необычайной легкостью и естественностью преодолевать любые вокальные трудности.

Общеизвестно неблагополучие на нашем вокальном фронте. Это неблагополучие имеет глубокие корни. Здесь и недостаточная культура многих наших певцов и певиц; и слабость вокально-актерского мастерства, и недооценка значимости вокального слова, звучащей мысли.

Вот почему так понятна тяга широкой публики к органическому пению, построенному на правильной вокальной школе, на синтезе звука и слова, чувства и мысли...

Однако этим мы вовсе не хотим утверждать, что в исполнении Александровича все безупречно и безукоризненно.

Наши упреки мы начнем с репертуара. Нельзя серьезному певцу-художнику, каким мы хотим считать Александровича, простить репертуарную косность, репертуарный консерватизм. Мы понимаем, конечно, что исполнитель имеет право на выбор таких произведений, которые ближе его исполнительской индивидуальности. Но отсюда вовсе не следует, что артист в выборе своего репертуара должен исходить только от «выгодных», имеющих гарантию успеха романсов, арий, песен. Конечно, мы не против романса Варламова «На заре ты ее не буди», обаятельно исполняемого Александровичем, или арии Каварадосси из «Тоски» Пуччини; мы не против и канцоны Альмавивы из «Севильского цирюльника» Россини или каватины князя из «Русалки» Даргомыжского. Мы отнюдь не возражаем и против «выкапывания» забытых, редко исполняемых арий, вроде арии Васко да Гама из «Африканки» Мейербера или арии Калафа из «Принцессы Турандот» Пуччини.

Но мы против бессистемности репертуарного плана певца, против репертуарного «винегрета» и мешанины, против репертуарной беспринципности. Мы категорически против таких старых, безвкусных, совершенно не звучащих сейчас романсов, как, например, «Тишина» Кашеварова, «Не верь» Петрова и т. п.

Такое бессистемное построение программы означает линию наименьшего сопротивления. Мы вправе поэтому дружески указать М. Александровичу на путь иной репертуарной «политики».

Очень хорошо, что Александрович поет балладу герцога из первого акта «Риголетто» так, что его вокальному мастерству и стилю исполнения могли бы поучиться многие наши именитые «герцоги». Но ведь в классической и современной вокальной литературе есть перлы, ждущие своего художественного воплощения и имеющие право на жизнь не меньше, чем баллада герцога, не говоря уже о романсах Кашеварова или Петрова. Где Шуберт, Шуман, Брамс, Чайковский, Мусоргский, Бородин, Римский-Корсаков, Танеев, Глазунов, где советские камерные произведения? Мы могли бы назвать десятки превосходных романсов и песен перечисленных авторов, которые может и должен исполнять столь испытанный вокальный мастер, как Александрович.

Теперь несколько слов о другом. Исполнение певца вокально тонко, очень эмоционально, предельно насыщенно, но — будем откровенны до конца — и достаточно в то же время монотонно... Александрович поет все в одной краске, его исполнительская палитра, несмотря на эмоциональность (а, может быть, и вследствие ее чрезмерности) довольно однообразна, а потому и немного утомительна, в особенности, при большом количестве исполняемых в концерте произведений.

В исполнении М. Александровича нехватает подтекста, того, что на актерском языке называется «сверхзадачей». Трактовка певца всегда сугубо «серьезна», лишена той «улыбки», которую всегда ждет, хотя бы и подсознательно, слушатель, — «улыбки», необходимой для полноты образа. От этого еще более выиграло бы, обогатилось его искусство.

Необходимо отметить тонкое исполнение фортепианной партии пианисткой С. Райхенштейн, органически сливающееся с пением солиста.

Ан. Канкарович

Концерт солистов Всесоюзного радиокомитета

(Колонный зал Дома союзов, 21 октября 1948 г.)

Советские радиослушатели хорошо знают исполнительское искусство солистов Всесоюзного радиокомитета. Однако непосредственные встречи этих артистов с аудиторией происходят не так уж часто. Поэтому рецензируемый концерт солистов Всесоюзного радиокомитета в Колонном зале Дома союзов представил значительный интерес для слушателей, получивших возможность познакомиться с рядом артистов в концертной обстановке.

Следуя традициям, концерт открыл пианист Георгий Эдельман. С большой виртуозностью и блеском он исполнил «Тарантеллу» Листа. Но, несмотря на техническую зрелость, это исполнение нельзя назвать безукоризненным. Мы говорим прежде всего о недостаточной тонкости постижения стиля и формы этого популярного произведения, обычно исполняемого пианистами в тех концертах, где, по их мнению, требуются «быстрота и натиск»...

Заслуженная артистка республики Л. Легостаева, хорошо известная по частым радиовыступлениям, обладает большим, красивым голосом, поет очень музыкально, хотя и не всегда чувствует характер и стиль произведения. Так, например, сугубо камерные романсы Соколова («И нет в мире очей», «Отойди») и Булахова («Твои шелковые кудри») артистка исполняет «по-оперному», с излишним нажимом.

Народная артистка РСФСР Н. Рождественская, также хорошо известная радиослушателям, — певица с большим репертуаром, значительным артистическим опытом и несомненными музыкальными достоинствами. Ее исполнение всегда корректно и приятно, но в то же время не очень темпераментно, не согрето глубоким чувством. Этот холодок мешает порой созданию убедительного художественного образа. Это ощущалось, например, в романсе Чайковского «Кабы знала я».

Скажем попутно: неувядаемые романсы Чайковского могут быть условно разделены на две категории: вокально-лирические и актерски-декламационные. «Кабы знала я» (так же как, например, «Забыть так скоро», «Лишь ты один», «Он так меня любил» и им подобные вокальные «монологи») принадлежит к романсам, требующим актерски-выразительной интерпретации. Вот почему этот замечательный романс, обычно довольно трафаретно исполняемый, еще ждет своего нового, не привычно стандартного, но более актерски-заостренного исполнения. Как в этом, так и в других романсах («Шестнадцать лет», «Оделась туманами Сиерра-Невада» Даргомыжского и «Нет, не люблю я вас» Булахова), Рождественская, при всех ее хороших вокальных данных этого нового качества, к сожалению, не проявила.

Из молодых радиопевцов с успехом выступала Галина Сахарова — несомненно талантливая певица, подкупающая теплотой и той «изюминкой» исполнения, благодаря которой часто прощаешь ритмические, интонационные и дикционные погрешности. Хочется предостеречь нашу способную вокальную молодежь от всякого рода трафарета, рутины и штампов, от которых, к сожалению, не свободна и Сахарова. У Галины Сахаровой колоратурное сопрано, и поэтому она поет именно арию Розины из «Севильского цирюльника», обязательно «Вальс» Штрауса. Конечно, мы не против Россини и Иоганна Штрауса, но мы против репертуарной и исполнительской рутины и застоя; мы ждем от наших молодых артистических кадров художественных дерзаний, смелой инициативы в выборе и обновлении богатейшего классического и современного репертуара. Бесконечное хождение по «испытанному» репертуарному кругу есть линия наименьшего сопротивления, не делающая чести молодой даровитой певице.

Есть исполнители, про которых можно сказать, что они «звезд с неба не хватают», но в то же время, не мудрствуя лукаво, своим теплым непосредственным исполнением в состоянии доставить слушателям подлинное эстетическое наслаждение. Такова певица Нина Александрийская, голос которой — меццо-сопрано мягкого, чарующего тембра — не только «светит», но и «греет»... Так именно прозвучала знаменитая «Баркаролла» из «Сказок Гофмана», романс «Люблю тебя» Штрауса — Шишова, как и ряд дуэтов, прекрасно в смысле ансамбля спетых совместно с культурной певицей А. Малюта.

Рядом с серьезным, подлинно художественным камерным пением известным диссонансом прозвучало выступление эстрадного певца М. Михайлова, явно рассчитанное на дешевые лавры и сомнительный успех. Болезненный надрыв и безвкусные приемы вульгарного исполнения вряд ли соответствуют стилю популярных советских песен, контрастируя с общим профессионально-серьезным тоном радиоконцерта.

Аккомпанемент, как фактор второстепенного подсобного значения, уступает место в наше время понятию большей музыкальной значимости — исполнению фортепианной партии романса, арии или инструментального произведения. Вполне закономерно поэтому то значительное количество пианистов, исполнявших в данном концерте фортепианные партии, — каждый со своим солистом, как равный ему художественный «партнер». Таковы опытные пианисты Г. Орентлихер, Н. Вальтер, А. Бернар, Е. Сенкевич, Б. Козель, Е. Розенберг.

Исполнение сцены предложения из комедии Островского «Женитьба Белугина» показало высокое актерское мастерство мхатовцев — народного артиста СССР Б. Добронравова и народной артистки РСФСР М. Титовой. Слушая их, невольно думаешь о многих наших певцах, которым так нехватает именно высокого актерского мастерства.

Ан. Канкарович