НОТОГРАФИЯ И БИБЛИОГРАФИЯ

Песни для колхозной самодеятельности

Песни для 2- и 3-голосных хоров с сопровождением баяна или ф-но. Выпуск I. 1. «Расцветай, земля колхозная», слова Л. Ошанина, музыка С. Туликова; 2. «Кто работает на славу», слова С. Алымова, музыка А. Копосова; 3. «Колхозная хороводная», слова М. Мордашовой, музыка К. Массалитинова, в обработке Н. Речменского; 4. «Над рекою, над Окою», слова Антона Пришельца, музыка Ю. Слонова; 5. «По-иному светит солнце», слова народные, музыка Н. Чаплыгина. Выпуск II. 1. «Земля родная», слова А. Пришельца, музыка Ю. Слонова; 2. «Урожайная», слова М. Исаковского, музыка М. Блантера; 3. «Колхозная полька», слова С. Васильева, музыка А. Новикова; 4. «Ты играй, гармонь-отрада», слова народные, музыка В. Волкова; 5. «В поле чистом», слова Я. Шведова, музыка Н. Речменского. Издательство Союза советских композиторов, Москва, 1948. Цена каждого сборника 6 р. 20 к.

Нет надобности доказывать, как ждет этих сборников поющее колхозное село. Композиторы в большом долгу перед ним. Об этом говорят итоги прошедшего Всероссийского смотра сельской художественной самодеятельности. Данное издание поможет расширить советский репертуар хоровых кружков, будет содействовать росту хоровой культуры.

Положительной чертой всех рассматриваемых песен является прежде всего их здоровая идейно-художественная направленность. Они жизнерадостны, говорят о чувствах и мыслях сегодняшней деревни. Каждая из них по-своему воплощает эти чувства: гимническая песня Туликова, «Колхозная полька» Новикова, хороводная Массалитинова, веселая «Ты играй, гармонь-отрада» Волкова и т. д., каждый из авторов песен стремился исходить из народных интонаций. Поэтому песни просты, понятны и близки широким массам по своему звучанию. В этом отношении наиболее удачны песни Колосова и Блантера. Они отличаются логичностью формы, ясностью голосоведения, выразительностью и певучестью партии 2-го голоса, удобством тесситуры. Такие песни хочется и петь и слушать. Мелодичны и песни Слонова, Речменского, Чаплыгина и др.

Но вместе с тем оба эти сборника, надо полагать, кладущие начало регулярному изданию репертуара для колхозной самодеятельности, вызывают ряд замечаний и предложений на будущее.

Никогда не жила наша деревня такой многогранной жизнью, как теперь. Художественные вкусы колхозников очень выросли, культурные требования также повысились. Это богатство духовного мира колхозника еще не находит отзвука в наших песнях. И в песенном творчестве, и в практике деревенских хоровых кружков иногда примитивно односторонне понимаются художественные задачи. Песни страдают однообразием, им придается некий средне-оптимистический эмоциональный тон — сочетание привычных лирических и бравурных интонаций. Некоторые из таких песен талантливо сделаны, искренно и эффектно звучат. Но попробуйте прослушать или проиграть подряд несколько песен, и у вас останется впечатление определенного штампа. В памяти запечатлеется один художественный образ, как будто вы все время слушали одну и ту же песню.

Почему в сборниках нет ни одной протяжной песни, идущей, например, от интонаций типа «Подуй, подуй, непогодушка»? Почему мы не культивируем и не развиваем традиций активных бурлацких и подобных им песен: «Вниз по матушке по Волге», «Эй, ухнем»? Разве у нашего колхозника нет желания послушать и спеть задушевную, широкую и не обязательно маршевую веселую песню?

Надо шире изучать народную песню, искать в ней свежие жизненные интонации. Так поступали русские композиторы-классики и благодаря этому создавали реалистически-полнокровные и художественно разнообразные произведения. И наши лучшие колхозные песни (Захарова, Васильева-Буглая и других) появились в результате продуманного творчески активного отношения к фольклору.

Много говорилось о повышении качества текстов песен. Справедливо осуждалось некритическое отношение композитора к ним. Рецензируемые сборники показывают, что этот вопрос не перестал быть актуальным. Как мог А. Новиков писать музыку на безвкусный, грубый текст С. Васильева о колхозной невесте, наделенной поэтом уродливыми чертами:

Я иду на виду у растущих
И веду в поводу отстающих.
Сяду ужинать за стол — знайте Машу, —
За троих уберу щи и кашу.
Стану песенки петь — голосище
Будто сразу поет девок тыща...

Не отличаются поэтичностью и логикой слова песни Н. Речменского (автор текста — Я. Шведов):

На полях родных, бескрайных
Победившая страна
В дружбе с трактором, с комбайном
Соберет хлеб до зерна.

Мало теплоты, поэтической красоты и в некоторых других песнях сборника. Чаще всего врагом хорошей песни бывают «казенные» образы, формальный язык, не передающий и отдаленно биения пульса колхозной деревни.

Очень хорошие строфы содержатся в песне Чаплыгина на народный текст, тонко чувствует песенную специфику поэт М. Исаковский. Но эти и другие положительные примеры не смягчают остроты вопроса.

Надо предъявить счет композиторам и за то, что они пишут песню, как говорится, на первый куплет, не считаясь с тем, что в последующих куплетах текст и музыка не всегда согласованы. Несовпадение грамматических и музыкальных ударений приводит к досадным искажениям текста. Особенно ими изобилует песня К. Массалитинова. Очевидно, следует еще и еще раз напомнить издательству, что, принимая песню, оно обязано оценивать: а) музыку, б) текст и в) их согласованность в каждом из куплетов, а не только в первом.

Правильно поступило издательство, опубликовав песни с сопровождением баяна. В большинстве случаев сопровождение сделано удобно, но иногда оно все-таки слишком сложно.

В новых сборниках песен для колхозных хоровых кружков хотелось бы видеть больше тематического и художественного разнообразия и больше требовательности композитора к качеству текста. Хотелось бы также получать их в большем количестве. При надлежащей постановке пропаганды изданий установленный тираж в 500 экземпляров для данных сборников во много раз занижен и никак не соответствует огромным требованиям нашей колхозной самодеятельности.

В. Виноградов

Юрий Яцевич. Второй концерт для скрипки с оркестром. Музгиз, 1947 г. Тетрадь лирики, для голоса с ф-п. Музгиз, 1947.

Первый вопрос, который невольно приходит в голову после ознакомления с указанными сочинениями Ю. Яцевнча, — для чего они изданы, кто будет их играть и петь? Кто захочет раздражать себя этими творениями или терзать уши слушателей? Можно сказать без преувеличения, что в них воплощены все отрицательные стороны творчества композиторов формалистического направления.

Очень трудно говорить об основных мелодиях скрипичного концерта. Запомнить их невозможно. Развитие мелодической темы у солирующего инструмента происходит главным образом за счет повторений ее основной фигуры, одноголосно или с добавлением к верхнему голосу двух-трех нот, часто мешающих распознать, в какой же она в данный момент тональности. Гармонии концерта, как правило случайны, сухи и на редкость невыразительны и некрасивы.

Гармонический язык лишен ясного стиля и представляет собой хаотическое нагромождение любых, первых попавшихся звуковых комплексов. Иногда попадаются аккорды без фальшивых нот, привычные для нормального человеческого слуха, встречаются, как исключение, и правильные, естественные модуляции. Но эти островки логически обоснованных построений тонут в море эпизодов, случайных, порожденных гармонической извращенностью. В целом второй скрипичный концерт Яцевича — очень бледное, неталантливое произведение.

В «Тетрадь лирики» вводят четыре романса на стихи Пушкина и два — на стихи Аполлона Григорьева. Хотя мы твердо убеждены, что этих романсов петь тоже никто никогда не будет, но, справедливости ради, должны отметить, что они все же лучше концерта. Видимо, живое слово обладает способностью художественно влиять на воображение автора. Гармонии в романсах много яснее, проще, не всегда мешают следить за мелодической линией (хотя все-таки в основном мешают!). Однако отсутствие своего гармонического стиля ясно чувствуется и в романсах. С явным сумбуром, всякими кляксами и алогичностью мирно уживаются то «чайковизмы» (задержания в романсах «Я вас любил» и «Приметы»), а то... откровенно джазовые «неаполитанские» сексты (конец последнего романса — «Песня»). В партии голоса есть намек на мелодию, пусть сложную, запутанную, неясную, — но все же мелодию. Автор боится простой, естественной вокальной линии. Он ее словно зашифровывает, нарочито запутывает и усложняет, все время старается уйти в сторону от правильного пути, лишь намекая на него и заставляя исполнителя и слушателя догадываться об удобном ненаписанном варианте.

На уже использованные стихи великих русских поэтов композиторы писали иногда новые романсы. Но их появление всегда было оправдано новизной замысла, высоким художественным качеством. Метнер написал «Заклинание», — один из лучших своих романсов. Шапорин на тот же текст создал произведение, бесспорно, лучше метнеровского. Что же нового внес Яцевич в романс «На холмах Грузии»? Ведь даже отдаленно он не подошел по качеству к известнейшему одноименному романсу Римского-Корсакова.

На скрипичном концерте Яцевича стоит дата написания — 1937 год. Видимо, эта его давнишняя работа ему была дорога, если в 1947 году он стал ее печатать. Это наводит на печальные размышления... Но на романсах дата написания не проставлена. Хотим думать, что они написаны не так уж давно: хоть они и мало выразительны, но в них встречаются какие-то проблески живого чувства. И это заставляет надеяться, что композитор не безнадежно изуродован формализмом и что если он приложит все старания к преодолению своих серьезнейших творческих недочетов, то его музыка найдет дорогу к слушателю.

Ю. Яцевичу нужно немедленно пересмотреть свои эстетические позиции. Без этого ему не преодолеть серьезнейшего творческого кризиса.

Л. Г.

Содержание
Увеличить
Как книга
Как текст
Сетка

НОТОГРАФИЯ И БИБЛИОГРАФИЯ

Песни для колхозной самодеятельности

Содержание