противопоставляются модернизму, как носители высоких классических традиций. Такая постановка вопроса по существу смазывает проблему модернизма и создает неверное представление о путях развития русской музыкальной культуры этого периода.

При всей правильности ряда положений доклад Ю. В. Келдыша не смог полностью удовлетворить аудиторию. Критика ошибочных взглядов наших музыковедов была дана в нем слишком осторожно и, по существу, не глубоко. Во всяком случае она ничего не прибавила к тому, что уже неоднократно высказывалось в печати и устных выступлениях. Невозможно ставить проблему русского предреволюционного модернизма в отрыве от проблемы «современничества» и борьбы с формализмом в музыкальном творчестве наших дней. Это неминуемо должно привести к бесстрастному академизму, тенденции которого действительно проявлялись в ряде последовавших выступлений.

Нельзя сказать, что в этих выступлениях не было отдельных верных мыслей. Справедливо указание Л. В. Данилевича на ошибочность «теории» о противоречивости модернизма, будто бы таившего в себе какие-то положительные элементы. Можно и должно говорить о противоречивости того или иного художника, отдавая себе ясный отчет в том, что прогрессивные черты его дарования развивались вопреки влияниям модернизма, реакционным с начала до конца. Своевременно поставлен Г. М. Коганом вопрос о борьбе с буржуазным либерализмом в музыковедении, примеры которого он находит, между прочим, в недавно вышедшей книге «Русские пианисты» А. Д. Алексеева. Правильны его слова об ошибочности некоторых положений статьи Б. С. Штейнпресса, «возвращающей к прошедшим временам и к ошибкам, к которым возвращаться никак не следует». Однако эти и большинство других высказываний носили частный характер и не касались основного вопроса — борьбы с формализмом в нашей действительности.

Недостаточно острым оказалось и выступление А. И. Шавердяна. Непонятно, зачем понадобилось оратору смягчать критику статьи Д. В. Житомирского указаниями на «объективные причины», какими, по его мнению, явились отсутствие помощи со стороны музыковедов и даже.... «общая слабость нашего музыковедения»! Ведь если виноваты все, то, значит, никто в отдельности не виновен, и вопрос об ошибках каждого является праздным! Едва ли можно согласиться с такой точкой зрения. Точно так же нельзя согласиться полностью и с мыслями А. И. Шавердяна об отношении к «наследию модернизма». Правильно указывая на недопустимость нигилистического зачеркивания творчества крупных мастеров, А. И. Шавердян вместе с тем преувеличивает удельный вес некоторых из них и значение их отдельных произведений. Странно звучит, например, его утверждение о том, что не стоит проходить мимо «Весны священной» Стравинского! Ведь это сочинение явилось одним из основополагающих камней современного формализма. Чему же может научиться у него наш советский композитор?

Выступление И. Ф. Бэлзы содержало ряд самокритических замечаний. Однако собравшиеся справедливо ожидали от него несравненно более резкого и всестороннего осуждения своих ошибок и не могли удовлетвориться услышанным. Что же касается присутствовавшего на собрании Д. В. Житомирского, то он пропросту отмолчался.

В своем заключительном слове Ю. В. Келдыш еще раз подчеркнул необходимость беспощадной борьбы с апологетическим отношением к модернизму и острой критики его различных течений. Однако и на этот раз докладчик ничего не сказал о проявлениях чуждых модернистических тенденций в нашем музыкальном творчестве и не заострил внимание на борьбе с формализмом. Нельзя согласиться с его категорическим заявлением: «Я настаиваю, что не только "Золотой петушок", но и "Кащей", а может быть и "Сказка о царе Салтане" были отрицанием реалистического в опере». Едва ли также справедливо утвеждение об «абсолютной нереалистичности» образа Гришки Кутерьмы, являющегося будто бы «модернистическим преломлением мотивов Достоевского».

Подведем итоги. Собрание было посвящено важной и актуальной теме. И докладчик, и ряд выступавших в прениях высказали ряд верных соображений. Но дискуссия, по существу, не состоялась. Обсуждение приняло характер мирного академического собеседования, посвященного главным образом «делам давно минувших дней». Мы не против исторического рассмотрения. Однако модернизм является для нас не просто стилем, канувшим в Лету. Он продолжает существовать и оказывать разлагающее влияние, он порождает формалистические уродства. Говорить о проблеме модернизма — это значит говорить о преодолении формалистических тенденций в нашем музыкальном творчестве. Как раз об этом на совещании не было сказано, буквально, ни одного слова. Говорилось почти исключительно об ошибках музыковедов в освещении творческих явлений прошлого. Этого мало, слишком мало для нашего кипучего, боевого времени, когда любой теоретический или исторический вопрос неизбежно связывается с животрепещущими проблемами современного музыкального творчества. Забвение этого привело — скажем прямо — к неудаче дискуссии, которая должна была бы стать важнейшим общественным мероприятием. Бюро Музыковедческой секции должно учесть уроки обсуждения проблем модернизма и обеспечить во всех своих последующих начинаниях большую активность и, главное, большую целеустремленность и направленность. Без этого выполнение намеченного плана будет чисто формальным и не поможет разрешить задачи, поставленные перед всем музыковедческим коллективом историческим постановлением Центрального Комитета.

Р. М.

Памяти Н. А. Римского-Корсакова

К 40-летию со дня смерти Н. А. Римского-Корсакова Центральный дом композиторов организовал выставку,, посвященную жизни и творчеству выдающегося композитора.

Представленные на выставке экспонаты из фондов Государственного центрального музея музыкальной культуры, Государственного центрального театрального музея им. Бахрушина, нотной библиотеки Союза композиторов и др., рассказывают о жизни и музыкальной деятельности Римского-Корсакова.

25 июня состоялось торжественное открытие выставки.

С докладом о творчестве Н. А. Римского-Корсакова выступил профессор В. А. Цуккерман. Солистки Всесоюзного радиокомитета А. Малюта, Н. Александрийская и Н. Кулагина спели несколько вокальных произведений Римского-Корсакова. С воспоминаниями о Римском-Корсакове, о годах учебы, об отношении композитора к революционным событиям 1905 года выступил его ученик М. Ф. Гнесин.

В книге отзывов о выставке появились отклики: «Очень хочется отметить то замечательное впечатление, которое оставляет тщательно оформленная выставка, посвященная великому русскому композитору Римскому-Корсакову. Любовное отношение к его творчеству повлекло за собой красивое, теплое, полное уважения к русскому искусству внешнее оформление выставки», — пишет композитор Зара Левина.

«Выставка очень привлекательная, и нам, людям, которым имели счастье не только слушать произведения Корсакова, но и лично с ним встречаться, должна была доставить ряд радостных минут», — отмечает в своей записи М. Ф. Гнесин.

Композитор Д. С. Васильев-Буглай, приветствуя открытие выставки, подчеркивает, что ее появление — один из примеров перестройки работы Союза советских композиторов на основе решений ЦК ВКП(б).

«Пусть будет больше таких свидетельств нашей перестройки», — записывает пожелание И. О. Дунаевский.

Композитор В. Г. Фере пишет: «Особенно ценным является наличие на выставке эскизов оригиналов к декорациям опер Римского-Корсакова таких выдающихся художников, как Коровин, Головин, Васнецов, Федоровский. Сама по себе организация выставки является совершенно новым мероприятием, которое следует всячески приветствовать, и значительным художественным событием в жизни нашего композиторского клуба».

На выставке памяти Н. А. Римского-Корсакова в Союзе советских композиторов

Содержание
Увеличить
Как книга
Как текст
Сетка

Памяти Н. А. Римского-Корсакова

На выставке памяти Н. А. Римского-Корсакова в Союзе советских композиторов

Содержание