Об эстонской хоровой культуре

В нашей общей и специальной прессе уже было помещено много статей, посвященных 12-му эстонскому певческому празднику, имевшему место в г. Таллине 28−29 июня 1947 года. Нет надобности снова описывать это замечательное общественное и художественное явление; трудно даже подыскать новые слова, чтобы выразить свое восхищение им.

Но с течением времени и по мере тщательного ознакомления с материалами, первое впечатление от праздника дополнилось некоторыми новыми соображениями; они, в основном, вытекают из желания дать более объективную, углубленную и — в некоторых случаях — критическую оценку и тем содействовать росту советского музыкального искусства в Эстонской ССР.

Что можно считать самым важным в этом празднике? — Это его огромная политическая значимость, объединение искусства и политики в одно гармоническое целое. Этой монолитностью, отсутствием противоречий 12-й певческий праздник, он же — первый праздник Советской Эстонии — отличается от всех предшествовавших ему.

Как известно, сводный хор 12-го праздника состоял из 25 000 певцов. Для Эстонии эта цифра обозначает, что примерно один певец на каждые сорок человек местного населения был направлен в столицу из самых различных районов республики и явился участником хорового коллектива. Шествие этой массы певцов по Таллину вылилось в подлинную народную демонстрацию. Жители столицы плотными рядами стояли вдоль улицы, по которой двигалась процессия, и не переставали выражать свой энтузиазм, когда появлялись все новые и новые хоровые коллективы, идущие со знаменами; часть этих знамен принадлежит глубокой старине. Стадион, где происходили выступления, вмещал 100 000 зрителей, заполнявших его в течение двух дней. Если учесть все это, учесть период подготовки к празднику (около двух лет), количество организаций и лиц, в той или иной степени связанных с этой подготовкой, — станет совершенно очевидным, что в 12-м певческом празднике приняли участие весь эстонский народ, вся республика. Такие масштабы были неизвестны Эстонии досоветского периода.

Репертуар праздника впервые отразил не общественный протест, не разлад с действительностью, не «нейтральное» академическое совершенство: двадцать пять тысяч голосов маленькой Эстонии пели о преданности товарищу Сталину, о нерушимом единстве народов Советского Союза, о незабываемой дате воссоединения с СССР, о разгроме фашистских полчищ, о раскрепощенном труде, о победах Сталинской пятилетки; в наредкость слаженном, стройном ансамбле они запечатлели чувства и мысли целого народа.

Многоголосная хоровая культура зародилась в Эстонии около 150 лет тому назад. Носители и проводники ее — любительские крестьянские хоры, руководимые учителями и органистами, очень скоро получили такое большое распространение и так органически срослись с музыкальным бытом масс, что в настоящее время стали уже национальной художественной традицией. Хоровое пение пользуется в Эстонии не меньшей популярностью, чем самобытная фольклорная одноголосная народная песня.

В чем же причина такого стремительного успеха внедрения пришедшей с Запада хоровой культуры? — Обусловлена она особыми историческими предпосылками. Зарождение первых хоров в Эстонии совпадает с периодом, предшествующим и сопутствующим так называемому освобождению крестьян (1816−1819 годы), периодом подъема крестьянского движения против национального и экономического гнета, ростом национального самосознания масс. В этих условиях хоровой коллектив, являясь легальной формой общения, отвечал не только музыкальным, но и общественным интересам трудящихся. Хоровая спевка, привлекавшая крестьян из различных селений (иногда на спевку ходили за 10−20 километров), служила средством обмена информациями, организации наиболее общественно-активных слоев населения. Выступление хора импонировало национальным чувствам. Нередко безобидные тексты песен воспринимались чуть ли не как освободительные лозунги. Это певческое движение наталкивалось на сопротивление властей и тем самым завоевывало еще большие симпатии масс.

Правда, вначале немецкое духовенство и бароны (фактические полноправные хозяева тогдашней Прибалтики) подчинили своему контролю и влиянию молодую хоровую культуру эстонцев. Репертуар первых хоров состоял из немецких песен

или онемеченных — как в отношении языка, так и музыкального стиля — образцов эстонской музыки.

С течением времени лучшие представители эстонской интеллигенции поняли опасность полного культурного порабощения. «Больше эстонских песен, — иначе, к нашему стыду, наш певческий праздник превратится в немецкий певческий праздник на эстонском языке...», — писал накануне 2-го

Торжественное шествие участников праздника

певческого праздника (1879 г.) эстонский просветитель К. Р. Якобсон. И каждый новый певческий праздник все с большей и большей рельефностью выражал идею национального возрождения и раскрепощения эстонцев. В репертуар хоров включаются произведения композитора Александда Кунилейда (1845−1875) на проникнутые патриотическими настроениями стихи Лидии Койдула (1843−1886): «До самой смерти», «Мое отечество — моя любовь» и другие. Развитие хорового искусства в Эстонии срастается с национальным и — во многом — антинемецким движением. В этом, прежде всего, причина его успеха.

Но не должен показаться парадоксальным и неправомерным тот факт, что все эти, для своего времени передовые общественные идеи, выраженные в тексте песен, в большинстве своем облекались в несоответствующую их содержанию и значению музыкальную форму. Хоральный склад,бесстрастное, спокойно-уравновешенное благозвучие, идущее от культуры немецких ферейнов, было той внешней оболочкой, той привнесенной формой, за которой скрывалось несоответствующее ей национальное содержание. Прослеживая историю развития хоровой культуры, можно обнаружить, как наиболее одаренные композиторы — хоровики Мина Херма, К. Херман и другие, видимо, интуитивно, чувствовали это несоответствие формы содержанию и искали правильный выход в приобщении к народной музыке. Искали, робко оглядываясь назад.

Подъему хорового движения содействовали общеэстонские певческие праздники, участием в которых гордился каждый коллектив, каждый певец. На 12-м празднике можно было слышать хор из Канепи (Вырумаа), основанный в 1819 году. Он до сих пор хранит свое старинное знамя (пучок конопли на зеленом поле), развевавшееся еще на первом певческом празднике в 1869 году. Начав с детства певческую карьеру, многие исполнители остаются патриотами своего хора до самой глубокой старости и неизменно посещают каждый праздник. Так, грудь Лийны Муда — участницы 12-го праздника — украшена значками восьми певческих праздников.

Условия развития хоровой культуры в Эстонии способствовали созданию чрезвы-

Содержание
Увеличить
Как книга
Как текст
Сетка

Об эстонской хоровой культуре

Торжественное шествие участников праздника

Содержание