Выпуск № 8 (102) | 1946 - страница 42

здешних музыкантов и привлекает новых из чужих краев»¹.

Сохранились отзывы Роберта и Клары Шуман, посетивших Петербург в 1844 году. Р. Шуман в письме к Фридриху Вику (1 апреля) причисляет обоих Виельгорских к своим лучшим друзьям, заявляя, что это «два превосходных человека», а Клара Шуман пишет: «Эти Виельгорские — великолепные люди для художников; они живут только для искусства и не жалеют на то никаких трат...»

Музыкально-организаторская и исполнительская деятельность Матвея Виельгорского не ограничивалась домашними концертами. Почетный член Петербургского Филармонического Общества, Виельгорский был — с 40-х годов — одним из руководителей Симфонического Общества, затем Концертного Общества и, наконец, Русского Музыкального Общества. Кроме того, он состоял вице-председателем Общества поощрения художников.

В романе Д. Мережковского «Александр I» описывается концерт «знаменитого музыканта-любителя» Виельгорского в доме Нарышкиных великим постом 1824 года. Автор ошибочно называет виолончелиста Виельгорского — Михаилом.

Концерты, которые устраивались певцами и музыкантами из высшего света с благотворительной целью во время великого поста, имели своим постоянным участником Матвея Юрьевича, выступавшего в них и как солист-виолончелист, и как певец-ансамблист, и в составе хора, и в симфоническом оркестре. Подобные концерты устраивались не только в 1838–1840-х гг. (как указывается в некоторых статьях). Так, 9 апреля 1837 года состоялся вечер в пользу частных школ Женского Патриотического Общества, где Матвей Юрьевич исполнял Адажио и Рондо из «Швейцарского концерта» Б. Ромберга. Этот концерт (№ 7, до-мажор, ор. 44) посвящен композитором его ученику — Матвею Юрьевичу Виельгорскому².

Какое участие принимал лично Матвей Юрьевич в организации благотворительных вечеров, показывает следующая, публикуемая впервые, записка его А. Н. Верстовскому:

«Желая чем-нибудь новеньким и хорошеньким попотчевать здешнюю публику, я желаю в наш концерт детской больницы дать песню и хор ваш из аскольд[овой] Моги[лы] Стаканчики и проч. Буде вы согласны пришлите не укоснительно партицию этого номера, чем премного обяжете вам преданнейшего Гр. Виельгорского»³.

Ближайшее отношение имел Виельгорский и к придворным музыкальным вечерам — как организатор, а иногда и как участник программы. Вечер у императрицы Марии Александровны, с участием Виельгорского в исполнении септета Бетховена, описывает фрейлина А. Ф. Тютчева (дочь поэта) в своем дневнике (28 февраля 1858 года)⁴.

Неутомимая музыкальная деятельность Виельгорского не прекращалась и во время его выездов из Петербурга. В Москве он также организует музыкальные собрания. Об этих собраниях, как и об его живом интересе к отечественным музыкальным новинкам, к зарубежной музыкальной литературе, к новым оперным постановкам, — красноречиво свидетельствует еще одно неопубликованное письмо его к Верстовскому:

«Искренне благодарю вас, любезнейший Алексей Николаевич, за присланные вами безделки, кои, уверен, доставят мне большое удовольствие. С нетерпением буду ожидать понедельника, но признаюсь вам, крайне бы желал быть на репетиции, которая вероятно лучше бы приготовила меня слушать представление оперы. Нельзя ли мне дать знать, когда будет оное и пустите ли вы меня? Robert le Diable пришлю непременно на сих днях. Он еще гуляет. У меня в воскресенье опять музыка; не надеюсь вас заманить несмотря на лестное для меня впечатление произведенное я полагаю не игрой, а сочинением старика.

Ваш преданнейший слуга
Г. М. Виельгорский».

_________

¹ Штаффорд, История музыки, с примечаниями, поправками и прибавлениями г. Фетиса, перевод с французского Е. Воронова. СПБ, 1838, стр. 397, 398.

² При исполнении других номеров программы Виельгорский играл в оркестре, где вместе с ним сидел, между прочим, Н. П. Мундт — автор заметки об отце Виельгорского в Энциклопедическом лексиконе, написанной как раз около этого времени (том получил разрешение цензора на печатание 6 ноября 1837 г.).

³ Подлинники писем Матвея Юрьевича Виельгорского к А. Н. Верстовскому — в Государственном Театральном музее им. А. А. Бахрушина в Москве. «Стаканчики» — очевидно, хор «Чарочки по столику похаживают» из оперы «Аскольдова могила».

⁴ А. Ф. Тютчева, При дворе двух императоров, т. 2, М., 1929, стр. 144. — См. также «Отчет императорской Публичной библиотеки за 1884 год», СПБ, 1887, где упоминаются два письма Матвея Виельгорского Одоевскому, 1848 года, — в связи с устройством концертов (в бумагах Одоевского, переплет 10, № 35 и переплет 11, № 23).

Со своей виолончелью — редким инструментом работы Страдивари — Виельгорский не расставался и во время частых заграничных путешествий. Чтобы сберечь его от «случайностей в путешествиях», он приобрел дорожную виолончель работы Вильома. Это произошло незадолго до посещения им бельгийского курорта Спа (1856 г.), где он случайно встретился с Мейербером. По словам М. А. Веневитинова, сношения Матвея Юрьевича с автором «Гугенотов» завязались еще в 30-х годах. В 1856 году Веневитинов, тогда еще мальчик, присутствовал при дружеской встрече их в Спа. Матвей Юрьевич «знакомил Мейербера с последними в то время произведениями М. И. Глинки и своего брата, графа Михаила Юрьевича...»¹. Бельгийская газета, рассказывая о пребывании в Спа Виельгорского, описывает исполнение им трех виолончельных пьес у Веневитиновой, его племянницы, в Ирландском отеле. Мейербер особенно восхищен был вариациями (air varié) Михаила Виельгорского. «Эта очаровательная в своей простоте ария», — писал автор газетной заметки (Ant. D.), — «была исполнена с душой, если хотите, с чувством братской любви, которая тронула все сердца»².

Несколько лет спустя, в 1864 году, Мейербер обратился к Виельгорскому с письмом, в котором рекомендовал Ганса Бюлова, отправлявшегося в Петербург для дирижирования в нескольких концертах: «...Ваше сиятельство, как отменный музыкант и самый основательный ценитель всего выдающегося в умственной сфере, будете мне поизнательны за знакомство с г. Бюловым, который искал чести быть представленным вашему сиятельству, уважая в вашем лице, вследствие артистической известности вашей, просвещенного знатока и превосходного музыканта» (письмо от 3 марта 1864 года³).

На обратном пути из Бельгии в Россию в 1856 году Виельгорский виделся в Берлине с М. И. Глинкой. Композитор писал сестре Л. И. Шестаковой 13/1 декабря 1856 года:

«Проездом был здесь граф Матвей Юрьевич Виельгорский — я навестил его; был принят как родной. Он был один и мы пробеседовали около часа времени; между прочим он был вместе с Мейербером в Спа и сказал мне: qu’après avoit entendu mа musique il en a ete ébloui!» (что после того, как он слышал мою музыку, он был обольщен ею!). Встречу Виельгорского с Глинкой в Берлине, произошедшую незадолго до смерти великого композитора (Глинка умер 15/3 февраля 1857 года), отмечает в своих воспоминаниях В. Н. Кашперов⁴.

С М. И. Глинкой у Матвея Юрьевича Виельгорского издавна установились прекрасные отношения. Когда в конце 1836 года скончался директор Придворной певческой капеллы Ф. П. Львов и на его пост выдвигался Виельгорский, Глинка, назначенный тогда же капельмейстером капеллы, радовался возможности служить под начальством человека, которого он считал «приятным» и «искренно к нему расположенным». «На другой день я отправился к Графу Матвею Юрьевичу Виельгорскому; он принял меня радушнее обыкновенного; мы оба радовались служить вместе и заранее помышляли о возможных улучшениях придворной Капеллы»⁵.

Памятником их близости остался литографированный портрет М. И. Глинки, подаренный композитором Виельгорскому, с собственноручной надписью: «Графу Матвею Юрьевичу Вельегорскому. Париж, 25/13 мая 1845». Портрет этот находится ныне в Госуд. Научно-Исследовательском Институте Театра и Музыки в Ленинграде.

Матвей Юрьевич имел широкий круг друзей, приятелей и знакомых в светской и артистической среде.

Ближайший круг его друзей в 30-х годах устанавливается следующей записью К. Я. Булгакова (в письме к брату от 16 апреля 1835 года): «Ну обед был вчера славный у Велеурского. Меньшому стукнуло 40 лет⁶.

_________

¹ М. Веневитинов, Письмо Дж. Мейербера к графу Матвею Юрьевичу Виельгорскому, «Русская Мысль», 1885, № 9.

² Такую же братскую любовь проявил Матвей Юрьевич по отношению к музыкальному наследству Михаила Юрьевича, после смерти последнего. Он поручил А. Серову и Л. Мауреру завершить работу над неоконченной оперой Михаила Юрьевича «Цыганы». Работа эта не была доведена до конца.

³ В некоторых статьях адресатом этого письма ошибочно назван Михаил Виельгорский. Финдейзен почему-то вместо Бюлова называет Тальберга.

⁴ Воспоминания о М. И. Глинке. «Русский Архив», 1869, стр. 1141.

⁵ «Записки» М. И. Глинки, стр. 182–183. — Назначение Виельгорского не состоялось. Директором Капеллы был утвержден А. Ф. Львов.

⁶ На самом деле Виельгорскому в 1835 году исполнился 41 год. Ср. «Петербургский Некрополь», т. I. В упомянутой заметке бельгийской газеты было сказано, что Виельгорскому 72 года (в 1856 г.). На экземпляре, сохранившемся в архиве Веневитиновых, исправлено чернилами: 62 года, — что соответствует действительному возрасту Виельгорского в то время. — Б. Ш.

Содержание
Увеличить
Как книга
Как текст
Сетка

Содержание