Выпуск № 8 (102) | 1946 - страница 43

Были все народ веселый: Вяземский, Мансуров, Кочубей, Александр, Жуковский, Перовский, Пушкин, Шувалов, да всех не пересчитаешь, человек 15. Ели, пили, смеялись, курили, и я попал домой только в 9 часов»¹.

О другом круге лиц, близком Виельгорскому, дает представление следующая запись (50-е гг.):

«К Антону Григорьевичу [Рубинштейну] собирались каждую субботу — артисты, литераторы, любители музыки; в числе обычных его посетителей можно было видеть — Карла Богд[ановича] Шуберта², Пиккель, графа Матвея Виельгорского, Шарля Леви, Генриха Венявского, Фитцума и многих других; шла всегда весьма оживленная беседа, играли, пели и вечер кончался обычным угощением — громадным куском ростбифа и пивом»³.

Общение Виельгорского с литераторами, музыкантами, певцами нашло отражение в его ценном альбоме, — собрании портретов и автографов многих тогдашних знаменитостей. Здесь портрет сепией работы Райта (Пушкин, 1837); акварели П. Ф. Соколова (бр. Рубинштейн, Б. Ромберг, Серве, А. Львов, Берио, Л. Майер, К. Брюллов, Жуковский, Крылов); литография — Глинка, 1845 год; фотография — Ф. Лауб; гравюры (пианист Тальберг, скрипачи Блаз, Вьетан, Сивари, Эрнст, певицы Малибран, Ю. Гризи, Бозио, П. Виардо, певцы Рубини, Марио, Лаблаш; кроме того — Бетховен); два групповых портрета (Лист, Эрнст, Берлиоз и Герке; квартет братьев Мюллер)⁴.

Матвей Юрьевич нередко навещал И. И. Козлова, чтобы своей игрой на виолончели скрасить дни слепого поэта. Большое стихотворное послание Козлова — «Графу Матвею Юрьевичу Виельгорскому» — начинается так:

Когда ж в приют уединенный
Тебя к нам дружба заведет,
И мне смычок твой вдохновенный
На сердце радость наведет?
Когда ж виолончель твой дивный,
То полный неги, то унывный,
Пробудит силою своей
Те звуки тайные страстей,
Которые в душе, крушимой
Упорной, долгою тоской, —
Как томный стон волны, дробимой,
Как ветра шум в глуши степной?

«Отличный виолончелист» (по словам В. Одоевского), игравший «на диво знатокам» (по отзыву М. Веневитинова), «значительный виртуоз на виолончели» (по свидетельству Ю. Арнольда⁵), — Виельгорский был высоко ценим современниками. Один из них говорил, что «Матвей играет на виолончели так, как должно быть, играют ангелы в концертах господа бога в раю».

Слывя по положению своему «аматёром», т. е. светским любителем музыки, Виельгорский по уровню своей музыкальной культуры, исполнительскому мастерству и серьезности художественных задач был настоящим артистом, художником высокого класса.

Бесспорно авторитетным является отзыв Б. Ромберга, признававшего, что Виельгорский играет его сочинения (La Réve, La buona maniera, Le Troubadour, концерт си-минор) лучше всех виолончелистов-виртуозов. К этому надо прибавить отзыв берлинской музыкальной газеты о Виельгорском: «...В уже неслышном более ромберговском стиле, граф играл наизусть весь концертный репертуар своего учителя...»⁶.

Бельгийская газета отмечала (в 1856 году) чистый, мягкий и уверенный звук Виельгорского, сближая приемы последнего с манерой известного в свое время виолончелиста Александра Батта. В этой связи крайне интересно привести отзыв об игре Батта, данный самим Виельгорским. В рекомендательном письме от 21 марта 1848 года, адресованном Верстовскому, Матвей Юрьевич писал:

_________

¹ «Русский Архив», 1904, № 3, стр. 568. — Из писем Матвея Виельгорского напечатано его письмо к В. А. Жуковскому от 4 декабря 1851, см. «Русский Архив», 1902, кн. 2, стр. 453.

² К. Б. Шуберт, солист имп. театрального оперного оркестра и дирижер, был, по отзыву Д. В. Стасова, превосходный виолончелист, превосходный квартетист и очень добрый человек («Русск. Муз. газета», 1909, № 11, Музыкальные воспоминания 1840–1860-х годов). Шуберт был близок к Виельгорским и часто играл в их доме. Матвею Виельгорскому он посвятил концерт для виолончели (как сообщает Л. С. Гинзбург). — Б. Ш.

³ См. М. Б. Р[озенберг], Антон Григорьевич Рубинштейн, Заметки к его биографии, «Русская Старина», 1889, ноябрь, стр. 584.

⁴ См. М. И. Семевский. Путевые очерки, заметки и наброски. «Русская Старина», 1889, апрель.

⁵ Воспоминания Юрия Арнольда, в. 2, М. 1892, стр. 208.

⁶ «Neue Berliner Musikzeilung», XXIV, № 19. — Цитату из этой газеты заимствую из работы Л. С. Гинзбурга — «Бернгард Ромберг в России» (рукопись — в Гос. Центр . Музее музыкальной культуры в Москве). У Л. С. Гинзбурга имеется том сочинений Ромберга, принадлежавший Матвею Виельгорскому.

«...Податель сего письма, известный Батта, поющий и прельщающий виолончель, но не удивляющий, ибо он избрал сей род игры. Славнейший тон, верность в интонации и чувство составляют главнейшие качества его таланта...»

В другом, более раннем письме к Верстовскому (20 января 1832 года), Виельгорский, между прочим, пишет о себе:

«Мой виолончель охрип от балов, но когда дает голос, отдохнувши немного, то еще можно его слушать. Кажется, я приобрел в силе и в выражении и в оттенках. Вам только могу я писать столь откровенно, вы не сочтете за хвастовство; я себя довольно строго судил и сужу».

Мы можем отнестись к признанию Виельгорского с полным уважением. Самомнение или хвастовство были ему чужды. Лица, близко знавшие его (в частности, М. А. Волкова, В. А. Соллогуб и др.), отзывались очень лестно о его душевных качествах. По словам Б. Н. Чичерина, Матвей Юрьевич был «добрейший и милейший человек, обходительный, ласковый, страстный музыкант»¹.

Доброта, отзывчивость и великодушие Виельгорского находили выражение в реальных делах, благородство которых трудно переоценить. Свой драгоценный Страдивари он подарил К. Ю. Давыдову, восхищенный игрой молодого музыканта.

«Мне довелось присутствовать», — вспоминает баронесса М. П. Фредерикс, — «когда граф Матвей Юрьевич передал свой знаменитый виолончель, будучи уже преклонных лет, известному виолончелисту Давыдову, как русскому артисту, сказав при этом следующие слова: «Не нахожу никого достойнее получить мой Страдивариус, кроме вас!» Вся зала дворянского собрания задрожала от аплодисментов, когда маститый старик, взойдя на эстраду, перед всей публикой вручил свой инструмент молодому концертанту, удостоившемуся своим талантом столь драгоценного дара. Давыдов был вне себя от счастья, а граф тронут до слез, он ужасно любил свой виолончель и не иначе называл его, как «своей женой»².

По одним сведениям, восхищение Виельгорского вызвала игра Давыдова в квартете. По другим данным Виельгорский наградил Давыдова как лучшего исполнителя «Швейцарского концерта» Ромберга³. С этой последней версией согласуется дошедший до нас в устной традиции рассказ А. Вержбиловича, слышавшего от Давыдова о конкурсе, устроенном Виельгорским на лучшее исполнение «Швейцарского концерта», с участием в конкурсе самого Виельгорского. Рассказ этот сообщен мне Б. В. Доброхотовым, которому он передан отцом его, учеником Вержбиловича.

Другой свой редкий инструмент (Амати) Виельгорский еще в 1851 году передал Г. Венявскому для его брата, виолончелиста Эрнеста. В дар от Виельгорского получил виолончель также И. И. Зейферт. Всю свою коллекцию инструментов и богатую библиотеку Виельгорский завещал Петербургской консерватории.

Роль братьев Виельгорских в организации и развитии русской музыкальной жизни первой половины XIX в. можно сравнить в известной мере с ролью братьев Рубинштейн во второй половине века.

В этом году Московская консерватория отмечает 80-летие своего существования. Матвей Юрьевич Виельгорский умер в 1866 году, в год основания Московской консерватории. Не забудем, что одним из учредителей Русского Музыкального Общества, открывшего обе первые русские консерватории, был Матвей Юрьевич. Как рассказывает Антон Рубинштейн, мысль об организации Русского Музыкального Общества созрела в беседах, которые велись зимой 1856–1857 гг. в Ницце, в кругу великой княгини Елены Павловны. Среди участников этих бесед Антон Григорьевич особо выделяет Матвея Виельгорского⁴. На квартире у Виельгорского 27 января 1859 года состоялось первое собрание учредителей РМО, избравшее Виельгорского одним из директоров общества.

И как исполнитель-виолончелист Виельгорский сыграл в истории отечественной музыкальной культуры почетную роль. Если справедливо, что основоположником русской школы виолончельной игры является К. Ю. Давыдов, то все же первым видным русским виолончелистом должен быть назван М. Ю. Виельгорский.

Пусть имя это в истории русского исполнительского искусства займет то место, какое ему по праву принадлежит.

Б. Штейнпресс.

_________

¹ Б. Н. Чичерин, Воспоминания, М., 1929, стр. 135.

² М. П. Фредерикс. Из воспоминаний, «Исторический Вестник», 1898, январь, стр. 83–84.

³ См. Петухов Мих., Гектор Берлиоз о России, СПБ, 1881, стр. 15.

⁴ См. А. Г. Рубинштейн, Автобиографические воспоминания, «Русская Старина», 1889, ноябрь, стр. 553.

Содержание
Увеличить
Как книга
Как текст
Сетка

Б. Штейнпресс.

Содержание