МУЗЫКАЛЬНОЕ
НАСЛЕДСТВО

Из области Югославянского народного музицирования
и взаимосвязи русской и славянской музыки¹

(Экскурсы)

Академик

Б. АСАФЬЕВ

Мысль об экскурсах в область русского музыкального славяноведения сложилась во мне очень давно, ибо мне всегда казалось, что область эта содержит в себе крайне существенное для русской национальной музыкальной культуры содержание; что отголоски «славянских музык» в русской музыке являются в своем историческом значении и своей, можно сказать, непрерывности гораздо более существенными и значительными (и даже в области культовой музыки далеко не узко-культовыми, а лишь в силу ряда условий приспособленными для культа), чем это казалось. Сделано в данной широкой области совсем немного. Но современные события требуют совсем иного аспекта на содержащийся в ней — в сфере музыкального славяноведения — круг явлений (круг, все более расширяющийся), и потому немногое сделанное в свою очередь не удовлетворяет, взывая к пересмотру и восполнению. Я решил выступить со своими экскурсами под воздействием глубоко волновавших меня событий в Югославии и, особенно, героико-патриотического партизанского движения. Делал я эту работу параллельно с моей творческой композиторской работой над югославским балетом на тему о партизанах и их мужественно прекрасной борьбе с варварами-захватчиками. Мои экскурсы — всего лишь тропинки и наметки. Даже собиравшийся постепенно мною находившийся у меня собственный материал частью рассеялся, частью погиб, а материалы, имеющиеся вовне, не всегда доступны. Словом, недостатки экскурсов мне ясны, известны и понятны. Но я все-таки записал их, так как, мне думается, они своевременны, а время — сейчас особенно — не ждет: пусть эти экскурсы дадут толчок и для более плодотворных и обстоятельных. Но позволяю себе надеяться, что в них, при всем несовершенстве и лакунах, сейчас неизбежных, есть мысли, наметки и догадки, которые могут заинтересовать.

В истории русской музыки линия взаимодействия с общеславянской длится издавна — это известно. Но ее идейные оттенки расчленены и выяснены мало. Светская русская музыкальная культура в XVIII веке, особенно при Екатерине II, затем в XIX веке, в очагах дворянской музыкальной культуры «александровской поры», упорно акценти-

_________

¹ Данная статья является предисловием к ряду очерков, печатание которых начинается со следующего номера журнала. — Ред.

ровалась на русско-славянской интонационной стилистике, сперва на некоих общеевропейско-классических интонациях в «переплете» с российскими и славянскими интонациями песен и кантов. Можно говорить о некоем одо-державинском направлении в музыке. По мере развития в литературе сентиментализма, а затем наплыва романтических веяний, славяно-российское стилизаторство, вызванное вполне понятными политическими причинами, встает на все более и более конкретную почву, превращаясь в стиль, в котором популярные славянские песенные интонации и ритмы уже у Верстовского суммируются в некий общезначимый и общепонятный интонационный комплекс или своего рода словарь, из которого черпают большинство композиторов. Славянское (вернее, российско-славянское) у Глинки занимает весьма значительное место, а в «Руслане» обнаруживается, как ярко обобщенное, — думаю, что и преднамеренно выпуклое — явление во всей тематике эпического Киева.

Линия эта поддерживается у Серова в его «Рогнеде», принимает новые очертания у Балакирева, которого можно назвать композитором-славистом, и, наконец, красиво на почве народно-поэтических воззрений славянства расцветает у Римского-Корсакова, проходя сквозь все его творчество и тесно сплетаясь с русско-национально-песенной направленностью.

Но все это лишь одна сторона явления. Есть и другие в данном музыкально-культурном многограннике. И среди существенных — ясно намечающаяся связь русской песенной культуры с многовековой и многоликой музыкальной культурой мелоса Средиземноморья и далее к античности. Тут в новом аспекте выявляется и роль музыкального византизма, и открываются богатые перспективы в отношении истоков и взаимодействия музыки славянства с «музыкальными языками» Кавказа и Армении.

Далеко не таким сильным выступает итальянское влияние: наоборот, Италия питалась у южного славянства и так называемого ближнего Востока, — «присредиземноморья и причерноморья».

Углубляясь далее, скажем, что поражающее всех мелодическое богатство музыкальной культуры Вены эпохи великих венских классиков музыки не может быть объяснено без осознания пышного и давнего оседания глубоких пластов славянской песенности в прилегающих к этому музыкальнейшему городу славянских странах. Общеизвестна выдающаяся музыкально-организаторская роль и значение чешской культуры в данном отношении; сейчас, пожалуй, одним из центров притяжения для русского исследователя становится музыкальная проблема Балкан, с их действенными залежами народно-песенных культур и нитями высокой культуры интонаций и ритмики, образнопластической, тянущимися к античному мелосу трагедии и массовой хоровой лирике.

Я завидую нашим будущим музыковедам, которые будут входить в этот лабиринт музыкально-народных культур с богатейшим запасом точных знаний и критическим опытом ленинско-сталинской эпохи в пору ее победоносного расцвета. Стоя сейчас всего лишь на пороге этого лабиринта, я испытываю уже радостное чувство от сознания несомненности прочных всечеловеческих связей русской и славянской богатейших народно-песенных культур с прекрасными источниками мелоса, — как интонационно-выразительного языка человечества, языка, столь глубоко противоположного в своем исконном гуманизме всем личинам фашизма с его цивилизованным варварством.

Содержание
Увеличить
Как книга
Как текст
Сетка

МУЗЫКАЛЬНОЕ НАСЛЕДСТВО

Б. АСАФЬЕВ

Содержание

МУЗЫКАЛЬНОЕ
НАСЛЕДСТВО