Гр. Бернандт

В. Ф. Одоевский — музыкальный писатель

«То, что я думал, чувствовал, любил, выстрадал, — не состарилось,
не прошло бесследно, не умерло»…

В. Одоевский

В. Ф. Одоевский сейчас забыт. А между тем его замечательная личность на протяжении чуть ли не четырех десятилетий была в центре русской музыкальной жизни. Его многосторонняя музыкально-просветительская деятельность была проникнута высокими идейными убеждениями и истинным пониманием задач русского музыкального искусства.

Личность Одоевского необычайно привлекательна. Это был человек разносторонней культуры, энциклопедических познаний¹. Поразительная энергия и трудолюбие отличали решительно все, что бы он ни делал. А многообразие его интересов просто удивительно. Помимо литературы и искусства Одоевский серьезно разбирался и писал о юриспруденции, математике, физике, химии, этнографии, политической экономии, истории, финансах, педагогике, библиологии, медицине и многих других вопросах, занимался изобретательством. Не случайно его называли «русским Фаустом» — по имени главного героя повестей «Русские ночи».

Наибольшую известность Одоевский получил как талантливый и оригинальный писатель. Эта область его деятельности встретила искреннее сочувствие Белинского. О лучших произведениях Одоевского гениальный критик писал, что «это живые мысли созревшего ума, переданные в живых поэтических образах», что «ни в одном из них нельзя не признать замечательного таланта, самобытного взгляда на вещи, оригинального слога. Что же касается до его лучших произведений, — они обнаруживают в нем не только писателя с большим талантом, но человека с глубоким, страстным стремлением к истине, с горячим и задушевным убеждением, — человека, которого волнуют вопросы времени, и которого вся жизнь принадлежит мысли»².

Пушкин, Гоголь, Грибоедов, Лермонтов — единодушно признавали большое литературное дарование Одоевского. С ними он был в самых дружеских отношениях. Пушкин был очень близок к Одоевскому, дорожил его

_________

¹«На меня нападают, — писал Одоевский, — за мой энциклопедизм, смеются над ним. Но не приходилось еще ни разу сожалеть о каком-либо приобретенном познании. Мне советуют удариться в какую-либо специальность; но это противно моей природе; каждый раз, когда я принимался за какую-нибудь специальность, предо мною восставали целые горы разных вопросов, которым ответ я мог найти лишь в другой специальности... Нет! Никогда не жалел я о том».

² В другом месте Белинский с большой похвалой говорит о повести Одоевского, проникнутой тем «гуманическим» созерцанием, которое лежит в основе всех произведений этого писателя.

сотрудничеством и называл его лучшим русским писателем. Одоевский благоговел перед гением Пушкина.

В 1831 г. в альманахе Дельвига «Северные цветы» появилась повесть Одоевского «Последний квартет Бетховена» — одно из лучших его произведений (впоследствии вошедшее в «Русские ночи»). Достоинства повести высоко оценил Пушкин. «Пушкин весьма доволен твоим «Квартетом Бетховена», — сообщал Одоевскому А. И. Кошелев, — он говорит, что это не только лучшая из твоих печатных пьес, но что едва ли когда-либо читали на русском языке статью, столь замечательную и по мыслям, и по слогу. Он бесится, что на нее обращают мало внимания; Он находит, что ты в этой пьесе доказал истину весьма для России радостную, а именно, что возникают у нас писатели, которые обещают стать наряду с прочими европейцами, выражающими мысли нашего века». Язык «Пестрых сказок Иринея Гомозейки» восхищал такого знатока русской речи, как Вл. Даль.

В. Ф. Одоевский

«Последний квартет Бетховена» был по существу первым и выдающимся художественным истолкованием образа великого композитора в русской литературе. В 20-х годах юноша Одоевский хорошо знал музыку не только Бетховена, но и И. С. Баха — факт беспримерный для того времени вообще — и, особенно, если вспомнить, что имя и творчество И. С. Баха тогда было предано основательному забвению. В своей второй музыкальной повести «Себастьян Бах», напечатанной в «Московском наблюдателе» за 1835 г. (также вошедшей в «Русские ночи»), Одоевский с большой художественной силой запечатлел могучий образ лейпцигского кантора. Белинский признавал «поэтическую биографию Себастьяна Баха» — «до того мастерски изложенною, до того живою и увлекательною, что ее нельзя читать без интереса даже людям, которые недалеки в знании музыки», а Герцен, будучи в вятской ссылке, писал, восторгаясь новеллой: «Что за прелесть! Она сильно подействовала на меня».

Немецкая классическая музыка и «прочное, основательное немецкое музыкальное образование» встретили в России первого сторонника и подлинно глубокого истолкователя именно в лице В. Ф. Одоевского. С истинным пониманием он провозглашает великое историческое значение Баха и Бетховена, а позднее Вагнера и, конечно, Берлиоза и Листа.

Поистине выдающуюся роль сыграл Одоевский в истории русской музыкальной культуры. Глубокий ум, острая и проницательная мысль, тонкое критическое чутье, проникновенное понимание национальных основ

Содержание
Увеличить
Как книга
Как текст
Сетка

Гр. Бернандт

В. Ф. Одоевский — музыкальный писатель

В. Ф. Одоевский

Содержание