МАТЕРИАЛЫ И ДОКУМЕНТЫ

Неизвестные письма П. И. Чайковского

Из новых поступлений дома-музея П. И. Чайковского в Клину

В декабре 1938 г. в Дом-музей П. И. Чайковского поступило от московского учителя — Федора Николаевича Жукова — письмо Чайковского, имевшее очень любопытную историю. В 1923 г. один из приятелей тов. Жукова покупал в Киеве на базаре табак. Торговец-лотошник отпустил табак в бумажном кульке, оказавшемся письмом. Дома удалось разглядеть, — это было письмо Чайковского. Какими путями письмо великого композитора попало к базарному торговцу, — неизвестно. Сейчас оно, после осторожных и сложных операций, восстановлено и водворено в рукописный архив Чайковского.

Найденное в Киеве письмо адресовано одному из многочисленных почитателей Чайковского, внимательно следивших за его творческой деятельностью и чутко откликавшихся на все; что касалось великого композитора. В частности, после появления в печати сведений о том, что Чайковский приступает к сочинению оперы на сюжет драмы Шпажинского «Чародейка»», к нему посыпались письма, в которых его отговаривали от этой работы. Известна переписка Чайковского с артисткой Э. К. Павловской, бывшей вначале противницей этого сюжета, потом сдавшейся — под напором яркой и убедительной аргументации Чайковского — и даже взявшейся за исполнение главной роли. К числу таких писем принадлежит и имеющееся в архиве письмо учителя рыбинской гимназии Павла Алексеевича Перелецкого, в котором он пишет Чайковскому: «Я без сожаления и грусти не могу себе представить, неужели герои Пугачева и плывущие виселицы появятся в «Капитанской дочке» (одновременно были сообщения о том, что Чайковский пишет оперу на сюжет «Капитанской дочки») — это будет ужасно! Неужели же правда, что Ваш выбор пал на «Чародейку». Куда Вы денете 5-й акт, это безобразное смертоубийство. В «Гамбургской драматургии» Лессинга рассказывается прекрасный анекдот: после окончания какой-то трагедии один господин, не понявши хорошенько пьесы, спросил своего соседа: «отчего умерла героиня пиесы?» — «от 5-го акта», — ответил сосед. И действительно, «Чародейка» Шпажинского, в полном значении этого слова, умирает от пятого акта. И такое либретто Вы берете для Ваших гениальных звуков». В этом же письме Перелецкий советует в качестве сюжета для оперы «Накануне» Тургенева. «Я осмелюсь, — пишет он, — указать на нашего великого писателя Тургенева. Возьмите либретто из [его] романов, например: «Накануне»… Вы, который создали
Татьяну Пушкина, сумеете создать Елену Тургенева».

Ответом на это письмо и явилось найденное на киевском базаре письмо Чайковского.

1

с. Майданово
21 апр[еля] 1885 г.

Милостивый Государь!
Павел Алексеевич!

За письмо Ваше, полное сочувствия к моей артистической деятельности, считаю долгом письменно поблагодарить Вас. Относительно выбора либретто для будущей моей оперы скажу Вам следующее. Про сюжет «Капитанской дочки» действительно у меня был разговор с некоторыми лицами из театрального мира, — но разговор этот не привел ни к чему ибо, хотя многое в Пушкинской повести мне нравится — но Пугачевщина и самого меня пугает и, по зрелом размышлении, я решился оставить мысль о написании оперы на этот сюжет. Что касается «Чародейки» — то в либретто она будет неузнаваема. Останется только суть дела, но разработка сюжета будет совсем иная — и главным персонажам будут приданы новые характерные оттенки, вследствие чего они явятся человечнее, симпатичнее, живее и теплее. Развязка тоже подвергнется коренной переделке. Предложенный Вами сюжет Тургенева неудобен. Эта эпоха слишком близка к нам. Время, в которое происходит «Онегин» тоже не особенно отдалено от нашего, но Крымская война, Освобождение крестьян, вообще царствование Алекс[андра] II положило столь резкую грань
между первой и 2-й половиной века, — что двадцатые годы отошли в область отдаленного прошлого. К тому же повесть «Накануне» имеет главнейшую цену в том, что она есть живое отражение известного исторического момента со всеми его политико-социальными брожениями, борьбой, тенденциями и т. д. Музыка не имеет свойств иллюстрировать подобные литературные произведения.

Еще раз благодарю Вас искренно.

П. Чайковский

Перелецкий ответил Чайковскому большим письмом, в котором указывал, что сам композитор брал для своих опер такие сюжеты и что предрассудок, будто нельзя брать сюжеты из современной жизни, скоро будет изжит. «И когда наступит, — пишет Перелецкий, — это столь желаемое для меня время, я уверен, что первое имя в числе мировых композиторов-новаторов займет имя Чайковского».

Мысли, которые затронуты в письме к Перелецкому, встречаются и в других, опубликованных уже, письмах Чайковского. В отношении «Капитанской дочки» у Чайковского были и другие соображения, которые останавливали его от сочинения оперы на
этот сюжет. Соображения эти касались цензурных условий того времени. «Я не думаю, — писал он 30 мая 1888 г., — чтобы оказалось возможным появление на сцене Пугачева. Ведь без него обойтись нельзя, а изображать его приходится таким, каким он у Пушкина, т. е. в сущности удивительно симпатичным злодеем. Думаю, что как бы цензура ни оказалась благосклонной, она затруднится пропустить такое сценическое представление, из коего зритель уходит совершенно очарованный Пугачевым. В повести это возможно, — в драме и опере вряд ли, по крайней мере у нас».

Из других поступлений Дома-музея П. И. Чайковского последнего времени значительный интерес представляют письма, переданные из частных архивов друзей Чайковского: Сафонова, Кашкина, Юргенсона, Маковского и др.

Из личного архива знаменитого русского художника Владимира Егоровича Маковского поступило интересное письмо Чайковского к художнику — о помещении на очередной передвижной выставке известного портрета композитора работы Н. Д. Кузнецова.

Содержание
Увеличить
Как книга
Как текст
Сетка

МАТЕРИАЛЫ И ДОКУМЕНТЫ

Неизвестные письма П. И. Чайковского

Из новых поступлений дома-музея П. И. Чайковского в Клину

1

Содержание