чивость, и простодушный народный юмор, и кажущаяся наивность выражения при эмоциональной глубине, и некоторая «шероховатость» речи при общей законченности стиля, и насыщенность образами при скромной, миниатюрной форме — все эти особенности английского балладного фольклора присущи искусству обоих художников. Как и стихи Бернса, многие песни и пьесы Перселла стали народным искусством.

Жаль, что в рецензируемый сборник не вошла пьеса «Lilliburlero», представляющая собой авторскую обработку для клавесина песни Перселла того же названия. Эта сатирическая песенка, высмеивающая правительство Реставрации, еще при жизни автора стала народной. Позднее она зазвучала в знаменитой «Опере нищих» наряду с самыми популярными народными песнями Англии, известными с шекспировских времен.

Миниатюры в народном стиле, представленные в сборнике, разнообразны. Интересны два «Матросских танца» (один из них— в качестве финала сюиты). В фольклоре Англии песни и пляски матросов занимают такое же место, как охотничьи песни в народном искусстве Германии.

Перселл обыгрывает в этих пьесах «притоптывающие», синкопированные ритмы народных плясок, столь непохожие на размеренные ритмы придворных танцев, господствовавших в сюите XVII века. Обороты, присущие народным ладам, придают мелодиям Перселла своеобразную национальную окраску. Весьма примечательна в этом отношении «Новая шотландская мелодия», построенная на пентатонике и гексатонике, что так характерно для мелодий шотландских и английских деревенских песен (Мендельсон использовал подобные обороты в скерцо своей «Шотландской симфонии»). Черты национального своеобразия ярко проявляются и в пьесах «Ария», «Новый Граунд» (типичная оперная ария на остинатном хроматическом басу), «Куранта» (в Шестой сюите) и др.

Поэтическое обаяние клавирных миниатюр Генри Перселла так велико, что неискушенный слушатель вряд ли отнесет их к далекой добаховской эпохе.

Остается пожелать, чтобы вслед за клавирными пьесами Перселла были напечатаны лучшие его вокальные и скрипично-ансамблевые произведения. Они дадут возможность советским любителям музыки во всей полноте оценить замечательное творчество английского композитора-классика.

В. Конен

_________

риод позднего Возрождения и получившие широчайшее распространение в XVII столетии.

* * *

Камерные сочинения Л. Ходжа-Эйнатова

Вышли из печати «Вариации» для фортепиано и вокальный цикл «Времена года» Л. Ходжа-Эйнатова (1904–1954). Сочинения привлекают простотой и свежестью музыки, тонким вкусом, яркостью национального колорита. В фортепианных «Вариациях» мастерски разрабатывается простая песенная тема-мелодия, проникнутая обаятельным лиризмом. Перед нами в пяти вариациях возникают живые контрастные образы: изящный танец, лирическая «баркарола», энергичный пляс в народном характере, драматически напряженная сцена, жизнерадостный финал. Приемы фортепианного изложения свидетельствуют о высоком профессионализме композитора.

«Времена года» Л. Ходжа-Эйнатова — небольшой вокальный цикл для среднего голоса с фортепиано; в цикле четыре песни (на слова Н. Глейзарова): «Лето», «Осень», «Зима», «Весна». Выразительны мелодические очертания песен, хорошо выполнена фактура фортепианного сопровождения. Содержание цикла составляют образы светлой любовной лирики, картины природы. Острый танцовальный ритм пронизывает песни «Лето» и «Зима»; в аккомпанементе умело использованы приемы игры на народных инструментах. В лирической мелодии «Осени» выдержан орнаментальный рисунок армянских народных песен. Мелодический распев «Весны» удачно сочетается с сопровождением в духе пастушьего наигрыша.

Л. Ходжа-Эйнатов не любил «пышных» эффектов концертного изложения. И в вокальном цикле он достигает ясной выразительности очень скромными, но точно примененными средствами, что свидетельствует о творческой взыскательности автора.

И «Вариации», и «Времена года» Л. Ходжа-Эйнатова явятся ценным пополнением репертуара наших исполнителей.

Г. М.

_________

Л. ХОДЖА-ЭЙНАТОВ. Вариации для фортепиано. Музгиз, Л., 1954, тираж 2000, ц. 2 р.

Л. ХОДЖА-ЭЙНАТОВ. Времена года. Четыре песни для среднего голоса с фортепиано. Слова Н. Глейзарова. Музгиз, Л., 1951, тираж 1000, ц. 2 р.

САТИРИКОН

Времена года и легкий жанр

(Фельетон)

Вместе с одним нашим приятелем-музыковедом мы сидели в Доме композиторов на очередном и довольно многолюдном мероприятии. Мероприятие называлось «объединенное заседание секций советской песни и легкой инструментальной музыки». Когда очередной оратор страстно доказывал, что с легкой музыкой у нас дело обстоит не блестяще, приятель задремал. Минуты две он, как говорится, клевал носом, потом вздрогнул и, удивленно озираясь по сторонам, сказал:

— Странно! Я был в полной уверенности, что совещание уже кончается, а оно что же, опять началось?

— То есть как это опять началось?

— Да так. Ведь этот товарищ выступает уже второй раз и повторяет то же самое, что говорил.

— Нет, голубчик, вы ошиблись. Он сейчас выступает в первый раз.

— Ну, значит, он дословно повторяет выступление композитора Зет, который шумел тут полчаса назад.

— Да что вы, бог с вами! Композитор Зет здесь вообще сегодня не присутствует.

Музыковед сказал обиженно:

— Неумные шутки над переутомленным человеком, который, тем не менее, находится в здравом уме и твердой памяти… Между прочим, откуда это понесло таким холодом, когда на дворе июнь месяц и тропическая жара?

— Помилуйте, какой июнь, какая жара? На дворе метель, сугробы!

Наш приятель смущенно улыбнулся и махнул рукой:

— Кажется, у меня действительно ум за разум заходит. Мне, представьте, совершенно отчетливо показалось, что я сижу не на сегодняшнем, а на предыдущем совещании о легкой музыке, которое было в июне 1954 года.

Это необыкновенное заявление заставило нас призадуматься. Мы тотчас же мысленно перенеслись в прошлое, затем вернулись в настоящее и были вынуждены признать, что случай с музыковедом весьма симптоматичен. Да, дорогие товарищи! Это, конечно, довольно грустно, но как-то оно так получается у нас: время идет вперед, а обсуждение вопроса о легкой музыке стоит на месте. Или точнее: легкая музыка стоит на месте, а вопрос идет назад.

Давайте вспомним. Тогда, на закате жаркого летнего дня, в этих же гостеприимных стенах было единодушно признано:

— Пора уже товарищам композиторам в полную меру своих талантов и мастерства приложить руки к легкой музыке! Создание нового высокохудожественного репертуара для наших эстрадных оркестров, создание новых красивых танцев, соответствующих духу и характеру советских людей, — важная и почетная задача.

Кажется, ясно? И вот спустя восемь месяцев с той же трибуны раздается старый унылый мотив: а можно писать легкую музыку или нельзя писать? Дескать, когда-то, во время оно, у нас имело место отрицательное отношение к этому вопросу, а потом отрицательное стало положительным, а вдруг положительное опять перепревратится в отрицательное?

И товарищ Сомневающийся вносит «деловое предложение»:

— Давайте же решим раз и навсегда — будем мы или не будем заниматься легкой музыкой? Если будем заниматься, то люди будут работать над ней, а если мы не будем заниматься, то люди работать не будут.

Содержание
Увеличить
Как книга
Как текст
Сетка