Выпуск № 1 (86) | 1941 - страница 7

ных циклах Мясковского, Коваля, Белого и Белорусца¹ и о лирике Шапорина²) грешат этим недостатком в значительно меньшей степени.

Чрезвычайно ярким примером, характеризующим этот же недостаток, могут служить многочисленные статьи В. Кривоносова³, посвященные народному творчеству. Эти статьи обнаруживают большие знания автора, но найти здесь эстетическую оценку произведений народного творчества, почувствовать, что мы имеем дело с музыкой, а не с каким-то сухим, мертвым материалом, невозможно. Вопросы качества, художественной значительности, красоты музыки — как будто вовсе не встают перед критиком, ограничивающим свою задачу описанием формальных приемов сочинения, характеристикой различных музыкальных инструментов и способов игры на них.

Необходимо, поэтому, со всей определенностью ставить вопрос о формалистических тенденциях, которые все же существуют в нашей критике.

Далее, следует остановиться на крайней неопределенности в суждениях, часто встречающейся в наших критических статьях. Как бы спорно ни казалось критику то или иное произведение, но если уж он выступает в печати с его разбором, — мы вправе требовать от него ясности и определенности суждений. Цепь его доказательств должна быть логически связана с окончательными выводами. К сожалению, нередко наши критические статьи не удовлетворяют этим элементарным требованиям. В качестве наиболее яркого примера такой неопределенности суждений и отсутствия логической связи между анализом и выводами можно привести статью И. Мартынова об опере Хренникова «В бурю»⁴. Эта статья получила достаточно широкую «известность», что освобождает от необходимости ее цитировать. Говорить здесь о какой бы то ни было последовательности и ясности суждений не приходится.

Этот серьезный недостаток в различной степени и в различных формах не трудно обнаружить в очень большом количестве работ наших критиков. Вместо того, чтобы помочь читателю разобраться в том или ином вопросе, составить определенное мнение о том или ином произведении, — такие статьи могут лишь безнадежно спутать все мысли и представления, окончательно дезориентировать читателя. Читая их, невольно вспоминаешь четверостишие, которое Чернышевский приводит в одной своей работе, характеризуя современную ему критику:

Не говори ни да, ни нет.
Будь равнодушна, как бывало,
И на решительный ответ
Накинь сомненья покрывало.

Наконец, остановимся на литературном стиле критических статей. У нас очень часто неверно понимается острота критики. Острота критики заключается в ее идейности, принципиальности, в том, чтобы прямо, решительно и без всяких компромиссов доказывать истину, бороться за свои идеалы. У нас же острота часто понимается как необходимость наполнить статью «хлесткими» выражениями, вроде: «скучные словопрения досужих критиков», «утомительная фразеологическая жвачка», «вегетарианско-формалистический стиль», «паточная, студенистая музыка» и т. д., причем чаще всего без указания — кому это адресуется. Это не острота критики, а некультурность ее, не прямота, а грубость; такой критик не уважает ни самого себя, ни искусства, которым он занимается, ни читателя, для которого он пишет. Борьба за

_________

¹ «Советская музыка» № 8, 1940.

² Там же, № 11, 1940.

³ Там же, № 11, 1939; № 2, 1940 и друг.

⁴ Там же, № 11, 1939.

остроту критики должна быть связана с борьбой против грубости, против ее некультурности.

В критической статье мы должны требовать не только профессионального уровня, но и литературных достоинств. Не забываем ли мы иногда, что музыкально-критическая деятельность есть, в то же время, деятельность литературная? Она требует строгого к себе отношения, настойчивой работы над формой и языком, работы, основанной на совершенном знании материала. Всегда ли наши критики с достаточной настойчивостью работают над стилем своих статей? Вот статья Б. Ярустовского о «Емельяне Пугачеве» Коваля¹, начинающаяся следующими словами: «Глубокие застывшие аккорды fis-moll’я... Постепенно, словно откуда-то из глубины, возникает в оркестре тонический септаккорд. Навстречу ему мягко скользит цепь параллельных септаккордов.

«Далеко раскинулась Уральская степь... Темно-синее ночное небо нависло над широкими просторами. Тихо катит свои волны Урал-река...»

Что дает читателю такой «описательный» стиль? Хорошее намерение автора связать технологический анализ с поэтическим описанием содержания явно не привело к положительным результатам. Представить себе хоть приблизительно характер описываемой музыки — невозможно, так же как и невозможно понять связь между тоническим септаккордом fis-moll’я и волнами Урал-реки.

Столь же мало подходит для музыкально-критической статьи нередко встречающийся протокольный «деловой» стиль. Когда развитие музыки наших братских республик описывается словами: «Композиторы республики ежегодно дают прирост творческой продукции», то вновь и вновь хочется подчеркнуть всю важность работы над языком, шлифовки литературного стиля, который имеет огромное значение в критической работе.

Излечение нашей критики от всех этих болезней особенно важно сейчас, когда нынешнее состояние советского музыкального творчества выдвигает перед критикой и музыкознанием очень большие и новые требования. Мы должны сейчас сосредоточить свое внимание на трех основных задачах, вытекающих из уровня, из особенностей советского музыкального творчества на современном этапе его развития.

Первая задача — это поднятие критерия оценки. До последнего времени оценка произведений шла у нас обычно по пути сравнения качеств данного произведения с другими произведениями того же автора или, в лучшем случае, с произведениями другого советского автора. Большой принципиальной ошибкой, которую можно объяснить лишь слабостью самого советского музыкального творчества на первых порах его развития, было то, что произведения советского музыкального творчества брались изолированно от всей истории музыкальной культуры. Забывалось о том, что до симфоний, которые пишутся советскими композиторами, писались симфонии классические; забывалось о том, что до опер, которые пишутся советскими композиторами, писались оперы классические. Это, естественно, приводило к снижению требований, к снижению критерия оценки. Сейчас вопрос о правильном критерии оценки приобретает первостепенное значение.

Наши композиторы создали ряд таких произведений, которые являются выдающимися не только в советской, но и в мировой музыке. Все эти произ-

_________

¹ «Советская музыка» № 2, 1940.

Содержание
Увеличить
Как книга
Как текст
Сетка

Содержание