Выпуск № 8 (81) | 1940 - страница 5

Многие из недостатков являются общими для различных наших оперных «школ». Каждый из белорусских композиторов еще недостаточно стремится к выявлению своего индивидуального творческого лица. Индивидуальности здесь еще очень слабо выявлены и подчеркнуты (точно так же как и во многих украинских произведениях, о чем справедливо говорилось на выездном пленуме Оргкомитета Союза советских композиторов в Киеве). Опасность эпигонства, механического соединения белорусских песенных оборотов с шаблонными, обезличенными «общими местами» явственно стоит перед Е. К. Тикоцким (вспомним хотя бы пеструю мешанину стилей в дуэте Михася и Марыси — I акт «Михася Подгорного»). Такие же срывы в область добропорядочного оперного штампа есть в отдельных эпизодах «Цветка счастья» А. Туренкова (хотя у Туренкова эти срывы в значительной степени окупаются любовным, бережным отношением к широко использованному фольклорному материалу).

Сцена из балета «Соловей» (I акт)
Зоська — А. Николаева, Симон — С. Дречин

Настоящее чутье музыкального драматурга проявил в своей опере молодой композитор А. В. Богатырев. Опасность эпигонства ему менее угрожает, чем Е. Тикоцкому, он более разборчив в средствах, хорошо пользуется

развитыми оперными формами (драматичные хоры, большие арии), умеет схватывать нужные характеристические детали (партия Савки); но и ему свойственны пороки, типичные для многих начинающих оперных авторов: многословие, некоторая расплывчатость, неумение сконцентрировать свою музыкально-драматическую задачу на самом главном и характерном; отсутствие настоящих контрастов, настоящей экономии музыкального материала. Оперный оркестр у него, как и других его собратьев, еще недостаточно характеристичен; автору нужно еще много поработать, чтобы научиться мыслить оркестрово, чтобы темброво-оркестровый элемент стал активным участником музыкально-драматического развития.

Чрезвычайно ценное и нужное обращение белорусских авторов к фольклору — само по себе еще не спасает от эклектизма и подражательства. Наоборот, недостаточно творческое, безынициативное использование одних и тех же народных мелодий нередко ведет к нивелировке музыкального языка, к стандартам. Может быть, менее других подвержен этим порокам А. Туренков, сумевший нащупать свой — очень осторожный и вдумчивый подход к обработке белорусской песни.

Надо посоветовать белорусским товарищам более активно, более индивидуализированно подходить к народно-песенному материалу, больше искать, не ограничиваясь давно испытанными кучкистскими традициями, а раскрывая то особое и специфическое, что есть в белорусской песне. Это не значит, что нужно искажать, приукрашивать песню, наряжать ее в чуждые ей одежды (такой пример представлен в обработке песни «Что-й-то месяц» Г. Столова, густо уснащенной импрессионистическими пряностями и приторно-кондитерской оркестровкой).

Удачные примеры естественного и органичного применения народной песни достигнуты не одним только Туренковым; интересная сюжетно-драматическая трактовка песенных мелодий есть в «Михасе Подгорном» Тикоцкого (песня «Я табун стерегу», — средство инструментального пейзажа в начале оперы) или в привлекательной симфонии Н. И. Аладова (песня «Челавек жану бьець» — образ старого, домостроевского быта).

Некоторые композиторы, боясь впасть в примитивно-цитатное использование фольклорного материала, скатываются к другой крайности: к полному отказу от применения народных мелодий; при этом принято декларировать, что «весь музыкальный язык» данного автора насыщается «интонациями народной песни». Но можно ли столь свободно пользоваться интонациями народной песни, если песню эту знаешь поверхностно, понаслышке, в самых общих чертах?

Здесь вновь следует вспомнить поучительный опыт русских классиков — Римского-Корсакова, Мусоргского, Лядова, которые много и упорно изучали образцы народного искусства в их подлинном звучании, а потом уже пронизывали свою музыку народно-песенными интонациями.

Будущая классическая белорусская опера будет создана композитором, который прочно свяжет свое искусство с художественной практикой своего народа и сочетает творческое усвоение народно-песенной культуры с ярко индивидуальным творческим стилем.

К сожалению, декада белорусского искусства очень недостаточно познакомила нас с симфонической культурой советской Белоруссии. Эта культура отличается довольно большим размахом творчества, охватывающим несколько поколений композиторов — от маститого В. А. Золотарева до молодых: Подковырова, Богатырева и др.

Подобно оперной музыке, инструментальная музыка белорусских авто-

Содержание
Увеличить
Как книга
Как текст
Сетка

Сцена из балета «Соловей» (I акт) Зоська — А. Николаева, Симон — С. Дречин

Содержание

Сцена из балета «Соловей» (I акт)
Зоська — А. Николаева, Симон — С. Дречин