А. Живцов

Заметки о легком жанре

За последние годы цыганский романс и так называемая жанровая, эстрадная песня получили необычайное распространение. Об этом говорят многочисленные заявки на концерты: полярники и командиры-дальневосточники, рабочие и колхозники, служащие и красноармейцы требуют выступлений Козина, Юровской, Изабеллы Юрьевой, Тамары Церетели, Кэто Джапаридзе, Клавдии Шульженко, Христофоровой, Ляли Черной, Черкасовой и др. В программах, утвержденных Мосреперткомом на ноябрь 1939 г., цыганские романсы занимают второе место после вокальных произведений советских композиторов. Концерты, посвященные «старинному русскому романсу» и «таборной песне», дают огромные сборы, имена цыганских примадонн печатаются на афишах огромными буквами. «На периферии, — сообщает в редакцию «Советской музыки» читатель тов. Пинегин (гор. Глазов, Удмуртская АССР), — это увлечение идет еще дальше. Среди молодежи, среди учащихся преобладает стремление пойти именно по этому пути и не только петь цыганские песни, но и «оцыганить» известные им песни другого характера».

Успех цыганского романса некоторые пуритане пытаются объяснить отсталостью, неразвитостью художественного вкуса масс. При этом выражают надежду, что народ, проникшись красотами классики, с отвращением отвернется от легкого жанра. Однако советский слушатель, с успехом осваивающий и камерную, и симфоническую музыку, и лучшие классические оперы, вовсе не собирается отказываться от легкого жанра, от бытовой музыки. И, конечно, плохой легкий жанр можно вытеснить только хорошим легким жанром, а не усиленной организацией концертов филармонического типа.

Иные находят главное зло в коммерческих устремлениях администраторов концертных учреждений. В погоне за прибылью эти чуждые искусству люди действительно потакают отсталым настроениям аудитории, пропагандируя в непомерных дозах «цыганщину» в худшем ее виде. Но главная причина успеха исполнителей цыганского романса заключается, конечно, не только в «отсталости» слушателей и в ловкости концертных дельцов.

Нельзя забывать о том, что жанр, именуемый «цыганским романсом», является излюбленным жанром русской бытовой городской песни, сложившимся еще в начале прошлого столетия. Как известно, этот популярный в народе жанр широко культивировали еще такие композиторы, как Варламов, Гурилев, Титов, Алябьев, а позже — в более утонченных формах — Даргомыжский, Чайковский, Рахманинов. Лучшие исполнители «цыганской песни» в XIX в. были несомненно яркими представителями настоящей художественной культуры. И только в последние десятилетия накануне революции жанр этот был опошлен и испакощен — в угоду низкопробным вкусам мещанства и купечества. Против этих искажений, привносящих в манеру «цыганского пения» черты дешевой чувствительности и кабацкого «угара», и должен быть направлен в первую очередь огонь нашей критики.

Рецидивы этого кабацкого жанра сейчас нередко встречаются на эстраде. Многие певцы в поисках «нового» репертуара обращаются к давно забытым дилетантским и пошлым изделиям Зубова, Бакалейникова, Пригожего, Блейхмана, Семенова, Денисьева и им подобных, давно забытых авторов. Романсы и песни этих «композиторов», предназначавшиеся для развлечения невзыскательных посетителей загородных ресторанов, давно отжили свой век и не представляют сейчас никакой ценности.

Огромная популярность «цыганских» певцов и певиц объясняется и тем немаловажным обстоятельством, что им фактически отдана на откуп лирика, поэзия человеческого сердца. Они сейчас полные монополисты в этой области. Они поют о природе, о вечности, о любви, о разлуке, о неумолимом беге времени, о невозвратно уходящей молодости, о звездном небе, о белых ночах, о жажде счастья и темных случайностях жизни. Они культивируют темы, которые всегда волновали и никогда не перестанут волновать человека.

В репертуаре «цыганских» певцов и певиц есть ряд старинных романсов, написанных с изяществом, вкусом и строгостью, проникнутых глубоким раздумьем и сдержанной страстностью. Это «Ночь светла», «Зачем я влюбился», «Мой костер», «Бирюзовые колечки», «Садо-виноградо», «Я пережил свои желанья», «Я вас любил», «Я тебе ничего не скажу», «Сияла ночь», «Не зажигай огня», «Среди миров» и многие другие.

Авторами текстов этих классических в своем роде цыганских романсов оказываются такие поэты, как Пушкин, Лермонтов, Некрасов, Фет, Полонский, Ап. Григорьев. Музыкальный язык, мелодика цыганского романса нередко обнаруживают определенную общность с мелодикой романсов Чайковского. Эта общность выражается в преобладании минора, в обилии задержаний, нисходящих хроматических ходов, внегармонических звуков, в напряженности и эмоциональной взвинченности звучания.

Было бы неверно отрицать и тот факт, что лучшие советские исполнители бытовой песни обладают в своем жанре значительным мастерством. Существующее мнение, будто в этой области работают только бездарные рвачи и халтурщики, — неверное и предвзятое мнение. Многие исполнители классических арий и романсов могут только позавидовать благородной сдержанности Кэто Джапаридзе, непринужденной манере Козина и Клавдии Шульженко, с равным искусством владеющих и речитативом, и естественной выразительной мелодекламацией, и широкой, свободной кантиленой. Популярность Козина была бы невозможной, если бы он не был музыкален и не обладал голосом приятного тембра.

Успеху лучших эстрадных певцов способствует и растущее мастерство пнанистов-аккомпаниаторов. Таков, например, блестящий пианист Симон Каган, поражающий своей мужественной, стальной, ритмичной игрой.

Наконец, техническая особенность цыганского пения — исполнение всех звуков, даже самых высоких, грудным голосом — полна своеобразной прелести и очарования.

Тем не менее эта исполнительская культура находится у нас в бедственном, жалком положении. Никто не занимается ни репертуаром, ни исполнителями, работающими в этом жанре. Нет школ и педагогов. Постановкой голоса занимаются на частных квартирах, в подпольных школах малоквалифицированные люди; само искусство петь без mixt’а, исполнять все ноты грудным голосом постепенно утрачивается. Музыкальное издательство не считает себя обязанным издавать и редактировать классические цыганские романсы и лучшие современные бытовые песни. Эта литература большей частью распространяется «из уст в уста» и при этом неимоверно искажается и перевирается.

По своему положению в среде мастеров искусств «цыганские» певцы и певицы — изгои. Восхищение публики и пренебрежительное отношение профессионалов и общественных организаций лишь усиливают в их среде нездоровые, богемные настроения.

Репертуар «цыганских» певцов и певиц, конечно, ни в коей мере не соответствует общим задачам, стоящим перед советским искусством, — задачам воспитания трудящихся в духе коммунистической морали.

Авторы цыганских романсов и жанровых песен с особенным рвением воспевают тайную, случайную, внебрачную любовь. Эти дешевые «принципы» отчетливо выражены в припеве танго «Маленький роман» (слова Н. Южного и А. Ставроцкого, музыка Дормана):

Сердиться не надо, мы ведь встретились случайно,
Сердиться не надо, я исчезну как мечта.
Сердиться не надо, хорошо, что это тайна,
Сердиться не надо, в этой тайне красота.

В припеве третьего куплета авторы мобилизуют самые «сильные средства»: философию «уловления мига» и заветы дореволюционного кафе-шантана — «жизнь один лишь раз дана», сдобренные традиционной порцией «улыбок» и «бодрых» восклицаний.

С танго «Маленький роман» перекликается ряд других цыганских и легкожанровых песен:

Ты смотри, никому не рассказывай,
Что душа лишь тобою полна...

Случайно мы встретились с вами
И расстанемся снова, как знать?

Мы никогда друг другу не доскажем
Всю тайну наших странных встреч...

И вот мы разошлись. Совсем, совсем чужие.
Нет ожиданья встреч, нет сладости греха...

Содержание
Увеличить
Как книга
Как текст
Сетка

А. Живцов

Заметки о легком жанре

Содержание