Выпуск № 1 (75) | 1940 - страница 34

Ю. Бирюков использовал в своем цикле преимущественно произведения, относящиеся к ранней лирике Лермонтова, очень мало затронутой в музыке. И большая заслуга композитора в том, что он нашел путь музыкального воплощения многих мало популярных стихотворений поэта («Ты помнишь ли, как мы с тобою», «Мы снова встретились с тобою», «Баллада»).

Если в цикле Асафьева лирическая тема раскрыта через «объективные» образы природы, то здесь композитор выбирает подчеркнуто субъективную лирику.

Жанр стихотворений своеобразен: это в большинстве своем стихотворения без названия, лирические фрагменты, нечто вроде записей в интимном дневнике, что дает композитору возможность свободной жанровой трактовки их.

Так, в романсе «Ты помнишь ли, как мы с тобою» композитор, исходя от некоторых образов стихотворения (море, пустынные воды, волны седые), очень удачно использует жанр баркаролы, — в том его преломлении, которое мы находим во многих русских «баркаролах», далеко уходящих от бытового первоисточника. Основная тема романса очень близка темам баркарол Рубинштейна (ор. 50, g-moll) и Чайковского (из фортепианного цикла «Времена года»).

Сравним начальные фразы этих трех произведений:

Прим. 4

Связь здесь несомненна: в восходящем движении мелодии, в подчеркивании мелодического хода на кульминации квинта — тоника — вводный тон. В дальнейшем этот музыкальный образ развивается в романсе Бирюкова вполне самостоятельно.

В романсе — две четко разграниченные части, два различных музыкально-поэтических образа: «прошлое» и «настоящее». В первой части песенная мелодия развертывается плавно, спокойно, законченно, как и подобает мелодии баркаролы. Во второй (Meno mosso) — мелодия становится более свободной, декламационной, гармония — подвижной, неустойчивой. Но при всех изменениях общего характера — некоторые черты «баркарольности» сохраняются в качающемся триольном ритме сопровождения, в характерных «всплесках» (группето в партии правой руки) (см. прим. 5 на стр. 58).

Таким образом жанр использован здесь уже по-иному: от баркаролы остаются только изобразительные элементы, как бы рисующие «место действия».

Прим. 5

Все это вполне мотивировано развитием содержания стихотворения: все вокруг, как прежде — так же пустынно море, так же катятся волны. Но от прежней любви осталась только горечь воспоминаний. И в конце романса — подобно воспоминанию — проходит певучая фраза начала баркаролы.

Очень интересен по музыке двойной «эпилог» цикла. В романсе «Как дух отчаянья и зла» композитор находит чрезвычайно выразительные музыкальные образы для передачи мрачной патетики стиха.

Напряженный, пунктированный ритм, аккордовая фактура и преобладание низкого регистра в фортепианной партии — придают романсу характер мрачного, почти траурного марша. Своеобразна вокальная партия; если во всех остальных романсах цикла она широка, напевна, то здесь певец, по существу, патетически декламирует текст.

Величественный (maestoso) ритм траурного марша в романсе на любовно-лирический текст звучит необычно, неожиданно. Но здесь это оказывается как нельзя более удачным. Бирюков очень хорошо передает самый дух «русского байронизма», «несвязный и оглушающий язык» романтических страстей, типичный для известной части лермонтовской лирики.

Завершающая цикл «Баллада», текст которой является стилизацией старинных баллад, имеет и в музыке черты стилизации. Так например, основная ритмическая формула — восьмая с точкой, шестнадцатая, восьмая — связана с типичными оборотами охотничьих и рыцарских песен романтиков, и более всего опять-таки с Шуманом.

Благодаря тому, что стилизация дана здесь чрезвычайно обнаженно, контраст «Баллады» и предшествующих ей романсов воспринимается особенно остро. Продолжая аналогию с «Dichterliebe», можно сказать, что роль «Баллады» в цикле Бирюкова сходна с ролью романса «Вы, злые, злые песни», завершающего цикл Шумана.

Цикл Бирюкова тесно связан с традициями русской и западной вокальной лирики. В нем можно найти довольно обширный круг связей — Чайковский, Метнер, Рахманинов, Шуман. Вместе с тем, в романсах привлекает свежесть музыкального языка, оригинальность замысла, естественность развития мелодии, формы. Вряд ли я ошибусь, если скажу, что цикл Бирюкова, пока еще не изданный, быстро завоюет популярность среди советских исполнителей и слушателей. Следует особо отметить и исключительно свободное, мастерское владение композитором фортепианным письмом — партия фортепиано в романсах отличается разнообразием фактуры, продуманностью всех деталей. Иногда она даже несколько «заслоняет» собой вокальную партию.

Содержание
Увеличить
Как книга
Как текст
Сетка

Прим. 4

Прим. 5

Содержание