Выпуск № 9–10 (72) | 1939

Партитура симфонической поэмы была завершена композитором в 1938 году и зазвучала ровно через год после первого исполнения песни¹. Это обстоятельство, видимо, и дало повод для глубокомысленных рассуждений некоторых критиков, считавших, что вся симфоническая поэма «приписана» композитором к удачной песне, что песня эта «не вытекает» из симфонического развития поэмы.

Критики, высказывавшие эту, весьма субъективную точку зрения, не подкрепили (да и не могли подкрепить) ее ни одним серьезным доводом по существу. Поэтому и полемизировать с этими критиками не приходится. Упомянуть же об их точке зрения необходимо с единственной целью: чтобы сразу же подчеркнуть и утвердить прямо противоположную и безусловно правильную мысль:

симфоническая поэма Хачатуряна — произведение стройное и монолитное; произведение, глубоко народное по содержанию, мастерски законченное по форме художественного выражения;

заключительная песня-хор логически завершает симфоническое развитие основной мысли поэмы, великолепно увенчивая монументальную композицию.

Музыка всей поэмы звучит на одном широком дыхании. С предельной искренностью, «кровью сердца» в ней высказана одна простая и всем нам близкая мысль, одно глубокое чувство — беззаветная любовь к родному, мудрому Сталину.

И именно в этом — сила и значение симфонической поэмы Хачатуряна, произведения, в котором ярко и талантливо выявлены черты нового стиля советской симфонической музыки.

«Поэма о Сталине», как и симфония Хачатуряна, — произведение лирико-эпического склада. Композитор не ставил перед собой задачи нарисовать в музыкальном произведении многообразно-глубокий и величественный портрет народного гения.

Замысел Хачатуряна заключался в том, чтобы в стройной и развитой лирико-повествовательной форме симфонического произведения выразить свои мысли и чувства, навеянные образом вождя, высказать эти мысли и чувства во весь голос простым и звучным языком народного искусства.

Творческий замысел по существу предопределил строгое единство тематизма и формы всей композиции.

Стремясь к максимальной конкретности выражения, Хачатурян, естественно, искал опоры в произведениях народно-поэтического творчества, посвященных образу Сталина. Эти поиски привели к близкой, родственной композитору — образом мыслей и чувств, складом речи — великолепной поэме ашуга Мирзы: «Сталину». И поэма эта сразу вылилась в широкое движение основной темы произведения — мелодии заключительной песни о Сталине.

Тема песни явилась зерном всего симфонического развития поэмы. В ней, в этой широкозвучной мелодии ярко выраженного народного склада, как бы «растворены» элементы остро очерченных, контрастных по характеру, но органически спаянных единством непрерывного движения-развития тем.

Весьма важно и то, что в этом органическом развитии Хачатурян синтезирует различные черты характерно национального колорита:

_________

¹ Первое исполнение всей симфонической поэмы (с хором) состоялось в ноябре 1938 года (также в дни декады советской музыки в Москве). Симфоническая поэма о Сталине была встречена аудиторией восторженно.

армянского, грузинского, азербайджанского¹. Эта труднейшая задача впервые творчески решена в большом симфоническом произведении и — решена успешно.

В талантливой музыке Хачатуряна сильна и плодотворна могучая бородинская традиция: широта певучих, ясных мелодий, объединяемых строгим единством тематизма, симфоничность развития этого тематизма, яркий народный колорит больших музыкальных композиций al’fresco, острое ритмическое чувство, широкая декоративная манера «наложения гармонических красок».

Все эти черты получили новый и вольный размах в музыке балета «Счастье», где все «писано крупным, декоративным штрихом», где дан полный простор стремительным и пластичным ритмам, где все мелодии пронизаны ярким солнечным светом новой счастливой жизни, где целое море музыки играет причудливыми переливами красок самобытной национальной гармонии.

Музыка балета национальна, народна и cимфонична. Это становится бесспорным после первого ознакомления с партитурой, в которой темы подлинно народные и оригинальные развиты с одинаковым блестящим мастерством.

Народно-национальный характер музыки балета, как и в симфонической поэме, обусловлен и ярко подчеркнут не только самим содержанием произведения, не только мастерским использованием подлинных армянских танцевальных мелодий, но и тем большим творческим вниманием, которое уделяет композитор музыкально-танцевальной тематике братских народов (русской, грузинской, украинской).

И здесь индивидуально-самобытные черты дарования Хачатуряна выявляются с той же силой, ибо композитор неуклонно стремится синтезировать характерные, типические элементы национальных музыкальных культур в тематически едином симфоническом стиле.

В музыке балета композитор использовал семь подлинных народных танцевальных мелодий: «Дуй-дуй» (танец стариков в I акте), «Пшати цар» (танец сбора винограда во II акте), «Крнги пар» (мелодия «Танца журавлей» использована для пляски колхозников во II акте), «Калоси прген» (танец Карине с подругами — в III акте), «Шалахо» (III акт), «Аштарак» (танец Габо-бидзы), «Гашен гер» (III акт)².

Эти драгоценные жемчужины армянского народного искусства, наряду с русской (песня и плясовая), украинской (гопак), грузинской (лезгинка) танцевальными темами, получили великолепное симфоническое развитие в музыке балета.

«Сложной задачей для меня было симфонизировать балетную музыку, — пишет Хачатурян. — Я это задание твердо поставил перед собой, и мне кажется, что всякий, пишущий оперу или балет, должен это делать».

Замечательная русская классическая традиция — симфонизация балетной партитуры (Бородин — Чайковский — Глазунов) — нашла в творчестве советского мастера убежденного и сильного последователя. И именно сила самобытного, народного по складу и характеру, симфонизма Ха-

_________

¹ Подробнее см. об этом в моей работе — «А. Хачатурян», Музгиз, 1939; стр. 53–61. — Г. X.

² Позднее композитор включил в партитуру балета армянский народный танец «Узундара» (III акт).

Содержание
Увеличить
Как книга
Как текст
Сетка

Содержание